Раскол - Мараи Аджиев

«Человек-небо», дух, неперсонифицированное мужское божественное начало, Тенгри распоряжался судьбами человека, народа, государства. Тенгри-хан мыслился у тюрков огромных размеров, космических масштабов. Он — творец мира, и он сам есть мир. Титул «хан» указывал на его главенствующую роль во Вселенной. Очень интересно исследование немецкого ученого Г. Дерфера, который по совокупности древнейших космологических идей и представлений пронаблюдал эволюцию самого понятия «Тенгри» от раннего, шаманского, представления этого образа до одной из высших стадий в его религиозно-мифологическом развитии. По мнению этого исследователя, речь идет об одной из первых монотеистических религий человечества) Если не самой первой…

Единобожие — вот что отличало тюркскую культуру задолго до Рождества Христова. Тенгри и есть Бог-Отец, он — создатель мира сего. Ему, Всевышнему, тюрки адресовали свои молитвы, заговоры, плачи, благожелания. «Тенгриан-ство» — так называлась их религия.

Причем, как и всякая оформившаяся религия, тенгрианство располагало всей атрибутикой — иерархией небожителей, ранжированием священнослужителей, проповедниками. И самое важное — письменно и устно закрепленным каноном.

Ученым известны эти документы. Сохранились редчайшие тенгрианские тексты, их исследованием занимались не только зарубежные, но и отечественные историки, один из них — дагестанский ученый Камиль Алиев, который многое сделал для изучения древней религии тюрков на Северном Кавказе.

Исходя из вышесказанного, можно допустить мысль, что именно канон (обряды, молитвы, с которыми обращались тюрки к Создателю) и привлек первых христиан, обряды которых тогда еще не оформились. В III–IV веках проповедники христианства познакомились с религиозными обрядами степняков, и они оказались им близки по духу…

Закономерен вопрос: где доказательства тому, что восточные христиане приняли тенгрианский канон и стали единоверцами с тюрками-кипчаками, а тюрки в ответ признали сына Тенгри-хана — Христа? Их, доказательств, вполне достаточно.

Например, задумывался ли кто, почему в Европе именно в конце IV века случились разительные перемены: почему христианство вдруг получило официальное признание в Византин и во всей Римской империи. Чем и кому оно обязано своим внезапным возвышением?

Религия угнетенных, каким было христианство до тех пор, не могла ведь просто так привлечь властителей. Значит, была какая-то очень серьезная причина, заставившая императоров пойти на вынужденный шаг… Но какая?

Заставляет задуматься и такой факт: из всех стран Европы Аттила не тронул только Византию и, больше того, судя по воспоминаниям Приска, дружил с ее, императором, а перед Римом великий полководец отступил лишь при виде креста, — оставив Рим «Вечным городом»… Почему?

Действительно, разве не любопытно, лишь Византию и Рим, принявших христианство, не тронул Аттила, все же другие европейские страны он безжалостно разорил.

Новая религия — вот та единственная причина, позволившая прозорливым средиземноморским правителям сохранить свои страны! А не Аттила ли и сделал Европу христианской?!

Наше предположение о слиянии двух религий — тенгрианства и христианства не лишено оснований еще и потому, что в истории народов подобное случалось. И не раз. Например, после принятия христианства в Грузии на место Бога-Отца там был поставлен Гмерти — верховный бог неба у древних грузин, повелитель грома, обитавший на седьмом небе. Вот почему грузинская церковь отличается от других христианских церквей.

У древних тюрков была еще и богиня Умай — женское земное начало. Она покровительствовала младенцам. Ее изображали с младенцем в руках, такой же, как позже стали изображать на иконах Богоматерь… В тенгрианство же многое пришло от буддизма, в чем и проявлялась связь древних культур и народов.

Приняв тенгрианский канон, христианство в Византии стало существенно отличаться от остального христианства. Иконы, иконостасы, лампады, парчовые одежды священников, ладан, молитвы с их земными поклонами и многие другие чисто внешние атрибуты тенгрианства перешли и остались в византийской церкви. Они, очевидно, и есть самое надежное доказательство соединения тенгрианства с молодым, тогда еще не оформившимся христианством.

Достаточно вспомнить, например, хоругвь и крестный ход, они тоже пришли из тенгрианства. «Хоруг» — по-тюркски знак «защиты», «покровительства». В мольбе о защите, покровительстве, как известно, и есть смысл крестного хода с хоругвями.

Впоследствии все эти внешние отличия приобрели особую роль, они привели к разделению единой христианской церкви на византийскую (Древле-православную) и римскую (католическую). Соперничество Византии и Рима за лавры лидера в христианском мире было долгим.

Разделение церкви — разделение сфер в геополитике, оно проходило очень медленно, веками, окончательно оформившись к XI–XII векам.

Заметим, Русь крестилась именно тогда, когда разделение это по существу свершилось. Она приняла веру из рук древлеправославных священников, возможно, и греков. Однако не они определяли лицо церкви в Степи, там была своя церковная епархия, хотя, конечно, далеко не все степняки в ней были примерными прихожанами.

Эта «степная» епархия названа в актах Константинопольского собора 449 года «Скифия», а одним из ее епископов был отец Александр, он жил на Дону, в городе Таи (Акты Соборов, том II). А Дон, как известно, с 372 года стал уже тюркской рекой…

Выходит, всю обрядовую сторону службы, включая храмы, иконы в них, русская церковь переняла от тюрков — от Степи! Ведь общение Руси с Византией было только через Степь. Других путей просто не существовало.

Еще одну чрезвычайную деталь нельзя не заметить — крест, ставший символом христианства. Он тоже взят христианами из древней религии тюрков-кипчаков. Крест — знак Тенгри-хана.

Сейчас в христианской религии под термином «крест» понимают не столько его физическую форму, сколько «совокупность жизненных лишений, страданий, тяжелых обязанностей, мучительной борьбы нравственного долга с искушением греха и т. п. — все, что христианин обязан выносить мужественно и благодушно, не нарушая требований религии и внушений чистой совести».

Воистину верны слова Христа: «Кто не берет креста своего… тот недостоин Меня».

Но какого креста? И почему именно в кресте заключено самое сокровенное, самое символичное в христианской религии? Почему крест — это победное знамение над дьяволом?

В священной книге «Псалтыри», по которой с древнейших времен воспитывались православные христиане, в «кратком изъявлении» сказано: «…о еже како православному христианину по древнему преданию святых Апостол и Св. Отец… подобает на себе знамение креста изображати», «Первое на челе нашем… второе на чреве… третье на правом раме (плече)… четвертое же на левом…». Но, перекрестившись, можно легко убедиться, что крестное знамение меньше всего напоминает латинский крест, который Христос нес на Голгофу.

Перекрестившись, христианин осеняет себя тенгрианским крестом, у которого в отличие от латинского все стороны равны.

Ныне различают достаточно много крестов: латинский, греческий, патриарший, андреевский и другие. Однако какой из них связан с именем Христа? В Евангелии об этом — ни слова, потому что когда писалось Евангелие, у христиан не было никакого креста.

Крест, как хорошо известно (читайте, например, словарь Брокгауза и Ефрона), появился у христиан только в IV веке. Это зафиксированный факт! И появился крест сперва в Византии. Внешне этот крест был точно таким же, каким давно был на Алтае, у тенгриан, то есть у степняков-тюрков. Видимо, тогда и вошло в повседневный обиход христиан осенение крестным знамением. А появление латинского креста в христианстве приходится лишь на V–VI века.

И верно, в Евангелии нигде не говорится о том, что кто-то из верующих осенял себя крестным знамением…

Есть все основания полагать, что и двоеперстное крестное знамение тоже заимствовано христианами из тенгрианской религии. Степняки складывали два перста еще до Рождества Христова, выражая свою приверженность Тенгри-хану.

Утверждать так позволяет хотя бы то, что и поныне сохранились последователи тенгрианской религии, их в России народ называет «дырники». Это не новомодная секта. Они молятся на восток, открытому небу. К Богу-Отцу обращены их молитвы. («Дырниками» их прозвали потому, что в избах с восточной стороны у них обязательно прорубались форточки, чтобы можно было молиться в ненастную погоду дома, но глядя на небо.) Важно подчеркнуть: «дырники», точнее тенгриане, встречаются только в среде степняков, в казачьих станицах по реке Урал, в приалтай-ских степях…

И это не все. Обратите внимание на дьяконовские парчовые одежды. Или на праздничные одежды православных митрополитов. Пожалуй, это один из самых консервативных источников информации о церкви, мода здесь никогда не менялась, как было вначале, так и осталось навсегда. Первое, что мы увидим, — опять же тенгрианские кресты, расшитые золотом.