Газета День Литературы # 135 (2007 11) - Газета День Литературы

Продолжим воспоминания самого Куняева: "В эти времена Анатолий Передреев бывал в салоне Лили Брик, куда ему "выписал пропуск" Борис Слуцкий, а Коля Рубцов, работавший в Ленинграде на Кировском заводе, встречался с завсегдатаями питерской богемы Кузьминским и Юппом, ныне живущими в Америке, писал стихи, посвящённые Глебу Горбовскому и Эдику Шнейдерману, который через 40 лет отплатил ему страницами воспоминаний, полных ядовитой зависти к посмертной рубцовской славе. А Глеб Горбовский вместе с компанией Евгения Рейна и Оси Бродского навещал Ахматову. Да и я сам безо всякого душевного стеснения застольничал в Тбилиси в кругу грузинских поэтов рядом с Евтушенко…"

Он принимал всех, все принимали его. Но противоречие в самом поэте нарастало.

Но как свести концы с концами,

Как примирить детей с отцами –

Увы, я объяснить не мог…

Я только сочинитель строк,

В которых хорошо иль плохо,

Но отразилась как-нибудь

Судьба, отечество, эпоха, –

Какой ни есть, а всё же путь…

Со временем даже не эстетическая близость (которой по-моему не было), а общее ощущение русскости, связи со своим народом, принадлежности к русской культуре сблизили Куняева совсем с другими поэтами, причисленными ныне к "тихой лирике". И вот уже Владимир Соколов пишет ему на книге "Разные годы": "Дорогому моему Станиславу Куняеву с любовью к нему и общностью. Будь счастлив! Володя Соколов. 9.7.66". Появляется и первая подаренная книга Николая Рубцова: "Станиславу Куняеву, дорогому поэту и другу, на добрую память. 1.12.68г. г.Москва. Тёплая зимняя погода".

До конца семидесятых годов надписи идут как бы вперемешку, и старые, ещё не совсем "преданные" учителя и наставники, и новые друзья, русские поэты. Этакая чересполосица.

Юрий Левитанский: "Дай тебе Бог, Стас, – Юрий. 24.12.69".

Николай Глазков к книге "Большая Москва": "За славного Куняева, царапнем за коня его! 7 сентября 1969г.".

Анатолий Жигулин к книге "Прозрачные дни": "Дорогому давнему другу, душевно близкому мне человеку и поэту Станиславу Куняеву с любовью! Крепко обнимаю! Твой Анатолий Жигулин. 16.1.71г.".

Очень ценил Станислава Куняева стоящий в стороне от тогдашней литературной борьбы Варлам Шаламов. Это видно и по надписям, и по подаренным книгам.

К книге "Московские облака": "Станиславу Юрьевичу Куняеву с глубоким уважением и симпатией. Автор. 18 сентября 1972. Москва. В.Шаламов".

К книге "Точка кипения": "Станиславу Юрьевичу Куняеву – шлю очередной свой опус. Автор. С великим уважением и симпатией. В.Шаламов. Сентябрь 1977 года".

Сегодня иным странно читать рядом, к примеру, строчки Петра Вегина, поэта, отчаянного либерала, недавно скончавшегося в США, к книге "Лёт лебединый": "Стасику Куняеву – прекрасному поэту и доброму человеку вопреки его знаменитым строкам. Петр Вегин. 10.4.74", и строчки Олега Михайлова к нашумевшей, одной из первых страстно почвеннических книг "Верность": "Дорогому Станиславу Куняеву от всей одесской школы. Олег Михайлов".

Юмор в том, что в книге "Верность" Олег Михайлов и разгромил знаменитую в нашей литературе "одесскую школу", убедительно и доказательно. Именно после той книги общая значимость "одесситов" упала в глазах всего читающего общества. Она стала юмористическим придатком к русской литературе.

А вот Игорь Шкляревский "Похолоданье": "Родному и далекому Станиславу. Игорь. 24.12.75". Пусть уже далекому, но всё равно близкому.

Если честно, я сам считаю, так бы и продолжать всем нам, всей русской литературе самых разных направлений, – издали, но, не разлучаясь совсем. Перестройка же разделила резко и, кажется, навсегда. А в 1978 году Игорь Шкляревский ещё писал на своей книге "Неназванная сила": "Дорогому Станиславу – автору гениальной карабахской хроники. Твой Игорь. 512.78".

И Олег Чухонцев в 1976 году на книге "Из трёх тетрадей" писал: "Дорогому Станиславу Куняеву – с любовью – в память о нашей молодости, Тверском бульваре и Грузии. 15.3.77. О.Чухонцев".

Не забывали о Куняеве и левые, и правые прозаики. Юрий Трифонов писал на "Другой жизни": "Дорогому Станиславу Куняеву – истинному поэту, дружески. Ю.Трифонов. 18.5.76". Евгений Носов также дарил свою книгу "Станиславу Куняеву – радостно и сердечно. Сент. 81г. Е.Носов".

Все семидесятые годы, вплоть до полемики на диспуте "Классика и мы", сердечные и дружеские надписи шли щедро со всех сторон.

Семён Липкин на книге "Вечный день": "Станиславу Юрьевичу Куняеву – с сердечным дружеским чувством. С.Липкин 10.11.75".

Как всегда яростно шумный Григорий Поженян: "Стасику Куняеву – моему другу, поэту и дуэлянту, с уважением и дружбой!" Ещё раз "Стасику Куняеву – с гневом и любовью! Гриша Поженян. 1975". По крайней мере, стандартно никогда не подписывал.

Свои тёплые и сложные отношения долгие годы были у Станислава Куняева с Татьяной Глушковой, впрочем, они подробно описаны в его книге мемуаров. Нам остаётся дать только две надписи к книгам. "Дорогому Волку (Серому, Белому и Красному кардиналу этой книжки) от (благодарного) сухопутного Муравья. 5 июля 81. Т.Глушкова". И уже довольно поздняя надпись к книге "Стихотворения": "Дорогому Волку от бессмертного Муравья с благодарностью, не выразимой "здешними" словами, с любовью – и с Новым годом! 2 января 93". Глушковский поэтический дар, впрочем, как и сердечность чувств, видны даже в этих надписях к книгам. Остаётся только пожалеть по поводу их дальнейшей ссоры.

С годами появились и свои ученики и почитатели куняевского таланта. И надписи уже пошли: от младшего – старшему. Вот пишет юный Олег Кочетков: "Любимому, дорогому учителю – Станиславу Куняеву, с пожеланием высоких удач и признательностью. С любовью всегда. Олег Кочетков. 16.6.77". Из Кемерова шлёт свою книгу Николай Колмогоров: "Мастеру, старшему другу, наставнику, любимому русскому поэту – Станиславу Куняеву от Колмогорова Николая 1 февраля 1983 года. Да будет свет и мир!" Ещё один ученик, Сергей Агальцов подписывает свой "Шиповник": "Станиславу Юрьевичу Куняеву, одному из любимейших поэтов с чувством глубокой благодарности за слова напутствия, которые мне оправдывать и оплачивать всю жизнь. С.Агальцов. 2.12.86". Прекрасный поэт из молодого поколения, ныне уже покойный Коля Дмитриев пишет: "Дорогому Станиславу Юрьевичу Куняеву, одному из любимейших поэтов! Н.Дмитриев". И, конечно же, взлелеянная Станиславом Куняевым на страницах "Нашего современника" очаровательная поэтесса Нина Карташёва: "Дорогой Станислав Юрьевич! Если бы не вы – не было бы поэтессы Нины Карташёвой! С благодарностью и любовью в Господе – Нина Карташёва. Храни вас Господь и Матерь Божия. 29 марта 1993 года" – надпись к книге "Чистый образ".

После резкого раскола в литературе, после того, как Станислав Куняев возглавил журнал русской национальной культуры "Наш современник", кончилась и чересполосица, пошли надписи на книгах ведущих поэтов русского национального направления. Валентин Устинов пишет на книге "Вертоград": "Дорогому Станиславу Юрьевичу Куняеву – талантливо влачащему по русской земле колымагу стихов, статей и поступков – Валентин Устинов. 24.2.84". Юрий Селезнёв надписывает свою книгу о Василии Белове: "Станиславу Куняеву – любящий и высоко чтящий его Юрий Селезнёв. 10.2.84". Надписывает свою программку гениальный русский композитор Георгий Свиридов: "Станиславу Юрьевичу Куняеву – замечательному, глубокому поэту, идущему по единственно верной тропе, с чувством восхищения и любви. Г.Свиридов. 26 июля 1987г.". Дарит книгу верный ополченец и рыцарь русского слова Анатолий Передреев: "Стасик! Спасибо, что ты есть! Как поэт и как человек. С любовью А.Передреев (Толя) 16.3.87".

Меня умиляет это добавленное невзначай, в скобках, – это обозначение себя как близкого друга (Толя). Мол, для других-то он Анатолий Константинович Передреев, и никак иначе. Не любил Анатолий панибратства, это точно. Старейший наш поэт Виктор Боков пишет: "Станиславу Куняеву – хорошему поэту, хорошему прозаику, хорошему редактору, хорошему человеку.

Не считай, что нас нет,

Живи сто лет.

На меньшее не решайся

И со мной соприкасайся!

Виктор Боков. Переделкино. 25 марта 2002".

Естественно, пишет и дарит ему щедро книги наша неиссякаемая русская провинция. Из экономии места выделю лишь троих.

Фёдор Сухов, замечательный русский поэт, надписывает свою "Мать-и мачеху": "Станиславу Куняеву – единоверцу, единомышленнику, радетелю кондового русского слова, поэту срединной Руси, восприемнику той купницы, о которой говорил С.А. Есенин, от нижегородских пажитей, от их васильков да ромашек. Фёдор Сухов. 27 октября 1989. с. Кр. Осёлок".