Рыцарь из моих снов - Дафна Клэр

Кэтрин изо всех сил старалась сдержать бешеный ритм своего сердца, убеждая себя, что он никак не мог разглядеть в темном зале кого-либо.

Рядом шевельнулся Кэллум, все еще обнимавший ее за плечи, и у нее появилось непреодолимое желание стряхнуть его руку.

— Странно, но почему-то не возникает ощущения, что ты находишься на вершине мира, — между тем продолжал Закери Бэллантайн. — Стоя на Эвересте, глядя на горы внизу — этот вечный пейзаж! — начинаешь воспринимать лишения, усилия, опасности как бы в перспективе. Понимаешь, что все это было не зря. Каждый альпинист мечтает попасть на Эверест. Бен и я впервые поднялись на него вместе — это было пять лет назад. Я никогда не забуду этого момента.

Он опять остановился, глядя в пол. Кто-то стукнул чашкой о блюдце, кто-то подвинул стул.

Бэллантайн медленно поднял глаза.

— После покорения такой вершины только и делаешь, что ищешь все более трудные подъемы, неизведанные маршруты и непокоренные вершины.

— Вопрос лишь зачем? — прошептал Кэллум на ухо Кэтрин.

Она покачала головой, так как и сама не поняла, но внезапно почувствовала непреодолимое желание понять, поэтому начала внимательно прислушиваться к словам рассказчика, боясь пропустить хоть слово.

— Всегда впереди есть еще одна гора. — Мужчина на сцене сжимал микрофон. — Еще одна опасность, риск, еще одна Цирцея, зовущая мужчин пожертвовать своей жизнью ради нее…

Голос зазвучал тише, мужчина смотрел на свою руку, сжимающую микрофон. И на этот раз уже никто не нарушил тишину. Кэтрин была уверена, что на несколько секунд он совершенно забыл о своей аудитории и о подготовленной речи. Наконец Бэллантайн разжал пальцы и сунул руки в карманы.

— Мужчины, — медленно произнес он, устремив свой взгляд вдаль, — так же как и женщины, совершают ошибки. А горы этого не прощают. В прошлом году они забрали лучшего друга, которого я когда-нибудь имел или буду иметь. Бен Стори был моим лучшим другом. — Он медленно повернул голову и посмотрел прямо на Кэтрин. Его взгляд был сама боль. — Самый лучший друг, самый лучший альпинист, самая крупная личность, которую я когда-либо встречал. Мне так его не хватает.

И он сделал шаг назад, в тень. Но его боль уже охватила Кэтрин. Она закрыла глаза, стараясь совладать с ней, тело пронзила дрожь, а горло свело от сдерживаемых рыданий.

Когда она вновь открыла глаза, Бэллантайн, уже под аплодисменты, спускался со сцены и садился за столик. Кэллум наконец снял руку с ее плеча, чтобы поаплодировать вместе со всеми.

Женщина, сидящая напротив, салфеткой вытирала слезы.

Что ж, не я одна растрогана его словами, сказала себе Кэтрин. Он произвел одинаковое впечатление на всех женщин в зале.

Цель вечера состояла в том, чтобы собрать средства в помощь семье погибшего, и речь Закери Бэллантайна служила именно этой цели. Безусловно, он был предан своему другу. Кэтрин, вне всякого сомнения, было очень жаль женщину, потерявшую мужа, но вот понять человека, добровольно рисковавшего своей жизнью и знавшего при этом, что от него материально зависят близкие ему люди, она так и не смогла.

Что заставляет некоторых людей совершать безумные поступки исключительно ради того, чтобы повысить адреналин в крови? Как это странно и совершенно непонятно!

Заметив, что Закери Бэллантайн поднялся, чтобы пожать руку молодой хорошенькой женщине, которая подбежала к его столу выразить восхищение, Кэтрин неожиданно почувствовала раздражение. Как они могут — такие мужчины, как он, авантюристы по природе, — заставлять женщин любить себя, а потом беззаботно бросать свою жизнь на алтарь мальчишеской мечты?! Это так несправедливо и жестоко!

Молодая женщина между тем улыбалась, ее белая рука без обручального кольца лежала на руке Бэллантайна, и она с серьезным видом что-то говорила ему, видимо выражая свой восторг. Этому мужчине ничего не стоило вскружить ей голову.

— Дурочка, — прошептала Кэтрин.

— Что? — Кэллум наклонился к ней.

Она покачала головой:

— Ничего. Мы уже можем уйти?

Больше она этого не вынесет, не сможет справиться с нараставшим раздражением. Может быть, Кэллум прав: она еще не совсем пришла в себя после гриппа.

— Разве ты не хочешь поговорить с почетным гостем? — спросил Кэллум.

Кэтрин растерянно посмотрела на толпу окруживших его людей и проговорила:

— Нет. У него и так полно обожателей. И потом, я… устала.

Кэллум удивленно поднял брови. Откуда такой язвительный тон? Он встал и отодвинул ее стул.

— Тогда пошли. Я поймаю такси.

Он никогда не садился за руль, если собирался пить. И это чувство ответственности было еще одной чертой, которая привлекала Кэтрин. Уж он-то никогда не заставит ее переживать из-за какой-нибудь безумной авантюры.

Кэллум отправился за такси, оставив ее в фойе.

Ей не следовало столько пить! Голова кружилась, и Кэтрин оглянулась в поисках стула. В холле было лишь два стула, и их занимала парочка молодых людей, страстно увлеченных разговором.

Закрыв глаза, она прислонилась к стене.

— С вами все в порядке?

При звуке этого голоса Кэтрин резко выпрямилась и открыла глаза. Перед ними сразу же поплыли темные круги, а лоб покрылся испариной. В следующую секунду сильные руки подхватили ее. Кэтрин откинула голову назад. Головокружение потихоньку проходило, и она посмотрела на своего спасителя. Он тоже глядел на нее.

Глаза Закери Бэллантайна, казалось, проникали в самую душу. Она заметила крошечный белый шрам в углу его рта, почувствовала запах мыла и еще чего-то такого, что навевало воспоминания о сосновом боре и заснеженных вершинах. Лосьон после бритья?

— Да, со мной все в порядке. Спасибо.

— Вы очень бледны. — Бэллантайн все еще поддерживал ее.

— У меня недавно был грипп. — Он ослабил хватку, но пальцы продолжали поглаживать ее кожу. Кэтрин с трудом перевела дыхание. — Вы уже уходите? — спросила она. Наверняка еще десяток людей жаждут поговорить с ним.

— Нет, я просто шел мимо и увидел, как вы, страшно бледная, стоите тут одна. — Он улыбнулся. — Я даже подумал, что вы можете потерять сознание.

Ни у одного мужчины не было такой улыбки…

По тому, как потемнел его взгляд, а улыбка сошла с губ, Кэтрин стало ясно: он уловил искру, промелькнувшую между ними. Вот его ноздри слегка вздрогнули, темные ресницы на миг прикрыли глаза, и он уставился на ее губы.

У Кэтрин снова закружилась голова. Бэллантайн, видимо, почувствовал это, так как еще крепче сжал ее в своих объятьях. Кэтрин изогнулась, прижавшись к нему всем телом, он наклонился, губы его слегка приоткрылись…