12 повестей Марии Французской - Мария Французская

Дело в том, что давно уж «нет в мире короля, которому смогу все песни перепеть, что в сердце берегу».

По преданию, Мария Французская жила и сочиняла при дворе Альенор Аквитанской. Писала «для своего короля».

Я уже не раз побывала на развалинах замка Альенор в городке Домфрон, в Нормандии. Ничьих следов там не обнаружила.

Пролог

Уж если дал ГосподьТаланта и ума —Не стоит избегатьНи чтенья, ни письма.

Увидел – записал.И смотришь – семенаУже взошли, цветут,Прошли сквозь времена.

Услышал – повтори.А тот, кто рядом был,Не слышал ничего.Что помнил – все забыл.

А ты-то видел знак —Луч солнца, например.Вергилий делал так,И старенький Гомер.

Для тех, кто слаб умом,Приходится творить.Им надобно сказатьИ трижды повторить.

И ключик повернутьВ заржавленном замке —Чтоб звякнул бубенецНа самом языке.

Взяла – перевелаЯ все на тот язык,Который вам знаком,И всяк к нему привык.

Пусть многие брались —Иных давно уж нет…Слова еще нашлись,Да потеряли цвет.

И вот я приняласьЗа сказочки в стихах —Чтоб не перевеласьИстория в веках.

Чтоб шел за ночью день,Чтоб миром Бог владел.Чтоб знала место тень,А демон – свой предел.

Нет в мире короля,Которому смогуВсе песни перепеть,Что в сердце берегу.

А если уж найдуМужчину без грехов,Тотчас ему отдамТетрадь своих стихов.

…Кому ж не дал ГосподьТаланта и ума —Пусть избегает хотьИ чтенья, и письма.

Гижмар

Когда рассказ хорош —там зернышко на дне.Ты зернышко найдешь, а сладко будет мне.Счастлива та страна, где добрые делаТворятся дотемна, и ночь у них светла.Могучи их цари, и тюрьмы там пусты.Светлы монастыри, а пастыри просты.Мы знаем много слов, но лучшие – тихи.И что нам до ослов, не верящих в стихи?Хочу вам рассказать негромким голоскомИсторию одну, добытую тайком.Бретонцы говорят: в стране забытых фейИстории лежат, но ты найти умей!

В то время правил Хёль,удачливый король.При нем – один сеньор.О нем скажу, позволь.Прекрасный кавалер звался Оридиал —Семейный человек, придворных идеал.С супругою своей он проводил часы —И дал им Бог детей невиданной красы.На то и есть Бретань, там имя – как удар.Девчушку звать Ноган, а мальчика Гижмар.Уж как их любит мать и ласковый отец —Но время вылетать из гнездышка, птенец!И юноша идет на службу к королю.Все юноше идет – как я это люблю! —Доспехи, стремена, и скачки, и бои…Вот были времена любимые мои!И юноша не ждет,что грянет волшебство —Во Фландрию идет, там яростней всегоВ огне далеких стран сражался кавалер…Но был один изъян: на женщин, например,Он вовсе не глядел, неясно почему,И ни одна из них не нравилась ему.Нет, более того: он избегал любви,Как будто бы и так носил ее в крови.Уже чуть-чуть смешондля преданных друзей,Невинен, отрешен живет наш ротозей.Но вот пришел домой.Сестра, отец и мать —Его наперебой ласкать и обнимать.Со всеми ровно мил, без радостей иных,Он целый месяц жил в семье,среди родных.

Так можно и пропастьбез видимых причин.Но есть иная страстьдля подлинных мужчин —Охота! Наконец, созвали егерей,И мчится наш юнецв лесную глушь скорей.И нож при нем, и лук, и полчище собак.И что ж он видит вдруг,плечом раздвинув мрак?Там на опушке лань стоит, белым-бела.И олененок с ней. И отступила мгла…И царственнее всех,так нежно хороши —Что снимут тяжкий грехс измученной души.Наш воин, наш герой,наш храбрый юный друг!Достань скорее свой видавший виды лук.

Да не зови друзей,и перестань дрожать.А белой лани —ей стрелы не избежать.Спасенья зверю нет. Стрела летит хитро.Но странный был дуплет —Гижмар пронзен в бедро.Он сам пустил стрелу, и кровоточит он.И к своему седлупочти что пригвожден!Он падает в траву…Пред ним олень лежит,Во сне иль наяву лепечет и дрожит:

Ты, рыцарь молодой, меня не пощадил.Я, рыцарь молодой, тебя не пощажу!Ты думаешь, что ты легонько ранен был?А я судьбу твою сейчас перескажу.Ни дикая трава, ни тайный корешокНе вылечат тебя, кровавый мой дружок.Заклятья и стихи, врачи наперечет —Дела твои плохи, и боль не истечет,Покуда не найдется женщина одна,Что за тобой пойдет до самого до дна,

До сердцевины сна, до пламени в аду.Отыщешь – будешь жив.Гижмар сказал: найду.Оставь меня теперь! —мгновение спустяШепнул несчастный зверь,и пало с ним дитя.

Гижмар с тех самых порне может кровь унятьИ странный приговор старается понять:Куда ему идти, в каком таком краюИскать и обрести кудесницу свою?И отсылает он, всего в слезах, слугу:Иди, любезный друг. Я больше не могу.Я бодрствую во сне – такая точит боль,Как будто в рану мневсе время сыплют соль.Скачи к моим родным —им сердце не солжет,Но объясни ты им,что рана смертно жжет…Слуга собрал добро, поплакал и исчез.Перевязав бедро, Гижмар уходит в лес.

Хромая, будто зверь, он вышел по ручьюНа бережок теперь – и увидал ладью.Он смотрит все смелей: кораблик на воде.Таких-то кораблей он не видал нигде.Стоит себе один, и не видать других —Как будто из глубинон вынырнул морских.Эбеновая снасть, из шелка паруса —Готов отплыть, пропасть,взлететь под небеса.Наш раненый герой немало удивлен:За этою горой морей не помнит он!Не знал, что корабли заходят в этот порт.И вот уже с земли ступает он на борт.Чеканка и резьба, и жемчуга гряда…Ну что ж, сама судьба вела его сюда.Упасть себе позволь,чтобы очнуться вновь!Он забывает боль, он вытирает кровь.Толкнут тебя тычком —в александрийский шелкТы упадешь ничком,чтоб не завыть, как волк.…Кораблик побежал по морю, по волне.Там наш Гижмар лежал, так думается мне.Не виден капитан, не слышен экипаж,А вот корабль летит как призрак,как мираж.

Меняется все, захотелось и мнеизменить свой стих.Кораблик причалил,как будто бы ветервнезапно стих.Страной этой правил давно,с незапамятных порСупруг молодой госпожи,пожилой сеньор.Пожалуй, нет горя смешнее,чем ревность мужей-стариков.Что-то вроде потери зубов,или даже нежнее,это их прорезывание рогов…Себя не желая признать уродом,Карауля ночи и дни,Он выстроил башнюс единственным входом,Чтоб жена оттуда ни-ни.Лишь море гладило мраморныйБашенный бок.Хотя ведь и с моря,если действовать грамотно,Кто-то подплыть бы мог.А в башне – унылой, серой,Часовню устроил муж.И ценною росписью – сцены с Венерой —Украсил ее к тому ж…Вот старый Овидий —он нам нужен самим,Мы любим читать на сон.А наша пленница им топит камин —Извини, дружище Назон.

Так вот, нашей даме,заложнице,избраннице на века —Была поблажка положена:служанка, племянница старика.Они подружились и жили как сестры,Как птички в своем раю.Хотя этот рай и стоялУ пропасти на краю.Лишь старый священник,единственный, худенький и седой,Имел свой ключикк таинственной двери над самой водой.Он был им вернее друга,капеллан им был и слуга.Такого слуги услуга особенно дорога.

Но час приближался,и тем он запомнитсявам сейчас,Что в полдень проснулся демон,испытывающий нас.Юные дамы посмеютвыйти проветриться в сад —Но не думаю, что сумеютлегко вернуться назад.Что видят они?Вот странно:корабль, пестры паруса.Кораблик без капитана,прекрасный, как небеса.Кораблик всеближе, ближе,какой-то полет стрижа!Но что я, как зритель, вижу?Несчастная госпожа!Смертельно бледные обе,дамы бегут к воде.Корабль еще не причалил,встречающих нет нигде.Служанка на мостик взбегает,старается не дрожать.А госпожа выжидает,и некуда ей бежать.

Случилось то, что случилось.Все в жизни пошло вверх дном.Конечно, дама влюбиласьВ Гижмара, объятого сном.Попробуйте не влюбиться,Не возненавидеть свой хлев —Когда перед вами рыцарь,Прекрасный, как спящий лев.

Он в башне уже очнулся,Когда наступил рассвет.Прислушался, оглянулся —А боли почти что нет.То жизни серьезный признак:Боль уходит, как дым.И женщина, будто призрак,Склоняется перед ним.

Что делать, что дальше будет?Как с этою дамой быть?А вдруг она не полюбит,Не станет его любить?Он все-таки иноземец, не знающий языка.А дама – чужая дама,хотя, возможно, пока.

Хозяйке прекрасной башнион говорит напрямик:Сударыня, мне не страшно,я к боли своей привык.Но если, милая дама,вам меня не спасти —Выходит, у вас тут прямонайду я конец пути.

Она его обнимает, целует горящий рот.Она его понимает —не всякая так поймет.К тому же, друзья, к тому жезажегся огонь в крови:Она прожила при муже,не знающая любви.

Вот так заключилось дело,победу побед верша —И тело любило тело,а душу нашла душа.

Герой и любовь героя,укрывшись от всех невзгод —Так прожили эти двоесвой самый счастливый год.Служанка их тоже не смелавздремнуть среди ночи и дня:Служила им как умелаи грелась у их огня.

Ах, милый, единственно милый! —Шептала дама чуть свет. —Любить вас с такою силойУже моей силы нет.Но если другая найдетсяневедомая любовь —Душа моя разорвется,и выкипит моя кровь.

Не бойся, не надо! —тихо он ей говорит в ушко.Забыла, что оленихамне напророчила? ЧтоЯ только с тобою будудо самого Судного дня,А если тебя забуду —найдет моя боль меня.

И дама берет рубашкуиз тонкого полотна.Надень – говорит – мой милый!И буду лишь я однаЗавязывать хитрый узелсегодня и всякий раз.И никакая другая. Такой тебе мой наказ.

А та, что его развяжет,распутает на груди —Она пусть тебе и скажет,что будет там, впереди.Гижмар ей в любви клянется,хотя и сам поражен,Что никто узла не коснется —ни ножницами, ни ножом.

А все-таки, беспокоясьо том, чего еще нет,Он надевает ей пояс:в застежке – старый секрет.Кто тайной любви желает,кто хочет в огне пропасть —Застежку сперва сломает,чтоб утолить свою страсть.

…И в тот же день непогожийОткрыли их тайный грот:Слуга, на крысу похожий,Нечаянно их найдет.Как будто бы с порученьемон тихо шел к госпоже —А дальше видели только,как опрометью ужеБежал к своему господину…И старый грозный сеньорОтправился к девичьей башне,где не бывал с давних пор.Он в ярости дверь обрушилиз корабельной сосныИ рыцаря обнаружилв объятьях своей жены.

Ну? – смотрит старик угрюмо. —Откуда же ты, герой?На дне какого же трюматы прибыл на берег мой?Тут корабли нечасты,у этих старинных скал.За что ты мне дал несчастье,какого я не искал?Не всякому удаетсягрудь старую растерзать…И что тебе остается,как правду мне не рассказать?

Гижмар говорит, как было:как боль его привелаК берегу, где полюбиладама его и спасла.Как видно, судьба превратна,и случай тут непростой.Сеньор отвечает: Ладно.Я понял тебя. Постой.Ты говоришь, что прибылсюда к нам на корабле.А что же никто не виделего на нашей земле?Ты где-то его припрятал?А место не позабыл?Гижмар отвечает: Помню.Кораблик мой там, где был.Его сейчас же уводят.Поставили паруса,И тихо корабль уходит —плывет себе в небеса.Плачет Гижмар, рыдает,даму свою зовет.А Бог за ним наблюдает,и корабль – плывет.

Спустя три дня и три ночи —родимые берега.Гижмар и глядеть не хочет.Но видит: верный слуга,Что был в тот день на охоте,он ждал его целый год.Да где вы еще найдетедруга, который так ждет?Гижмар кидается к брату —надежному, как стрела.Ей-богу, дорога обратносовсем не напрасной была.В семье его ждали страстно —без памяти каждый рад,Что сын вернулся из странствий,бесценный вернулся брат.И мать, и отец хлопочут,соседи прочат невест.Но рыцарь смотреть не хочет.Но рыцарь не пьет, не ест —О даме своей тоскует, которая узелкомЕму затянула рубашку,к себе привязав тайком.Об этом узле новейшем,как об одной из примет,Узнало множество женщин,а как развязать – так нет.Как только они ни бились —всех ждал один эпилог:Ничего они не добились,крепкий был узелок.

А что же с нашею дамойтем временем произошло?С той дамой, любимой самой,с той, что излучала тепло,Которое исцелилои сердце, и раны боль?Позволь, расскажу, читатель,о, ты только мне позволь!

Как прежде, она томитсяв башне на берегу.От мужа во всем таится —зачем, сказать не могу.Два года, два долгих годаникто к ней не заглянул.Едва ли он жив, твой рыцарь,верней всего – утонул.Из башни она спустилась,а как – откуда мне знать?

И вскорости очутиласьна том же месте опять…Дух этой маленькой бухтыдва года секрет таит,И видит она: как будтотакой же корабль стоит.

Ах, так? Молодая дамарешительно рвется в бой.Ах, так? И кораблик прямолетит в простор голубой.Куда он бежит – не знаю,куда бегут корабли:И в Индию, и к Китаю,и к самому краю Земли.

Но Бог наш корабль направилв Бретань, а не на Луну.Сеньор Мерьядюк там правил,вел небольшую войну.И вот коменданту фортавидится из окна:Корабль швартуется гордо,а на корабле – она.

Она хороша, как фея,да может, фея и есть?И воин глядит, не смеяруку судьбы отвесть.Должно быть, она уважитсурового сердца стукИ скоро-прескоро скажет:Сядь ближе, мой Мерьядюк…

Вот гостью, чуть беспокоясь,к себе пригласил сеньор.Но что это? Грубый пояс,странный на нем узор.Где гладкие женские ножкихотелось обнять рукой —Одни лишь пряжки-застежки,и нежности никакой.

Что это? – спросил он сухо. —Я должен об этом знать.И даме хватило духу о поясе рассказать.Ах, вот вы какого роду! —досадует наш сеньор.Я слышал про эту модув округе с недавних пор.

Я даже знаю мужчину,что даст себя растерзать,Но только бы без причинырубашку не развязать.Рубашку?.. Под ней качнулсяи тихо поплыл весь мир.Сеньор меж тем отвернулсяи кликнуть велел турнир.

Турнир! Вот и все терзаньяокончатся что ни есть.Кто выиграет состязанье —тому и дама, и честь.И женщина ждет и бредит,и страстно ждет новостей:Конечно, Гижмар приедетиз облачных областей.Да вот уж и он – и нетуни мрака, ни пустоты.Любимая, ты ли это?Возможно ли – это ты?

С тревогою наблюдаетза встречей наш Мерьядюк:Еще одно ожидаетвас испытанье, мой друг.Велите подать рубаху —ту самую, со шнурком.Вот мы и увидим пряху,что справится с узелком.

Сестра Мерьядюка, в надежде,пробует в свой черед —Но узел тугой, как и прежде.Ничто его не берет!А фея как ухватила – узнала свой узелок,И с легкостью распустила,как вязаный свой чулок.

Сударыня, Боже, Боже.Лишь вы это знать могли!Скажите же, что вы тожемой пояс уберегли?И, трогая понемножкуодно из приятных мест,Нащупывает застежку —эмблему вечных невест.

…Вы думаете, смирилсяс таким пораженьем наш друг?Вы думаете, изменилсянаш воин, наш Мерьядюк?Думаете, отдали невестам их женихов?Тогда вы мало читалии книг, и старых стихов.

Гижмар говорит Мерьядюку:Два года вам буду служить,Но отдайте мою подругу —мне без нее не жить.Сто рыцарей встанут по кругу,и каждый подобен льву —Но отдайте мою подругу,я без нее не живу.

Сеньор отвечает грозно:Я в этом деле судья.Езжай, покуда не поздно.А дама будет моя.Гижмар тотчас покидаетгород, что глух, как стена…А дама опять рыдает, дама опять одна.

Рыцари, друг за другом,вместе с Гижмаром ушли.Обижены Мерьядюком воины той земли.И, хоть Гижмар и не хочетзнать ни мечей, ни щитов,Но он приезжает к ночик тому, кто к войне готов.

Рыцарь подаст ему руку,и рядом – две сотни рук.Кто был врагом Мерьядюку —сегодня Гижмару друг.Все ясно без перекличек,все смотрят ему в лицо.И крепость, где спит обидчик,и город – берут в кольцо…

Погиб Мерьядюк наш гордый,как воин, в большом бою.А Гижмар захватил весь городи даму нашел свою.И будут еще реки кровибежать по черной золе —Покуда найдут две любовиместо себе на Земле.Но было такое место —бей, сердце! Трудись, гортань!Пришли жених и невестак нам в маленькую Бретань.

Эквитан