Жертва клана Нимб-Рога-Клыки (СИ) - Федералова Инна

Девушка вернулась за кулисы, чтобы найти драгоценное украшение, которое забыла надеть перед выступлением. Подумав, что парень — участник какой-то малоизвестной группы, она мимолетно кивнула ему и прошла к себе, принявшись искать по ящичкам туалетного столика позабытую важную деталь.

— Привет. — Илэриас нервно обернулась на раздавшийся позади голос. — Ты не это обронила?

Она заметила в его руках пропажу и, улыбнувшись, протянула ладонь:

— Спасибо, где вы его нашли?

Незнакомец отдернул руку, не дав взять украшение. Вместо этого он произнес, лукаво сощурившись:

— А какую благодарность я получу взамен?

Илэриас с досадой взглянула на странного парня и вдруг заметила, как его глаза заволакивает непроглядная тьма. С ужасом осознавая, что он не человек, девушка захотела бежать, но ноги будто приросли к полу. Парень же, словно упиваясь её страхом, приблизился вплотную.

— Кто ты? — тело пробрала мелкая дрожь, в голове уже роились десятки догадок, кем он может оказаться.

Вдруг, склонившись над девушкой, парень с шумом втянул носом аромат, исходивший от её длинных волос и кожи, и ответил гремящим голосом:

— Я Асмодей!

Илэриас неожиданно почувствовала что-то в руке. Опустив глаза, она увидела красные рубины в серебряной оправе. Тогда демон мягко развернул девушку к зеркалу и надел на неё свое украшение, которое тут же плотным воротником прилегло к шее и спустилось в декольте, словно было живым. Оно поползло по коже и стянулось под волосами. В следующее мгновение демон щелкнул пальцами — и платье на ней из белоснежного сделалось чёрным, а на открытой спине и руках затянулось затейливым кружевом.

— Kulla qablak mush fakira, kulla ba3adak mush 3ayiza.… — опуская ладони на её тонкую талию, произнес он.

Когда девушка взглянула на отражение и поймала на себе взгляд изумрудных глаз демона, он улыбнулся ей и добавил:

— Ты будешь моей.

После этого Илэриас, тяжело дыша, проснулась в холодном поту.

Испытывая невероятную боль во всем теле, Илэриас с трудом села в кровати. Ощущения были такими, будто она попала под колеса грузовой машины. В попытке стряхнуть остатки жуткого и вместе с тем реалистичного сна, девушка помотала головой — и новая волна боли отозвалась в спине, заставив Илэриас вскрикнуть. Она всхлипнула, жалея саму себя, и огляделась.

Комната была погружена в кромешный мрак, но, несмотря на это, девушка различила очертания предметов. В правом углу мрачной глыбой возвышался гардероб, чуть подальше находилась ширма для переодеваний, а напротив уж очень широкой для одного человека кровати висело большое зеркало в резной раме. Непонятно откуда закралось подозрение, что она находится не в своем гостиничном номере, где останавливалась с группой на ночь. Страх завладел девушкой окончательно, и она закричала что есть силы, превозмогая боль:

— Эй! Кто-нибудь! Помогите!

Попытка опустить ноги с кровати и встать увенчалась лишь тем, что она с глухим стуком распласталась по полу. Уже чувствуя, что теряет сознание, Илэриас успела увидеть тёмную фигуру, появившуюся в проеме двери и метнувшуюся к ней.

…

Уфир только собирался разлить свой эксклюзивный напиток, по виду напоминавший кофе, как кто-то огласил его лабораторию отчаянным криком:

— Скорее, господин, она умирает!

Он обернулся на голос и увидел дворецкого Себастиана с обожжённой девушкой на руках.

— Очевидно, очередная жертва Вертерона? — спокойно произнес он, с неохотой откладывая трапезу.

— Не знаю, но господин Асмодей велел мне за ней присматривать.

Уфир приблизился и с сомнением взглянул на гостью — всё её тело покрывали ожоги и кровоподтеки.

— Почему она так выглядит, если Асмодей сам протащил её сюда?

— Не знаю…

— Ладно, как бы там ни было, клади её на кушетку.

Косясь на обгоревшую гостью, Уфир молча достал с полки над рабочим столом одну из множества склянок. Словно живой, внутри неё бился сгусток зелёной энергии. Выдернув пробку зубами, Уфир влил содержимое в рот девушки, и вскоре кожа на её теле вновь сделалась мраморной, а длинные волосы приобрели прежние лоск и упругость, завившись в длинные локоны.

Демон Уфир владел созидающей магией. Сами сгустки энергии не лечили, но при помощи них он обычно устранял разного рода повреждения у других демонов и даже мог отрастить конечности.

— О, она просыпается… — заметил он, когда девушка сладко потянулась.

Та открыла глаза и, не узнавая места, в котором находится, резко села, отчего её шелковистые развевающиеся волосы густым каскадом рассыпались по плечам и спине. Увидев перед собой двух парней непривычной наружности, она подумала о том, что они, должно быть, с другой планеты.

При виде незнакомки Себастиану в голову закралась мысль, что та невероятно мила. Уфир же поспешил поздороваться с ней первым:

— Привет, куколка! Как тебя зовут?

В попытке припомнить последние события девушка напряглась, а потом голосом наивного и слегка напуганного ребёнка произнесла:

— Я не помню…

Она смотрела то на одного, то на другого, а на лицах демонов расплывались леденящие душу улыбки.

…

Появившийся в Вертероне Асмодей созвал всех на совет. Уфир тоже должен был на нем присутствовать, и потому решил взять девушку с собой: уж очень ему стало интересно, каким образом незнакомка здесь появилась.

— Милая, если ты узнаешь кого-то из тех, к кому мы сейчас явимся, подай мне знак, — ласково попросил он, заправляя прядь волос ей за ухо.

Девушка согласно кивнула, и демон, бережно обвив её талию, в мгновение ока переместился с ней в главный зал крепости Вертерона. Перед остальными они появились с хлопком в облаке белой дымки.

Заметив удивление на лице девушки и её нездоровую бледность, демон поспешил оправдаться:

— Прости, пешим ходом от подвалов добираться было бы очень долго.

— Илэриас! — обрадованный её появлением Абигор сорвался с места, но девушка отчего-то нырнула за спину Уфиру и только после этого с осторожностью.

Реакция возлюбленной привела Абигора одновременно в замешательство и отчаяние.

— Что — ты не знаешь его? — обратившись к девушке так, чтобы его услышала только она, произнес Уфир. Побоявшись произнести малейшее слово, та в ответ лишь покачала головой.

— Белоснежка! — холодно позвал его Асмодей.

— А? — тот деловито заложил руки за спину и приготовился внимать каждому слову инкуба. У него, и правда, были длинные неоново-белые волосы с голубым отливом, потому глупое прозвище, придуманное Асмодеем, основательно к нему прилипло.

— Вижу, ты уже познакомился с нашей гостьей.

— Что ты с ней сделал? Она не помнит своего имени. Хоть и, благодаря Абигору, я теперь знаю, как зовут эту прелестную красавицу… — он взглянул на провидца. Тот недовольно фыркнул и, отвернувшись, обиженно уставился на Илэриас.

Асмодей тоже странно посмотрел на него, но затем продолжил, вновь обратившись к Уфиру:

— Что произошло в мое отсутствие?

— Она сгорела. Я её исцелил.

— И теперь она ничего не помнит?

— По крайней мере, она так говорит.

— Сделай так, чтобы помнила!

— А ты мне скажешь, кто она?

— Сейчас — нет.

— И почему же?

Обычно словесная перепалка между Уфиром и Асмодеем длилась до тех пор, пока в разговор не встревал Абигор. Вот и в этот раз, совладав с собой и бушующими внутри эмоциями, тот поспешил заметить:

— Илэриас принадлежит мне.

— Несносный мальчишка… — ощерился инкуб, почувствовав, как накатывает волна злости. Ему вовсе не хотелось сознаваться в том, что он имеет виды на эту земную певичку. — Абигор, будет лучше для нас двоих, если Илэриас самостоятельно сделает выбор. А ты… — Асмодей вновь взглянул на Уфира, явно заинтересовавшегося исходом разговора, — немедленно займись её памятью, потому что я собираюсь устроить светский приём.

Глава 2

Абигор долго стоял перед дверью Илэриас, прежде чем, наконец, решившись, толкнул створку и тут же оглох от громкой музыки. Демон сразу узнал исполнение «Nickelback». Он любил их слушать, разъезжая на своем мотобайке по ночному Куин-сити. Чед Крюгер когда-то с первой ноты зацепил его песнями о любви.