Мы пришли навсегда. Историческое фэнтези - Владимир Макарченко

Бить рыбу острогами – это не рыбалка. Та же охота. Только без лука и стрел. Войти в воду и замереть там до той поры, пока доверчивая рыбина не замрет рядом, любопытствуя, что за новые коряги торчат со дна. Замерла? Тут и нанизывай ее. Ловкость большая нужна. Не сразу у каждого получается.

Еще сообща занимаются заготовкой дров. Кто помладше, те за хворостом ходят. Его в теплое время нужно много иметь, чтобы наружные костры возле землянок жечь, на которых пищу женщины готовят. Крупные сучья для более холодных времен к стенам землянок складываются. Их тоже лес дает в достатке. Только потрудиться надо, чтоб срубить их со стволов в завалах. Более повезет, когда молодняк от недостатка света, который от них вековые деревья заслонили, так и не дотянувшись макушками до светлого пространства, засохнет. Тут сразу дров сколь надо собрать можно. И стволы, что удобно лягут в очаг посреди пола землянки, делить на части мелкие удобно. Для того, чтобы дым от очага наружу убегал, в крыше каждой землянке имеется особое отверстие, которое, когда костер прогорит, затыкают изнутри, чтобы тепло за ночь из жилища не сбежало. Крыши тоже все ставят одинаково. Сначала жердями пространство над головой перекладывают, оперев их краями на стенки и на бревно, которое лежит по длине земляки от передней до задней стены на специальных подпорах. Потом каркас обкладывают щепой деревьев в несколько рядов. Мажут все это глиной. А поверху сосновыми лапами обкладывают плотно. Пот такой крышей и от холода, и от дождя надежное в жилище укрытие.

Так повелось с той поры, как пришел сюда род Рыси. А минуло уже четыре десятка лет. Всего в достатке у сородичей. Одно плохо. Нет тут ни одного кузнеца. От того это, что нет тут и мест, где можно руду брать для дел кузнечных. А потому, каждый год приходится отправлять Улу-предводителю мужчин в дальнее Подгорье, где в специально установленный день идет обмен товарами среди жителей местных с пришлыми людьми. Так там старейшина племени Горного Орла поставил с давних времен. На этих торгах обменных и доводится запастись изделиями из желез. Ножами и наконечниками стрел для охоты. Топорами для нужд быта. Если же повезет и от обмена какой-то товарец в остатке будет, можно женскому населению ленты цветные выменять. Так вот железо в род Рыси попадает.

Еще чем разнятся меж собой люди рода Рыси с людьми племени Горного Ола, это тем, что в каждом роду племени есть что-то свое, чего нет у людей приведенных сюда Ольхой. Кроме охоты лесной и рыболовства в родах того племени занимаются и выращиванием зерна, из муки которое, после помола, пекут какие-то лепешки. Те из посланцев за железами, кому довелось отведать эти выпечки, очень даже хвалили еду ту. Иные разводят стада коров, которые немного похожи на диких быков лесных. Только не лохматые совсем. В третьих местах лен-траву сеют, из которой ткут ткани разные, в том числе и ленты разноцветные. Много чего есть у Горных Орлов, чего нет у Рыси.

Давно носит постаревшая Ольха мысль о том, как бы и ее род многими полезными делами овладел. Только как сделать много при малости людей? К старейшине племени в поклон пойти? Прими, мол, в племя свое. Нельзя так. Сколько у нее в роду людей и сколько их в племени. Семь сороков и народу то всего.

Много для той поляны, на которой живут. Но мало, чтобы с родами племени сровняться. Вот, кабы кто сюда подселился! На другом берегу реки долина ровная. Коли кто из умельцев обжился бы тут, кто может с земелькой ладить, да скотину развести. Особенно бы лошадки в помощь стали, на которых и пахать, и ездить можно, а еще и поклажу какую возить, вместо того, чтобы тащить ее на плечах. Только, как мечты те в жизнь вставить? Просила подсказки у Дара. Только и получила знак, что всему свое время. А когда время то придет? На ее ли веку?

Был ответ, что явится в роду ее тот, кто и сотворит много дел, которые многие ее мечты воплотят в жизнь рода ее.

Когда помог Дар через пропавшего потом куда-то Дардома, от которого родила она тут сына и двух дочерей, тут обосноваться, то сказано ей было, об особом даре ее общаться с богом и сохранять род свой в единстве и здравии. Тогда же ей и уклад был дан, в каких рамках народ свой держать. Надеялась, что и Ул в наследство дар какой получит. Ан – нет! Обычный он человек. Хотя и сын, а возрастом уже с матерью видом ровняется. Видать, и долголетием его не наделила по наследству. Не он вестник новых дел. Не он. Он дочерей только нарожал. А Дардом, до того, как пропал совсем, сказывал, что только мужская плоть может унаследовать что-то от того, чем сам Даром наделен. Кто же тогда? К внукам своим присматривалась. Они тоже ничем от других не отличились. Выходит, со стороны кто забредет? Снова на такой вопрос Дар ответа не дал. Так и не дозналась, кого рядом держать да от всяких невзгод до поры беречь особенно.

Нынче младший из пятерых ее внуков мужчиной стал. На первую охоту в одиночку бы отправлен. Но и в нем ничего особенного не приметила. Таков, как и все. Поглядит, при возвращении из леса, какого зверя завалить удалось тому. Первые четверо ничем не отличились. Обычных взяли. Не матерых. Чью же шкуру Бор притащит? Может тут будет знак, какой получен. Вечереет. Уже и вернуться пора внуку в родное поселение.

Ольха в раздумьях прохаживалась по поляне и, сама не заметив того подошла к пахнущей свежими сосновыми лапами землянке Бора.

– Ты к нам, ведунья? – Окликнула ее, стоящая возле землянки, Ане. – Поди, внука хотела увидеть? Так не его еще. Жду уж. Кабы не случилось чего.

– Чего там может случиться? – Встрепенулась от раздумий Ольха. И тут же выдумала для Ане. – Чую, что вот-вот явится. От того и завернула к тебе, чтобы рядышком постоять и подождать. А заодно и спросить хотела: как впервой в себя мужа приняла? Все ли ладно?

– Вроде… – Уклончиво ответила Ане. И краска залила ее щеки.

– Не стыдись, девка! – Успокоила ее Ольха. – Впервой стыд берет. Потом все то в радость будет. Ждать ночей тех станешь, которые с мужем рядом проводить будешь. Все мы так. Весь бабий народ. Вона и муженек твой из лесу вышел. Гляди, тащит шкуру звериную. Приготовься. Тебе часть сердца этого зверя прилюдно съесть придется. Вторую часть на жертвеннике Дару спалим. Беги уж навстречу. Чего рядом со мной ерзать?

Глава 3

Зима накатилась на поселение Рысы обильными снегопадами да трескучими морозами. Хорошо, каждая семья приготовила к зиме жилище свое. А в общем хранилище довольно запасли под первые морозцы мяса зверя да птицы. По большому снегу больно в лес не находишься. Дружно сгребали снег от домов и с поляны в тех местах, где ход для разных нужд нужен. В результате большие сугробы вдоль леса наметали. А дороги прокладывались к дровяным запасам, к хранилищу да к особому месту в дальнем конце поляны, куда таскали по утрам лохани с отходами ночными жителей землянок. Молодняк в морозы на двор не больно набегается. Да и здоровью навредить больно может. А еще хуже, когда от шастаний таких тепло домашнее наружу бы улетало, а его беречь надо. От него всем покой. В том месте, куда лохани носили, мужчины загодя яму с осени заготовили. Пока мороз, дурной запах оттуда не очень донесет. А весной мужчины яму землей закидают и опять же от запаха оборонят поселение.

Еще зимой самое время чинить все, что до той поры поизносилось да в ветхость пришло. Тем детишкам, кто в рост пошел подогнать одежонку старших. А старшим новую сочинить надобно. Еще мужчинам снасти свои охотничьи подновить. Стрел из сухих веток, заранее собранных, настрогать, оперить да наконечниками снарядить. Они все одно спокойно сидеть у очага не могут. Агон, брат Шима, из последнего похода к Горным Орлам, приволок оттуда какую-то обутку странную из веток ивовых плетенную. Подвязывается к обычной обутке под подошву. Вроде как ступню чтоб подлиннее да пошире сделать. С такой хреновиной под ступней даже взрослый мужчина в снег нет больно то проваливается. Понаплели себе все мужчины такие. Теперь супротив обычаю зимних посиделок да боловства на них медком крепким, шастать начали и по зимнему снегу в лес. И то не зря. Парная свежатина завсегда вкус больший имеет, чем мороженное и подвяленное на зиму мясо. Не больно велика зимняя охота, но все-таки прок есть. Так шла эта зима.

Ане к концу зимы совсем обрюхатилась, готовясь с приходом весны принести Бору сына. Обещала так ему. Сын – это завсегда хорошо в семью. Особенно, если первенцем идет. Но и от дочек прок есть. Потому успокаивает Бор Ане словами, что без разницы ему кто в первенцах объявится. Привирает ясно. Только женщине в такое время покой давать нужно. Так Ольха обучала.

Потом пробежали снежные ручьи, запели птички, что по теплу в родные края воротились. Закричал в землянке первенец Бора, которого приняла у роженицы Ольха. И верно, как и обещала Ане, мальчик свету явился. Горластый! И привычку сразу себе взял: днем сопит тихонько в мягких шкурах, а по ночам все криком землянку полнит. К Ольхе за подмогой Ане бегала. А та одно сказала: придет мол срок, утихомирится твой Олес. И его отец крикуном был в эту пору. А теперь что? Молчуном стал с той поры, как от роду накричался. Может, то и хорошо, что сейчас малец кричит. Куда деваться? Терпеть надо.