Сладкое искушение - Стелла Уайтлоу

— Мы с Дженни не можем жить друг без друга. Ты и я… ну, у нас были прекрасные отношения, мы чудесно проводили время, но теперь все кончено. Поверь, мне очень жаль.

— Но ведь мы говорили о свадьбе, строили планы…

— Вот именно — говорили, — безжалостно уточнил Брюс, — только и всего. К сожалению, ты слишком серьезно восприняла все это. Что касается меня, то я не строил никаких планов. Для меня это была всего-навсего… шутка.

Кира побледнела так, будто ей в сердце вонзили кинжал.

— Шутка? Шутка?! — Девушка задыхалась. — Да о чем это ты? Нас связывали глубокие чувства, они не могли исчезнуть. Не делай поспешных выводов, Брюс, твое увлечение этой Дженни скоро пройдет.

— Все гораздо сложнее, чем ты предполагаешь. Дело в том, что Дженни ждет ребенка.

Ребенка! Слово, слетевшее с его губ, эхом отдалось в душе Киры. Она замерла как громом пораженная.

— Ждет ребенка… — Только сейчас Кира начала осознавать, что отношения Брюса с его новой пассией зашли слишком далеко.

— Дженни — моя секретарша, — продолжал Брюс, — она пришла в нашу фирму в октябре.

— А в феврале уже забеременела?! — взорвалась Кира, выйдя из ступора. — Вы не теряли времени даром! Постой-ка, так это произошло на рождественской вечеринке! Ну да, ведь я тогда не смогла прийти — у мистера Коннора скопилось много работы перед рождественскими каникулами. И когда же родится ребенок?

— В сентябре.

— Слушай, может, Дженни понадобится что-то из вещей, которые я недавно купила для нашего будущего дома? Не порекомендовать ли ей моего агента по недвижимости?..

— Я уже переехал к ней, — прервал ее Брюс.

На этом пути их разошлись. Кира не предпринимала никаких попыток связаться с ним, но однажды все-таки увидела его в мебельном отделе большого универмага на Виктория-стрит. Как воришка, удирающий от полиции, она проворно юркнула за огромный книжный шкаф орехового дерева и стояла в своем укрытии, пока Брюс не ушел…

Минуло несколько недель. И вот однажды Кира оказалась на Парламентской площади. Внезапный порыв ветра взметнул ее юбку, явив взору прохожих стройные длинные ноги девушки в черных колготках.

— Проклятый ветер! — сквозь зубы бросила Кира, пытаясь опустить юбку и зажать между колен. Она несла тяжелую стопку библиотечных книг и огромный бумажный пакет с фруктами, только что купленными на рынке. Кира очень спешила: ей предстояло подготовить материалы для очередного доклада мистера Коннора в палате общин. Опаздывать нельзя — шеф всегда страшно нервничал перед выступлениями, опасаясь нападок со стороны оппозиции.

Парламентская площадь была по обыкновению запружена транспортом: автомобилями, двухъярусными автобусами, черными такси, похожими на огромных жуков, неуклюжими трейлерами. Спешащим по своим делам пешеходам мешали не только машины, но и группы туристов, глазеющих на Биг Бен и на недавно обновленный фасад Вестминстерского аббатства.

Коннор, помощник министра обороны, к своей карьере относился весьма серьезно, а посему требовал, чтобы секретарша находилась под рукой в любое время суток. Его рабочий день был не нормирован. Он постоянно засиживался допоздна, поэтому у Киры почти не оставалось времени на личную жизнь, и все же она находила возможность встречаться с Брюсом.

Обычно едва Кира начинала собираться домой, мистер Коннор просил ее срочно написать ответы на письма избирателей.

— Вы ведь согласитесь задержаться еще на часок, Кира? — для проформы спрашивал он и, не дожидаясь ответа, принимался диктовать.

Кира никогда не отказывалась — ей нравилась работа в парламенте. По утрам, вставляя свое удостоверение в прорезь электронного устройства на главных воротах, она испытывала воодушевление.

Мистер Коннор занимал просторный кабинет, Кира же ютилась в полуподвале, где вместе с ней трудились другие секретари. Чтобы создать видимость уединения, они ставили между столами шкафы для хранения документов, картотеки и проволочные решетки с цветочными кашпо. Сквозь высокие окна были видны лишь ноги людей, пересекающих внутренний двор. Изредка кто-то из них нагибался и приветливо махал рукой знакомой секретарше…

Стоя на пешеходном перекрестке и дожидаясь зеленого сигнала светофора, Кира с тревогой поглядывала на часы. Она катастрофически опаздывала. Неумолкающий гул моторов раздражал, от выхлопных газов спирало дыхание. Ветер снова взметнул юбку Киры, и она, вдруг почувствовав себя балериной, в который раз пожалела о том, что никогда не видела своего отца. Аронович, известный русский танцовщик, наверняка по достоинству оценил бы безупречную стройность ног дочери.

Но не выставлять же их напоказ! Кира опять оправила юбку. К тому же тут полно иностранцев…

Не успела она подумать об этом, как бумажный пакет разорвался, а яблоки и персики покатились по тротуару. И все из-за того, что рыночная торговка подсунула в пакет Киры перезрелый персик! Увы, бумага промокла, и… Девушка бросилась собирать фрукты и вскоре оказалась у самого края тротуара, не заметив, что мотоциклист в защитном шлеме на тяжелой черной «хонде» лавирует между машинами.

На долю секунды перед Кирой сверкнул черный шлем, потом ее юбку затянуло под переднее крыло мотоцикла и намотало на ось, а саму девушку мощнейшим рывком выбросило на проезжую часть. Все завертелось перед ней в каком-то странном вихре, пасмурное небо взорвалось яркими искрами… Кира услышала визг тормозов и истошный крик мотоциклиста. Потом все померкло, и она потеряла сознание.

Кире казалось, что она плывет на облаках между небом и землей, то опускаясь вниз, то взмывая вверх. Ее окружала серая, непроницаемая мгла. Наконец, на минуту придя в себя, девушка увидела, что всю ее опутали какими-то сложными проводами и трубками, подключенными к аппаратуре интенсивной терапии. Она хотела пошевелиться, но не смогла. Все тело пронизывала страшная боль.

— Мисс Рид! Кира… вы слышите меня? Если да, пожмите мою руку, — донесся откуда-то издалека спокойный мужской голос.

«Пожать руку? Какую еще руку?» — удивилась Кира.

— Я доктор Армстронг. С вами произошел несчастный случай. Однако не волнуйтесь: все обойдется.

Девушка попыталась улыбнуться, но ее опять поглотила вязкая темнота и на время избавила от боли.

Очнувшись снова, она ощутила, что рука ее словно к чему-то прикована, а к ноге подвешен груз.

— Что… со мной… случилось? — спросила Кира еле слышно.

— У вас трещина ключицы, перелом ноги и небольшое сотрясение мозга. В общем, с моей точки зрения, ничего страшного, — заверил ее доктор Армстронг. — Кстати, нам пришлось сбрить немного волос на голове, чтобы наложить швы, но волосы — не ум, скоро отрастут.