Алексиада - Анна Комнина

В чем причина успехов Алексея? Ответ на этот вопрос так или иначе стараются дать все пишущие об этой эпохе[7]. Одни авторы (Г. Гельцер, Ш. Диль и др.), загипнотизированные восторженными характеристиками Анны Комниной, видят источник подъема империи исключительно в личных достоинствах императора Алексея – великого воина и полководца, истинно государственного мужа, глубоко религиозного и благочестивого человека. Другие ученые усматривают залог удач Алексея в преобразованиях государственного управления, произведенных императором. Это мнение еще в прошлом столетии энергично защищал Е. Остер[8]. Однако серьезный немецкий исследователь, который обычно каждый сообщаемый им факт снабжает исчерпывающим документальным материалом, нарисовав красочную картину разнообразных реформ первого Комнина, почти не отсылает читателя к источникам. Не могут этого сделать и новейшие последователи Е. Остера. В трудах некоторых современных ученых (Л. Брейе, Г. Острогорский, Дж. Хассей, П. Лемерль, М. Сюзюмов) ощущается тенденция определить социальную основу политики Алексея. Большинство исследователей акцентирует внимание на том, что вместе с Алексеем к власти пришла провинциальная военно-феодальная знать, которая взяла верх над гражданской аристократией столицы и оказалась в состоянии на некоторое время предотвратить крах империи. Однако специальных трудов о социальной истории комниновского периода пока не существует, а мимоходом выраженные суждения ученых в большинстве случаев лишены надежного фактического обоснования и произвольны. Поэтому и появляется необходимость пристальнее вглядеться в социальную основу политики Алексея, тем более что основной наш источник по этому вопросу – «Алексиада» Анны Комниной.

Судя по рассказу Анны, император Никифор Вотаниат, человек неплохой, но старый и безвольный, любил и отличал {9} братьев Комниных – Алексея и Исаака – и лишь интриги «рабов-скифов» – Борила и Германа – заставили братьев бежать из Константинополя. Однако объективные факты, переданные историографом, свидетельствуют о другом. Комнины, действуя за спиной Вотаниата, вошли в соглашение с его супругой Марией Аланской (II, 2, стр. 92 и сл.), заручились поддержкой императорских слуг и заранее под благовидным предлогом вызвали в Константинополь преданные им войска (II, 4, стр. 96). Мятеж Комниных был не актом самозащиты, как пытаются представить его Анна и некоторые некритически следующие ей современные историки, а результатом хорошо продуманного заговора во главе с матерью Алексея и Исаака – умной и энергичной Анной Далассиной[9].

Мятеж, инспирированный Анной Далассиной, имел характер династического переворота и преследовал цель привести к власти клан Комниных. Вопрос о том, кто из братьев сядет на трон, заранее не предрешался, выборы нового императора происходили уже после начала переворота, причем Алексей и Исаак выступали в качестве равноправных кандидатов на престол (II, 7, стр. 104 и сл.). К мятежникам сразу же присоединяются многочисленные родственники и свойственники Алексея, и в первую очередь представители могущественной фамилии Дук, к которой принадлежала жена Алексея Ирина. «Родственный» характер заговора подтверждается также тем, что в нем большую роль играли женщины.

Первые шаги занявшего престол Алексея свидетельствуют о стремлении молодого императора поставить у кормила государства членов своей разветвленной и многочисленной семьи. Новый самодержец немедленно после захвата власти передает все гражданское управление Анне Далассине. «Пусть все эти распоряжения, – пишет Алексей в хрисовуле матери, – будут иметь такую же незыблемую силу, как если бы они исходили от светлой власти моей царственности и написанное имело источником мои собственные слова» (III, 6, стр. 127). Интереснейшим в этом отношении актом является также распределение императором высших государственных титулов. Их получили почти исключительно члены семьи Комниных (см. прим. 318).

Тенденция опираться на представителей родственных фамилий характерна для всего времени правления Алексея. {10} «Родственники и свойственники» императора постоянно упоминаются Анной. В военных походах они составляют непосредственное окружение самодержца (VIII, 3, стр. 232; IX, 5, стр. 253; XV, 2, стр. 402 и др.), в бою сражаются бок о бок с ним (VII, 3, стр. 209 и др.). Но что самое любопытное, они составляют (часто вместе с высшими командирами войска) постоянный совет при императоре. С ними Алексей консультируется по военным вопросам (V, 5, стр. 167; X, 2, стр. 267) и при решении наиболее серьезных политических дел (VIII, 8, стр. 242; XI, 3, стр. 299; XII, 6, стр. 331—332 и др.). Они занимают высшие военные и государственные посты и исполняют ответственные поручения.

Знаменательно также стремление императора породниться с влиятельными и могущественными фамилиями. Именно потому в восьмилетнем возрасте Анну Комнину разлучили с ее женихом малолетним Константином и впоследствии выдали замуж за отпрыска знатного рода Никифора Вриенния[10]. Немало усилий прилагает Алексей, чтобы закрепить родственные связи с провинциальным магнатом Феодором Гаврой (VIII, 9, стр. 243 и сл.) и т. д.

Император не только всячески отличал родственников, но и богато их одаривал. «Алексей, – сообщает Зонара, – целыми колесницами раздавал государственные деньги (τα δημόσια χρήματα) своим родственникам (τοΐς συγγένεσι) и некоторым слугам (των θεραπόντων τισίν); он назначал им также огромные ежегодные выплаты (αδρας ετησίους), так что они купались в богатстве и роскоши, подобающей не частным гражданам, а царям, сооружали дома, великолепием ничем не отличавшиеся от дворцов, а величиной равные городам. Что же касается остальной знати, то, мягко говоря, он отнюдь не выказывал ей такого же расположения...»[11].

Остро нуждаясь в деньгах, Алексей в отличие от своих предшественников делал упор не только на увеличении налоговых поступлений, но и на расширении своих домениальных владений. По свидетельству Анны Комниной, Алексей не видел большой разницы между государственной казной и средствами своей семьи[12]. {11}

Господствующее положение родственников и свойственников Алексея в государстве неминуемо приводит к резкому ограничению прав сената, роль которого в середине XI в. значительно возросла. «Алексей, – пишет Зонара, – не оказывал должного почтения синклитикам, не проявлял заботы о них, а напротив, старался всячески их унизить»[13]. Это сообщение Зонары подтверждается и косвенными данными «Алексиады». Излагая историю 1081—1118 гг. (времени непосредственного правления Алексея), Анна ни разу не говорит ни об одном заседании сената, ни об обращении к сенату императора. В трех случаях, когда в соответствующих главах сенат вообще упоминается в «Алексиаде», он собирается не самостоятельно, а вместе с высшим духовенством и представителями воинского сословия. Можно предположить, что в период правления Алексея сенат не функционировал как самостоятельный совещательный орган при императоре[14]. Всячески стремился первый Комнин ограничить власть патриаршего престола, который до воцарения Алексея доставлял немало неприятностей византийским императорам.

На кого же опирался могущественный союз Комниных и Дук? В «Алексиаде» среди деятелей комниновского режима очень небольшое место занимают выходцы из старинных аристократических фамилий, известных по историографическим памятникам и документам предшествовавших эпох. Напротив, подавляющее большинство знатных, по утверждению Анны, героев «Алексиады» – выходцы из семей, неизвестных нам по источникам докомниновской поры. Можно думать, что это представители феодальной знати средней руки.

Интересно отметить, что многие впервые названные Анной имена в дальнейшем часто встречаются на страницах нарративных источников и документов и принадлежат лицам, занимающим высшие посты в государственном аппарате и армии (Враны, Контостефаны, Каматиры, Кантакузины, Камицы, Аспиеты и т. д.). Создается впечатление, что при Алексее происходит определенное «обновление» византийской знати: к высшей военной и государственной деятельности приходят отпрыски прежде маловлиятельных родов.

Среди военачальников и советников Алексея нередко встречаются и вовсе безродные люди, сделавшие карьеру полководцев уже при новом императоре. Характерный в этом отношении {12} пример – сын несвободных родителей Татикий, один из наиболее приближенных к самодержцу людей. Весьма знаменателен и тот факт, что в армии и при дворе Алексея большую роль играют иностранцы – «варвары»: алан Росмик, «скифы» Уза и Караца, «полуварвар» Монастра и многочисленные «латинские» советники императора[15].

Все сказанное является, по нашему мнению, неплохой иллюстрацией к краткой, но выразительной характеристике, которую дает режиму Алексея враждебный императору Зонара: «Алексей выполнял свои функции не как общественные или государственные, себя рассматривал не как управителя, а как господина, империю же считал и называл собственным домом». Причину успехов Алексея скорее всего и следует искать в новом направлении политики императора, который не старался укрепить старую бюрократическую машину, а последовательно проводил патримониальный принцип, опираясь на среднюю и мелкую феодальную знать, а возможно, и провинциальные города[16].