Мэр - Павел Астахов

Лущенко сразу же вскинул брови – он был весьма недоволен.

– И что это значит?

– По 20 000 у.е. за ларек, – объяснил, что это значит, Роберт, – и столько же в качестве покрытия убытков в виде упущенной выгоды, то есть недополученных доходов. Итого за двести тридцать восемь объектов торговли – девять миллионов пятьсот двадцать тысяч у.е.

Лущенко помрачнел:

– Перебьются. Они эти ларьки давным-давно уже окупили. А упущенную выгоду покрыли тем, что получили и спрятали от налогов с прибыли.

Роберт покачал головой. Де-факто все обстояло именно так, но вот де-юре…

– Подготовь распоряжение выплатить за снос киосков по остаточной стоимости… – жестко распорядился мэр и достал из дальней стопки бумаг на столе листок со своими собственными расчетами, – по оценкам нашего департамента финансов, за ларьки, простоявшие более пяти лет, – по 300 у.е., так как они уже самортизировались и ничего не стоят.

Роберт открыл рот, да так и замер. Цифры для городских коммерсантов были просто убийственными. А мэр тем временем продолжал:

– А за ларьки, простоявшие меньше пяти лет, – по 600 у.е. Вот и весь сказ.

Сериканов тогда лишь с обреченным видом развел руками. Спорить с Лущенко было непросто, а переубедить – и того сложнее.

«Точно – без него начинать придется!» – оглядев волнующийся зал, зло подумал он. Начало, несмотря на кажущуюся формальность, было не самой простой частью заседания и далеко не самой приятной.

Личное

Вчера, едва узнав, кто записался к нему на прием, Игорь Петрович снова подумал о ребенке, которого у них с Аленой так и не было. Она проверялась у самых разных специалистов, и все они говорили одно и то же: «абсолютно здорова», но… как сказала бы его мать, бог не дает.

«Может, и впрямь дело не в одном телесном здоровье?» – Игорь Петрович думал об этом все чаще, особенно когда в городе появились сектанты – так он их, поначалу не различая, окрестил.

Об их появлении Игорь Петрович узнал по целой череде писем, обрушившихся на администрацию. Все они выражали почтение, напоминали о каких-то строках Священного Писания и просили быть милосердным. Однако суть обращений, несмотря на различные названия, сводилась к одному – к просьбе выделить участок земли под молельный дом, приходской совет или дом настоятеля. Само собой, в центре города, на самой коммерчески востребованной земле.

– М-да… – только и произносил мэр и отправлял очередное прошение в стол.

Отношение к вере, пожалуй, было единственным, в чем у них с Аленой взгляды не совпадали. Выросшая в семье красного генерала, Алена была тайно крещена в детстве, а вот теперь не только регулярно посещала храм, но еще и тянула за собой Игоря Петровича. Он особо не упирался, хотя и был крещен скорее в силу семейной традиции. На службу его домашние практически не ходили, а пасхальный кулич и крашеные яйца несли на кладбище, где и оставляли.

Даже падение советского строя не изменило его взглядов на церковь, а точнее, их полное отсутствие. Да, ему нравились католические костелы, в которые они с Аленой обязательно заходили, путешествуя по Прибалтике, а позже, с открытием границ, и в Париже. Да, его изрядно впечатлили храмы Сакре-Кер и Нотр-Дам. Ему нравилось, что можно сидеть во время службы, пока величественные своды разносят органную симфонию, столь могучую, что казалось, ей подпевают ангелы на небесах. Но дальше этого как-то не шло, а потому и просьбы разного рода «сектантов» повисали в воздухе. Мэр просто затягивал решение их вопроса и складывал все их прошения в стол.

Но вчера, когда он обнаружил в числе записавшихся на прием самого митрополита Гермогена, внутри у Лущенко екнуло, и вокруг что-то изменилось.

Так часто бывает в нашей жизни, что мы находим ответы на свои тайные переживания в самом неожиданном месте. Встречаем прежде незнакомых людей, одно слово которых проливает свет на наши самые мучительные, самые давние и неразрешимые вопросы. Смотрим на географическую карту, мечтая о поездке на диковинные острова, и вдруг – звонок почти забытого приятеля с приглашением воспользоваться горящей путевкой по неожиданно низкой цене. А сколько раз произнесенная мысленно фраза вдруг встречала нас в самых неведомых местах! Случайно услышанное в самолете имя оказывается на табличке вашего гостиничного портье, а необычную фамилию героя только что проглоченного детектива Б. Акунина носит ваш новый коллега по работе, лишь сегодня принятый в штат.

Эти маленькие, неприметные знаки мы учимся замечать, читать и расшифровывать всю жизнь. Тот же, кто осилил эту науку, как правило, уже не сомневается в том, что мысль материальна, – со всеми вытекающими отсюда невеселыми последствиями.

«Надо же… сам митрополит…» – не переставал думать Лущенко о предстоящей встрече, а когда эта встреча состоялась, мэр был просто поражен.

Митрополит оказался умным, внимательным и на удивление незаносчивым собеседником. Уже в первые четверть часа Игорь Петрович вдруг осознал, что они говорят – впервые в стенах этого кабинета! – не о деле, а о нем самом! А потом он и вовсе потерял чувство времени.

– Я вас с супругой в храме часто вижу, – с теплотой в голосе рокотал Гермоген, – а вот исповедоваться не приходите… не причащаетесь. Что-то личное?

Игорь Петрович неловко улыбнулся и неожиданно для себя ответил как есть:

– Честно говоря, никак не решусь. Все какие-то сомнения. Даже стеснения, может быть.

– Неплохо, – удовлетворенно улыбнулся Гермоген и, видя непонимание, пояснил: – За стеснением часто скрывается обычная скромность. Не худшее качество человека, уж поверьте. А не сомневается лишь тот, кто слишком поражен гордыней.

Лущенко замер. Таких параллелей он прежде не слышал.

– Вы, Игорь Петрович, выберите себе батюшку, – посоветовал Гермоген. – У нас в епархии много умных священников. Пообщайтесь, присмотритесь…

– Тогда, может быть, к вам? На первую исповедь…

Лущенко сам не верил, что сказал это.

– Отчего же нет? – улыбнулся ему Гермоген. – Только на исповедь вы идете не к человеку, а к Господу. Я лишь служитель и проводник. Слух мой открыт, уста запечатаны.

Игорь Петрович тряхнул головой. Он и не подозревал, насколько эти слова окажутся понятными, человечными и простыми.

– Как просто…

Владыка усмехнулся:

– А оно и должно быть просто. Как батюшка Серафим Саровский говаривал, знаете? «Где просто – там ангелов до ста, а где мудрено – там ни одного!»

Совет

Сериканов с неудовольствием поглядывал на битком набитый гудящий зал.

Ему, как юристу, сразу стало ясно, сколько головной боли создаст Совет бизнесменов. Найти общий язык с этим террариумом единомышленников было почти немыслимо. Но мэр хотел выглядеть демократичным, и понятно, что на первом же заседании начались проблемы.

Да, подобные органы были и на Западе, и Лущенко сразу сообщил, что видел такие и в Германии, и в Голландии, и в Великобритании. Но первое же собрание, как это обычно бывает, быстро превратилось в крик и склоку.

– Что можно сделать Советом в пятнадцать человек?!

– Почему предпринимателей только треть?!

И ни объяснения, что тот же принцип формирования у Общественной палаты, ни указания на то, что по трети от Думы, администрации и бизнеса – это самое оптимальное и вполне демократичное сочетание, никого не устроили.

А едва начали зачитывать список членов Совета, поднялся крик.

– А куда Дрынцалова дели?!

– А как Батанин туда попал?!

– А где Козин?! Где?

– Я очень прошу соблюдать порядок, – внятно, размеренно произнес первый вице-мэр, – Совет уже сформирован. Всем дадут слово. У всех будут равные права. Не главное входить в этот Совет. Главное – работать. Честно.

– Ага! Как Сабурова!

Сериканов прекрасно понимал, что Алена Сабурова, жена мэра, и есть его ахиллесова пята.

Разумеется, Алена занималась коммерцией и до избрания мужа депутатом, а затем и мэром. И Лущенко был готов отстаивать ее право на предпринимательство и реализацию своих коммерческих талантов… но такова жизнь: только начни оправдываться, и на это будет уходить все твое время.

Сериканов, избавляясь от воспоминаний, тряхнул головой, глянул на часы – 10.05 – и прошел к трибуне.

– Ну что, начнем, господа?

Шум и гомон спали.

– На повестке дня – санитарное состояние наших торговых точек.

– Наших? – издевательски спросил кто-то.

– Ваших, – поправился Роберт Шандорович, – а если быть совсем точным, то тех мест неупорядоченной торговли, что так портят кровь и нам, администрации, и вам, серьезным бизнесменам.

Зал мгновенно затих. Неупорядоченная мелкая торговля не только была источником всякого мусора и антисанитарии – она сбивала цены магазинам.

Так что придушить разного рода «лоточников» руками администрации было соблазнительно.

Храм