Сыщица по амурным делам - Мария Жукова-Гладкова

Неделю назад Стас приехал ко мне в офис и предложил вместе пообедать. Я дала своим девочкам задания и отправилась вместе с Тарасовым в один уютный ресторанчик в старой части Питера. Мы заняли кабинку и просидели часа три. Стас рассказывал мне о достижениях женушки.

Алла Сергеевна за годы своего замужества совершила немало подвигов, подобных концерту в моей фирме или дебошу в кипрской гостинице. Тарасов сказал, что я должна радоваться и благодарить судьбу за то, что его супруга не разгромила мою квартиру, не изувечила меня (меня, пожалуй, изувечишь!) и моих родных (на сына Сашку я вполне могу положиться, вот с братцем дело обстоит гораздо хуже). Аллочка, по выражению законного мужа, могла пройтись арматурным прутом по моей машине, устроить пожар в офисе и моей квартире, а также по камушку разнести все здание, в котором располагается моя турфирма.

– И ты выплачивал компенсацию за все ее художества? – уточнила я у Стаса, не совсем его понимая.

Чем же она его держит? Другой мужик давно дал бы дурной бабе кулаком в глаз, спустил ее с лестницы, утопил в озере или просто отправил в психушку. С деньгами Стаса это, по-моему, не представляло труда. Уж как-то он мог бы отделаться от Аллочки, если бы по-настоящему захотел? Или Стас – в некотором роде – второй Костя, мой старший братец, сидящий дома и способный только вести домашнее хозяйство? И бизнесом стоило заняться Алле, а Стасу – обеспечивать домашний уют? У моего братца последнее получается очень даже неплохо, а вот о первом он даже думать не хочет. Бизнес ему может привидеться только в кошмарном сне.

– Выплачивал, – кивнул Стас и сообщил, что Алла Сергеевна за годы их совместной жизни не только с его любовницами расправлялась.

– А еще с кем? – в удивлении спросила я.

– С должниками. Почище всякой «крыши» долги выбивала.

Я изобразила на лице знак вопроса. Стас усмехнулся и поведал мне о подвигах Аллы Сергеевны, которые до сих пор оставались для меня тайной. Правда, в нашем городе о них было хорошо известно – в основном партнерам Тарасова, точно знавшим, что их ждет в случае задержки платежей или поставок или невыполнения каких-то обязательств. Тайфун в виде Аллы Сергеевны, по сравнению с которым природные катаклизмы можно назвать легким морским бризом. Связываться с ней никто не хотел. Один партнер даже заявил Тарасову по пьянке, что предпочел бы столкнуться с десятком братков, только не с разъяренной Аллой Сергеевной.

«Интересно, а обо мне кто-то так когда-нибудь скажет?» – грустно подумала я. Подобную характеристику я считала высокой оценкой заслуг на ниве бизнеса.

Тарасов тем временем подробно рассказывал мне о подвигах своей красотки, поясняя по ходу, почему терпел все ее выходки: они были частью ее имиджа. Истории становились достоянием общественности (к чему прилагали усилия супруги Тарасовы), рейтинг Аллы Сергеевны повышался. Кстати, внешне Алла Сергеевна была хрупкой и невысокой, к тому же имела кукольное личико. Первое впечатление – полная дура, и только потом понимаешь, что скрывается за этой маской, но никогда не сможешь предугадать заранее, какую хитрую игру она задумала.

После того как Стас мне все это объяснил, я поняла, почему ему не хотелось разводиться с Аллой Сергеевной. Но зачем он пригласил меня пообедать? Что он хотел мне сказать?

Вскоре все встало на свои места.

Стас просил меня позаботиться о его незаконнорожденном сыне Романе, если с ним самим что-то случится.

– У тебя появились опасения за свою жизнь? – с беспокойством посмотрела я на Стаса.

– Да нет, Лана. Ну, ничего такого… Конечно, все мы под Богом ходим, да и современный бизнес, сама знаешь, не способствует долголетию, – Тарасов грустно улыбнулся. – Просто как-то… Возраст, наверное.

Стасу было сорок три.

Оказалось, что он утром составил завещание, о его содержании он мне не сказал ни слова, только просил проследить, чтобы его любимый сын Рома не был обделен и получил все, что хотел Стас.

– Ты ему многое отписал? – все-таки уточнила я.

Стас кивнул, сказал, что оставил бы ему и больше, но тогда Алла Сергеевна точно ринется в бой, сметая на своем пути всех и вся, а так – есть надежда, что Рома получит то, что ему завещал отец. Стас взял с меня слово, что я помогу в этом мальчику и – в случае возникновения любого конфликта – возьму его сторону, а не Аллы Сергеевны и не Славы, сына Тарасова и Аллы. Я слово дала, не думая, что у меня в связи с этим возникнут какие-то особые проблемы.

Я еще попытала Стаса – в плане угроз в его адрес и его опасений за свою жизнь, но он только отшучивался и говорил, что беспокоиться не о чем.

Но чего-то ведь он опасался? Кто отправил его к праотцам? Это как-то связано с его бизнесом, о котором я практически ничего не знаю?

А вдруг он все-таки решился уйти от Аллы Сергеевны? Вдруг нашлась девчонка, способная увести его от законной жены? И он все-таки смог сказать Алле, что уходит? Ведь он опять собирался поехать отдохнуть с той инструкторшей по аэробике… Причем хотел взять с собой и Рому. Как раз во время последней встречи в ресторане он просил подобрать им троим какой-нибудь тур туда, где сам Тарасов еще не был, но чтобы лететь не через пол земного шара. А в феврале он с ней же летал в Таиланд… Предыдущие девочки, насколько я помнила, так долго не задерживались.

Как правило, тарасовских подружек я видела только на паспортных фотографиях: они в мой офис не приходили, появлялся только Стас с их документами. Но ведь и имея только паспортные данные можно многое выяснить. С моими-то связями… Завтра в офисе посмотрю, как зовут последнюю подружку, а потом наведу о ней справки.

Значит, возможны две причины его смерти: бизнес и уход к другой женщине. Ведь если Алла Сергеевна поняла, что на этот раз Тарасов собрался покинуть ее навсегда…

По телевизору про убийцу ничего не сказали, да ведь и на взрывном устройстве киллер свой автограф явно не оставил. Кто он? Тот, кому смерть Стаса была выгодна. Кому же она была необходима? И кто имел доступ к его пальто, к которому и прикрепили это самое взрывное устройство?

Тарасов просил меня позаботиться о Роме, но я не могу не попытаться выяснить, кто убил самого Стаса. Милиция – это, конечно, прекрасно, но я привыкла в жизни рассчитывать только на себя. Я отодвинула водку в сторону. Хватит пить. Тарасова я помянула. Жалко его, конечно, но жизнь продолжается, и мне нужно действовать.

В это мгновение раздался долгий звонок в дверь.

Я взглянула на часы: начало первого. Кого еще принесло?

– Ланочка, открывать? – просунулась в кухню голова братца.

– Вместе пойдем, – ответила я.

Я встала, поняла, что все-таки водка ударила мне в голову (вот теперь мне не надо, а она подействовала), и нетвердым шагом направилась к входной двери. Костя семенил следом. Сашок, пожалуй, уже заснул. Ему к девяти в школу, и он там не хозяин, как я в своей турфирме.

Я посмотрела в глазок, но ничего не увидела, так как лампочку у нас в очередной раз свинтили. Не исключено, что какие-нибудь дружки моего братца – из тех, с которыми место встречи у пивного ларька изменить нельзя.

– Кто там? – спросила я.

– Это я, Алла, – ответили с другой стороны.

– Алла Сергеевна?! – поразилась я.

– Да, Лана, открой, пожалуйста.

Дверь я распахнула, руки в боки вперила и пьяно спросила:

– В рожу пришла мне впиваться, по национальной традиции?

Костя, стоявший рядом со мной, подобрался. Интересно, он как, между нами бросится, если мы сейчас устроим бои без правил?

Алла Сергеевна посмотрела на меня удивленно и ответила тихим голосом, который я после личного знакомства и всего, что о ней знала, никак не ожидала услышать:

– Нам нечего делить, Лана. Но у нас общее горе: я любила Стаса, он был твоим другом. А мне… не с кем выпить. Подруг у меня нет.

Я отступила в сторону, давая ей пройти. Алла Сергеевна скинула норковую шубу, повесила ее рядом с моей и уточнила:

– Где квасишь-то?

Я показала путь в кухню, а Косте велела укладываться, хотя ему тоже страшно хотелось выпить.

– А кто завтра утром меня разбудит? – посмотрела я на братца. – На выходных нажрешься. Верку приглашу.

При упоминании моей подружки, на которую Костя уже много лет имеет виды, питая бесплодные надежды, братец вздохнул, кивнул, попросил хотя бы пива, я выдала ему бутылочку «Невского» из холодильника, и он опять отправился к телевизору.

– У нас «Жириновский» будет третьим, – сказала гостья, выставляя на стол водку, когда за Костей закрылась дверь. – Давай и мне стакан. Помянем Стаса!

Глава 2

17 марта, среда

В ту ночь мы напились до поросячьего визга, стали лучшими подругами и вместе завалились спать на мою двуспальную кровать. Утром я проснулась с таким ощущением, словно Владимир Вольфович у меня в желудке лично толканул речь. Алла сказала, что в ее желудке также трепались Зюганов с Горбачевым, причем говорили долго и упорно. В общем, достойно они выступили у меня в квартире, и мы обе некоторое время поминали «Жириновского» в обнимку с унитазом. В зеркало смотреть не хотелось, потому что мне было достаточно и внешнего вида Аллы, которую до этого я видела только уложенной и ухоженной – даже во время дебоша у меня в турфирме.