Когда человека не было - Димитр Ангелов

Но два странных существа, неподвижно прильнув к растрескавшемуся и высохшему от старости стволу, продолжали стоять, выпрямив черные туловища и устремив взгляды на грау. Тогда, взбешенный их упрямством, грау метнулся к ним невероятно резким и быстрым прыжком. В тот же миг оба чунга подскочили и взобрались на дерево так легко и быстро, словно подхваченные ветром. Прыжок грау прорезал только воздух, растопыренные лапы остались пустыми. Яростный, чудовищно громкий рев пронзил зеленые своды переплетенных ветвей и закачал высокие вершины деревьев.

Стоя на ветвях над грау, чунг-самец разинул огромную пасть, показывая свои страшные крепкие белые зубы, и сотряс воздух мощным ревом. Пома, самка чунга, выпрямившись рядом с ним, молча следила за свирепым хищником, который все ходил вокруг дерева, поднимая голову и грозно рыча.

Грау мог перегрызть горло самому сильному животному. Грау мог нападать на врага с молниеносной быстротой, прыгать дальше всякого другого зверя. Но грау не мог лазать по деревьям, как крикливые хвостатые маленькие чин-ги, как их крупные, сильные родичи чунги. И потому, много раз обежав вокруг растрескавшегося и высохшего от старости дерева, грау, все еще грозно рыча, исчез среди густо сплетенных веток и кустов. Чунг и пома последовали за ним быстрыми, легкими скачками — с ветки на ветку, с дерева на дерево.

Глава 2

КРОК И ГРАУ

Наконец свод из переплетающихся ветвей раскрылся, и над головой грау появилась широкая полоса голубого неба. Полноводная, широкая река лениво катила свои воды среди буйной прибрежной зелени, отражая голубую высь. Над ее сверкающей зеленоватой поверхностью вились тонкие струйки пара, исчезая в трепещущем от зноя воздухе. На громкий рев грау берега ответили молчанием, и только летучие жу-жу наполняли воздух звоном своих прозрачных крыльев.

Грау подошел к берегу, и следившие за ним чунги увидели, как он склонился к воде и начал жадно лакать ее. Потом они увидели, как недалеко от грау из-под воды появился черный заостренный пень и тотчас же потонул. Еще миг — и совсем близко от головы грау вода заволновалась, и оттуда вынырнули длинные челюсти огромной разинутой пасти, часто усаженные острыми зубами. Не успел грау отскочить, как эти челюсти крепко схватили его и потащили в воду.

Грау сильно ударил лапой отвратительное чудовище по голове, но его острые когти скользнули по непроницаемому костяному панцирю. И два огромных тела — одно рыжевато-желтое, другое буровато-черное — бешено заметались в воде, то исчезая совсем, то появляясь на поверхности, снова исчезая и снова появляясь. Вода заклокотала, зашумела, брызгами разлетаясь во все стороны. Продолжая барахтаться, оба тела поплыли вниз по реке, увлекаемые течением, а следом за ними на зеленоватой поверхности воды заалели кровавые пятна.

Сильные челюсти крока обхватили грау за голову, и хищник мог защищаться только когтями своих широких лап. Он непрестанно бил ими крока, куда и как придется, и уже успел разодрать ему брюхо и вырвать глаза. Но крок, даже разодранный и ослепленный, продолжал сжимать ему голову острозубыми челюстями. Грау ревел и отбивался. Крок молчал и не отпускал его. А чунг и пома следили за ними с интересом и удовольствием, каких не знали никакие другие животные в бесконечном лесу.

Постепенно шум борьбы начал заглушаться каким-то далеким смутным рокотом, пока совсем не утонул в нем. Спокойное течение реки сменилось страшной быстриной: из синевато-зеленой вода сделалась пенисто-белой, искрящейся. Здесь русло пересекали пороги, а со дна вырастали острые скалы.

Быстрое течение подхватило крока и грау, и теперь они были совсем беспомощными в борьбе между собою. Вдруг могучий водоворот подхватил их, подбросил и со страшной силой швырнул на острое ребро скалы над водой. Удар пришелся только на крока — острое ребро глубоко врезалось ему в тело, и челюсти у него раскрылись. Враги, только что связанные смертельной хваткой, были теперь разделены и, подхваченные быстрыми водоворотами, плыли в разные стороны. Полумертвое тело крока безжизненно погрузилось в пенистую воду, и вскоре отвесный водопад скрыл его в глубокой, вечно кипящей пучине.

Сила и ловкость грау не дали ему погибнуть в этой страшной кипящей пропасти. Чунг и пома видели, как он перепрыгивал с порога на порог, со скалы на скалу, как невероятно мощным прыжком перебросился на спасительный берег, впиваясь в него когтями, как, выйдя, отряхивал свое сильное красивое тело. Бесчисленные мелкие капли воды окутали его, словно облако. Затем грау исчез среди низко нависших густолиственных ветвей, среди высокой травы и издали только зарычал, утомленно и глухо.

В тысячелетнем лесу все подчинялось силе. Сильные животные пожирали слабых, а их, в свою очередь, пожирали еще более сильные. Так, грау пожирал гри, гри пожирал ланча, ланч пожирал жига. Но жиг перегрызал горло тси-тси, а тси-тси мог задушить грау. И первые становились последними, а последние — первыми.

В тысячелетнем лесу у всякого зверя врагом был другой зверь, и всякий зверь был врагом другому зверю. Кри-кри был врагом ми-ши, ми-ши был врагом добродушного хо-хо, хо-хо был врагом свирепого грау, а грау был врагом чунга и помы. И потому, увидев, как крок утащил грау в воду, оба чунга скривили свои безобразные тупоносые лица в злорадную гримасу и довольно заурчали: грау будет съеден кроком. Но, увидев, что грау вырвался от крока, что выскочил на берег и исчез в лесу, чунг и пома глухо, сдержанно зарычали от досады. Потом они раскачались и полетели обратно — с ветки на ветку, с дерева на дерево. Спокойно и легко они перебрасывались с места на место, хватаясь за толстые кривые ветки поочередно то передними, то задними лапами.

Глава 3

ЧУНГ И ПОМА

Над сплошным переплетением ветвей поднимались дерзкие вершины, возносясь в синеву небес. В звенящем, трепещущем воздухе носились сотни крылатых кри-ри. Белое светило жгло своими огненными лучами неоглядный, куда ни посмотри, лес.

Лес без конца и начала… Быстрый, как ветер, гу может мчаться по нему сто дней и все же ни в какой стороне не найти в нем ни прогалины, ни щели. Здесь он рождался, здесь умирал. Грау рождался и умирал в лесу. И чунги рождались и умирали в лесу. Кто в нем рождался, в нем и умирал. Предвечный лес. Лес чунгов.

Когда белое светило опустилось низко над лесом, чунг и пома перестали качаться на широких ветвях раскидистого дерева и начали озираться вверх, вниз и по сторонам. Потом они начали лазать по ветвям во все стороны, ломать густолистные ветки и расстилать их на толстых переплетающихся сучьях, пока не получился широкий, толстый настил. Затем чунг и пома испытали его прочность — сначала легкими, осторожными похлопываниями, потом всей своей тяжестью. Кроме того, чунг снова полез наверх и исчез среди широких листьев, и вскоре на лиственное ложе упала ветка с тяжелым плодом. Пома поймала плод быстрым, гибким движением передней лапы. Потом упал еще один плод. Пома поймала и его, а за ними упали еще и еще, и, наконец, появился сам чунг, держа в передней лапе еще одну ветку с плодами. После этого они легли бок о бок и начали грызть плоды, спокойно и молча помаргивая глазами.

Постепенно цвет леса изменился. Ярко-зеленая листва на верхушках деревьев получила золотисто-красноватый оттенок. Белое светило опустилось совсем низко; оно словно увеличилось и отяжелело, а цвет у него стал кроваво-красным. Потом оно исчезло, и лес наполнился тенью. Исполинские темные вершины деревьев были словно отрезаны: стволы утонули в густом мраке.

Но вот и лес, и небо над ним странно ожили. Зловещий гортанный крик прорезал сумерки, тяжелая тень взлетела над лесом, описала бесшумный круг и исчезла куда-то. Вторая тень описала новый черный круг и тоже исчезла. За ними вылетела третья, четвертая… Черные беззвучные тени засновали в воздухе, то появляясь, то исчезая…

Вдруг в неподвижном сумраке пронесся отчаянный писк пойманного кри-ри. Испуганный зловещим гортанным криком, кри-ри вылетел из гнезда и попал в когти к ночному бу-ху, и теперь бу-ху растерзал его прямо в воздухе своими изогнутыми когтями и острым клювом.

Разнесся мощный рев грау. Ему ответил свирепым воем гри. Послышался и оборвался дрожащий голос дже. Там и сям завыли трупоеды хе-ни и ри-ми, и весь огромный лес огласился торжествующим ревом или отчаянными воплями.

Чунг и пома, лежа на подстилке из ветвей, молча и спокойно глядели в темноту: грау не умеет лазать по деревьям, а из тех животных, кто умеет, ни одно не посмеет напасть на них, ни одного они не испугаются. Над головами у них, в синеве бездонного неба, сверкали крупные огненно-белые и красные звезды.

По своей внешности чунг и пома не были похожи ни на одно из животных, населявших лес. У всех этих животных были хвосты, длинные или короткие, но у чунгов хвоста не было. Как и все чунги, они родились без хвостов и умрут без хвостов. Никакое из населяющих лес животных не умеет стоять на задних лапах и хвататься передними. Это могли делать только чунги и их маленькие родичи чин-ги; но чин-ги были хвостатыми, как и всякие другие звери.