Я (ненавижу) люблю тебя (СИ) - Чудная Алиса

Давно успела заметить, что все люди так или иначе делятся на несколько типов. Например, есть те, кто от ледяного лакомства откусывает кусочки, морщится от неприятного холодка, пробирающего зубы, и спешно глотает, не успевая насладиться прекрасным лакомством. Это люди-торопыги. Они привыкли делать все на лету, повернуты на пунктуальности, но в итоге везде опаздывают, так как составляют дневное расписание без учета мелочей. А ведь жизнь как раз и состоит из этих мелочей. В моем окружении такая Ритка. Тоже вечно несется куда-то, забывая о том, что мир прекрасен, стоит только остановиться и внимательно посмотреть по сторонам.

Есть те, кто будет идти и размахивать несчастной мороженкой, не замечая, что та тает. Это люди увлеченные. Они не умеют перескакивать с мысли на мысль, и погружаются с головой в любую тему, которая на данный момент имеет для них значение. Таких людей я боюсь. Варька моя такая же. Если ей интересна тема, то она замучает всех вокруг до смерти, но не умолкнет, и не переключится.

Есть те, кто будет старательно облизывать мороженое, растягивать удовольствие, чтобы прочувствовать весь вкус, от начальной нотки и до финального аккорда. Эти люди наслаждения. Они-то, как раз, и ловят самый большой кайф от жизни. Именно таких можно встретить летом на лавочках в парках, где они будут расслабленно сидеть, подставляя лицо солнышку. Именно такие люди имеют огромный творческий потенциал. Еще они жуткие мечтатели! Живут среди иллюзий, витают в облаках, а потому довольно счастливы. В нашей компашке такая Анька. Верит в чудеса, хотя сама не прочь немного почудить.

А я же… не пришей кобыле пятую ногу. Мороженко кусаю, но не тороплюсь проглотить. Кручу его, посасываю, и балдею от того, что среди суеты наконец отыскала время для отдыха. Я не зацикленная натура, особенно если речь касается какой-нибудь темы. Я не могу часами спорить и отстаивать свою точку зрения. Не потому, что мне это не по силам, и я такая вот тюха, а потому, что я не хочу тратить свое время на переливание из пустого в порожнее.

Но и тюха я, ладно, уговорили… Рассказываю тут вам о том, что не зацикленная натура, а справится с учащенным сердцебиением, которое возникает каждый раз, когда вижу Петю, не могу. Да, все же он – мой замкнутый круг. Я бегу от него, стараясь разорвать этот цикл, но каждый раз возвращаюсь на исходную позицию, понимая и принимая поражение.

Ты, Петя Иванов, моя личная горечь, и моя личная сладость…

Смахнув рукой листву с лавочки, я присела и блаженно закрыла глаза. Думать о том, что мне завтра прилетит от подруг, за то, что так вот сбежала с учебы, не хотелось. Значит нужно думать о том, какое дело было у этого засранца ко мне.

Надеяться на то, что он упадет на одно колено, уткнется носом мне в живот и прошепчет о своей великой, чистой и немного наивной любви, я не стала. Тут точно что-то другое. Хотя воображение, словно издеваясь, тут же нарисовало эту картину, вызвав на моем лице улыбку.

А может зря я так бежала от своих чувств? Может стоило наладить с ним контакт, и во время общения разочароваться в нем?

Ну, знаете ведь, как бывает? Мы гонимся за тем, что нам кажется идеальным, единственно верным и таким уютным… а получаем нечто омерзительное, не вписывающееся в наши внутренние рамки и принципы.

Закон жизни. Мы не всегда получаем то, что хотим. А если получаем, то чаще разочаровываемся в этом.

Скорее всего, поэтому я и бегу. Не хочу портить образ идеального парня в своей голове. И не хочу жить в реальности. Иллюзии гораздо привлекательнее.

4

Мое забвение на лавке в парке долго не продлилось. Через некоторое время повалили люди в парк – преимущественно студенты, у которых закончились пары. Погода позволяла прогуляться, подышать свежим воздухом, и каждый спешил воспользоваться этой возможностью. Потом похолодает, наступит зима, и вместо таких вот прогулок все переместятся в кафе. Зимой там уютнее и теплее, а еще так прекрасно смотреть на хлопья пушистого снега, падающего за окном. И пить горячий шоколад, слушать любимую музыку в наушниках, или погрузиться в чтение новой захватывающей книги.

Но это будет потом, а сейчас…

Открыв глаза, я огляделась по сторонам: так и есть, наша группа, почти полным составом, приближалась ко мне. И мне это очень не нравилось, так как найдется та самая сволочь, которая завтра спалит меня куратору, а тот обязательно позвонит родителям. И плевать, что мне уже восемнадцать, что я взрослая и сама могу решить, как поступать в тот или иной момент.

Возможно, в этом вопросе я максималистка. Я не думаю о том, что мне это пригодится когда-нибудь, а может и не пригодится. Но как же чертовски трудно быть объективной, когда ты понимаешь, что восемнадцать тебе будет лишь раз, и что после тебя ожидает серьезная жизнь, в которой не будет таких вот прелестей, в виде прогулки с друзьями, первой влюбленности, сумасшествия и безудержного веселья.

В начале аллеи показались мои девочки. Их я узнаю из тысячи и даже за километр. Как всегда, отделившись от толпы, они шли позади всех. Наверное, это нормально, что в каждом учебном заведении, в каждой группе, есть такие вот разношерстные кучки, которые общаются вроде со всеми, но доверяют лишь своим.

Ритка что-то оживленно рассказывала Варе, на что та почему-то хмурилась, и периодически отмахивалась от подруги.

Вообще, их отношения сложно было назвать дружбой. Они были разными. Полными противоположностями друг друга. Ритка жила так, как хотелось ей. Ее не заботило мнение окружающих, да и порой вообще казалось, что ей и на нас плевать. Хотя бы если вспомнить ту ее поездку в Польшу на две недели, после которой она вернулась совершенно другой. Вообще, Ритка всегда была разгильдяйкой. Она видела цель, неслась к ней, по пути высматривая что-нибудь еще, на что, несомненно, переключалась. Так и металась, как бабочка, порхая от одного цветка к другому, в поисках лучшего для себя.

Варька же была цельной. Она не разменивалась на мелочи и пустяки, но и зависела сильно от мнения людей. Всегда старалась выполнить все и на славу. Чтобы никто ни в чем ее не попрекнул.

Девчонки, завидев меня, бросились со всех ног, опередив даже наших шустрых одногруппников. Подхватив меня под руки, буквально сдернули с лавки, и что-то тараторя наперебой, потянули в сторону аллеи, уводящей в заброшенную часть парка, куда редко кто забредал.

Поддавшись их панике, я быстро перебирала ногами, пытаясь хоть что-то понять из их тихого сбивчивого шепота.

Наконец, добравшись до полуразваленного здания, в котором некогда было летнее кафе, мы остановились у проржавевшей невысокой оградки, переводя дыхание.

– И чего эту рухлядь никак не снесут, да не построят что-то новое, – выдохнула Ритка, рассматривая поросли травы, которые пробились сквозь трещины в асфальте. – Столько места пропадает зря.

– Финансирования недостаточно, – с умным видом пояснила Варька, взбираясь на заборчик и лихо перемахивая через него. – Идемте, все равно тут никого нет, так хоть поговорим спокойно.

– Спокойно? – взвилась Ритка, вдруг хватая меня за рукав и ощутимо дергая за него. – Ты рехнулась, мать? Чё творишь?

– Рит, – мягко позвала Варя и покачала головой. – Не сейчас, позже.

Я в недоумении переводила взгляд с одной подруги на вторую. Они были раздражены. И если Ритка не скрывала этого, то и дело фыркая и закатывая глаза, то Варька держала себя в руках, натянув на лицо выражение вселенского спокойствия и умиротворения.

– А что происходит? – робко вякнула я, тут же получив легкий подзатыльник от Риты. – Эй, ты чего? Больно же, вообще-то!

– Не ври, я едва тебя зацепила, - отбрила подруга, следуя примеру Варьки и перемахивая через ограду. – Ну, ты идешь?

– Иду, – проворчала я, и подошла к заборчику.

Что-то произошло, я была в этом уверена, хотя пока и не могла понять, что именно. Ритка, какой бы несдержанной она не была, никогда не опускалась до того, чтобы распускать руки. Пусть даже в шутку. Да и в Варькиных глазах читалось раздражение, что вообще было несвойственно для нее.