Паутина хакера - Владимир Аверин

Вадика не мучила совесть. Вернее, сначала мучила, а потом перестала, потому что он с ней быстро договорился. Мысленно, по-дружески, он сказал себе: «Родители не взяли тебя на Балтийское море, значит, ты морально пострадал. Им даже в голову не придет возместить тебе моральный ущерб, поэтому сними-ка ты сам семьсот рублей с кредитки отца, все равно он этого не заметит, купи себе игру и играй на здоровье».

Глава II

Побег

Допив газировку, Вадик выбросил пустую бутылку, но сам с места не сдвинулся. Прислонясь спиной к шершавому стволу тополя, он продолжал внимательно наблюдать за тремя мужчинами, которые курили перед центральным входом в банк. Они могли оказаться банковскими охранниками, поэтому Вадик решил подождать. Он понимал, что не имеет права пользоваться кредиткой отца, и догадывался, что охрана банка схватит его, как только увидит, что он вошел в кабину банкомата, ведь легко можно было определить, что своей собственной кредитки у него нет и в ближайшие годы не будет. Поэтому Вадик ждал, когда мужчины докурят сигареты и скроются за дверями банка.

Наконец этот момент наступил. Убедившись, что поблизости нет банковских охранников, Ситников на слегка ватных от волнения ногах перешел через дорогу, открыл кабину, вошел внутрь и, оказавшись перед банкоматом, закрыл за собой дверь из толстого затемненного стекла.

После яркого летнего солнца глаза не сразу привыкли к мягкому, приглушенному свету галогенной лампы. У Вадика все еще подрагивали колени, но страха он теперь не испытывал. Скрытый от посторонних взглядов в кабине, он почувствовал себя уверенней.

Вадик достал из кармана кредитную карту, листок с кодом-паролем и, чтобы полностью успокоиться, несколько раз глубоко вздохнул. Затем вставил кредитку в прорезь, набрал код и через несколько секунд получил семь купюр по сто рублей. Он два раза пересчитал деньги, положил их в карман и улыбнулся, радуясь, что все прошло так гладко. Но не успел он повернуться, чтобы выйти из кабины, как распахнулась дверь и чья-то мощная ручища схватила его за локоть и вытянула на улицу. В следующее мгновение кто-то заломил Вадику руку за спину, и, чтобы не упасть, ему пришлось резко наклониться. Он увидел перед своим лицом серый асфальт с полукруглыми вмятинами каблуков, почувствовал запах бензиновой гари, и, с трудом сохраняя равновесие, Вадик Ситников громко крикнул первое, что пришло в голову:

– Милиция! Помогите! Грабят!

Вадик не ожидал, что этот истеричный вопль поможет, поэтому удивился, когда хватка на его локте ослабла. Ему позволили выпрямиться, и он услышал над своим ухом негромкий, но уверенный голос:

– Я из службы безопасности банка. Ты задержан за использование чужой пластиковой карты. Спокойно следуй за мной.

– Отпустите меня! – крикнул Вадик и оглянулся.

Он увидел над собой загорелое усатое лицо черноволосого молодого мужчины с сизыми после бритья щеками. На нем был строгий костюм, а изо рта пахло чесноком и чем-то копченым.

– Не кричи. Своим криком ты беспокоишь клиентов нашего банка. Молча иди за мной, – спокойно сказал Усатый и подтолкнул Вадика к углу здания.

– Вы не имеете права! Я снял деньги с кредитки моего отца! Он мне разрешил! За что вы меня схватили? Я буду жаловаться!

– Разберемся, – сказал Усатый, продолжая железной хваткой держать Вадика за руку.

– Куда вы меня ведете? – забеспокоился Ситников, увидев, что они идут не к центральному входу в банк, а в противоположную сторону, к железной двери в конце здания. – Я же ничего плохого не сделал! Я вам еще раз говорю: это кредитка моего отца! Я ее не украл! Он может это подтвердить!

– Разберемся, – не глядя на Вадика, бесстрастно произнес Усатый. Он открыл железную дверь, подтолкнул в нее Ситникова и вошел следом за ним в подъезд.

Они оказались на светлой лестничной площадке, от которой вверх и вниз вели две лестницы. Бесшумно спустившись в подвальное помещение по устланным ковровой дорожкой ступеням, Усатый повел Вадика по длинному, ярко освещенному коридору со множеством дверей. Ситников молчал, он с опаской смотрел по сторонам, слышал учащенный стук собственного сердца и ждал подходящего момента, чтобы выдернуть свою руку из клешни Усатого и убежать. Он заметил, что входная дверь в подвал не запиралась на замок, а на лестничной площадке не дежурили охранники, значит, шанс у него был. Надо только вырваться из лап Усатого, думал Вадик, понимая, что времени у него остается все меньше, а подходящий момент для побега так и не наступает, потому что охранник не ослабляет железной хватки и держит своего пленника за локоть крепко, как тяжелоатлет штангу.

Вадик понял, что упустил свой шанс, когда Усатый остановился перед дверью, обитой коричневым дерматином.

– Заходи, – сказал охранник и подтолкнул Ситникова в маленькую комнату без окон, в которой стояли два стула, стол и похожий на панка желтоволосый парень лет девятнадцати, прикованный наручниками к трубе отопления.

В первое мгновение Вадик не поверил своим глазам – настолько дикой показалась ему эта картина.

– Ой… – невольно вырвалось у него от предчувствия надвигающейся катастрофы.

Наверно, такое же чувство испытывает муравей, который за секунду до гибели успевает увидеть над собой босую ступню беспечного дачника, бодро шагающего по тропинке.

«Это комната пыток. Здесь охранники выбивают нужные им признания у таких, как я. Сейчас Усатый заставит меня признаться в преступлениях, которые я не совершал, на меня повесят все нераскрытые кражи денег из банкоматов. Я пропал», – промелькнуло в голове у Вадика. Эти мысли привели его в отчаяние, он резко повернулся и, сжав свободную руку в кулак, стал яростно бить Усатого в солнечное сплетение, одновременно вырывая локоть другой руки из крепких пальцев охранника. С таким же успехом он мог бить в железобетонную стену – пресс у Усатого был накачанный, твердый, словно каменный.

– Ах ты червячок несчастненький, – изумленно поднял брови Усатый, удивившись внезапному нападению худенького, легковесного подростка. Глядя на пленника сверху вниз, тяжеловес-охранник одной своей ручищей заграбастал сразу две его руки за узкие запястья и произнес: – Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, – и поволок упирающегося Вадика к трубе отопления, к которой уже был прикован желтоволосый парень.

У охранника не было второй пары наручников, и, для того чтобы приковать Вадика к трубе, ему пришлось освободить от стального «браслета» одну руку желтоволосого парня и только потом щелкнуть наручник на правом запястье Ситникова. Пленники оказались по разные стороны трубы, которую нельзя было ни обойти, ни перепрыгнуть, ни сломать.

– Вот так-то, пацан, – с сожалением посмотрел на Вадика Усатый и развел руками, мол, сам виноват. Затем он сунул маленький, словно игрушечный, ключик от наручников в нагрудный карман своего пиджака и, погрозив указательным пальцем, предупредил:

– Глядите у меня! Будете шуметь – накажу! Ждите, – сказал он, повернулся и вышел из комнаты.

Все произошло так быстро, что ошеломленный Вадик опомнился только через пару секунд.

– Стойте! А как же я?! Что будет со мной? Надо ведь разобраться! – в отчаянии крикнул он вслед охраннику, за которым уже захлопнулась дверь. – Куда же вы?

– Он пошел за начальником охраны, – услышал Ситников голос рядом с собой. – Сейчас они вдвоем придут и устроят нам допрос.

Вадик оглянулся и внимательно посмотрел на второго пленника, прикованного к трубе. Это был худой парень лет девятнадцати с лимонно-желтой шевелюрой, пряди которой иголками топорщились в разные стороны, как у панка. «Взрыв на макаронной фабрике», – мысленно усмехнулся Вадик и подумал, что неплохо было бы поскорей убраться подальше от этого придурка. Вадик побаивался панков, потому что их поведение почти всегда было непредсказуемым. К тому же от этих неряшливых, чумазых парней, которых Вадик иногда встречал на улице, за версту разило котятами и сыростью подвалов.

– Ну, что ты вылупился на меня, как солдат на вошь? – спросил желтоволосый, заметив неодобрение в пристальном взгляде Вадика. – Теперь мы с тобой братья. Братья по несчастью. Давай знакомиться, я – Паук, – представился он и протянул Ситникову руку.

Вадик невольно отшатнулся, но, когда увидел, что на руке Паука нет ни грязи, ни масляных пятен, ни лишаев, ни вшей, вяло пожал его свободную правую ладонь своей свободной левой и негромко произнес:

– Вадик.

Поймав недоверчивый взгляд подростка, Паук усмехнулся и сказал:

– Да ты не бойся, я не долбанутый, не обкуренный и не заразный, просто у меня прическа такая.

И действительно, на Пауке была вполне опрятная одежда, от него пахло дорогим лосьоном после бритья и копченой курицей. Последнее показалось Вадиму странным.

– Считай, что нам повезло, – сказал товарищ Ситникова по несчастью. – Если бы у того усатого козла, – Паук кивнул на закрытую дверь, за которой минуту назад скрылся охранник, – была вторая пара наручников, мы бы здесь еще долго куковали. А так, у меня правая рука свободна, у тебя левая – двумя руками мы с этими наручниками справимся, – уверенно заявил Паук, внимательно рассматривая маленькую замочную скважину на стальном «браслете».