Английский язык с Р.Л.Стивенсоном. Остров сокровищ - Роберт Стивенсон

I remember him as if it were yesterday (я помню его, словно это было вчера), as he came plodding to the inn door (как он дошел, тяжело ступая, до двери трактира; to plod — с трудом брести, еле тащиться, волочить ноги), his sea-chest following behind him in a handbarrow (его морской сундук, следующий = следовал позади него на тачке; barrow — тележка); a tall, strong, heavy, nut-brown man (высокий, сильный, грузный смуглый человек; nut-brown — каштановый цвет; nut — орех); his tarry pigtail falling over the shoulders (его просмоленная косичка: «поросячий хвостик», спадавшая на плечи) of his soiled blue coat (просаленного синего кафтана); his hands ragged and scarred (его руки, шершавые и в рубцах), with black, broken nails (с черными сломанными ногтями); and the sabre cut across one cheek (сабельный шрам во всю щеку; across — поперек, через), a dirty, livid white (грязного, сине-белого /цвета/). I remember him looking round the cove (помню его осматривавшего = как он осмотрел бухту) and whistling to himself as he did so (и, посвистывая /себе/, когда он проделывал это), and then breaking out in that old sea-song (затем загорланил старую матросскую песню; to break out in — разразиться, внезапно начинать) that he sang so often afterwards (которую он пел так часто потом):

“Fifteen men on the dead man’s chest— (пятнадцать человек на сундук мертвеца)Yo-ho-ho, and a bottle of rum (йо-хо-хо, и бутылка рома)!”

handbarrow [,hænd`bærəu] heavy [`hevɪ] tarry [`tɑ:rɪ] sabre [`seɪbə] cove [`kəuv]

I remember him as if it were yesterday, as he came plodding to the inn door, his sea-chest following behind him in a handbarrow; a tall, strong, heavy, nut-brown man; his tarry pigtail falling over the shoulders of his soiled blue coat; his hands ragged and scarred, with black, broken nails; and the sabre cut across one cheek, a dirty, livid white. I remember him looking round the cove and whistling to himself as he did so, and then breaking out in that old sea-song that he sang so often afterwards:—

“Fifteen men on the dead man’s chest—Yo-ho-ho, and a bottle of rum!”

in the high, old tottering voice (высоким, старческим дрожащим голосом) that seemed to have been tuned and broken at the capstan bars (который, казалось, прозвучал и прервался на вымбовке = звучал, словно скрипучие брусья лебедки; to break — ломаться, затихать; capstan — ворот /кабестан/ — тяжелый = массивный барабан из дерева или железа, установленный вертикально на палубе судна. Он вращается с помощью рычагов, и тяжелые якоря поднимаются или опускаются с помощью канатов, или якорных цепей, наматываясь на ворот). Then he rapped on the door (затем он стукнул по двери) with a bit of stick like a handspike (палкой, похожей на рычаг для поворота ворота; handspike — вымбовка — тяжелый брусок или рычаг из дерева, который используется для вращения ворота) that he carried (которую нес), and when my father appeared (и когда мой отец показался), called roughly for a glass of rum (потребовал грубо стакан рому).

tottering [`tɔtərɪŋ] voice [vɔɪs] tuned [tju:nd] handspike [`hændspaɪk] roughly [`rʌflɪ]

This, when it was brought to him (его /ром/, когда он был принесен ему; to bring — приносить, доставлять), he drank slowly (он пил медленно; to drink), like a connoisseur (как знаток), lingering on the taste (медля/мешкая на глотке = смакуя каждый глоток), and still looking about him (и все осматриваясь вокруг себя = поглядывая) at the cliffs and up at our signboard (на утесы и вверх на нашу вывеску).

“This is a handy cove (это удобная бухта),” says he, at length (сказал он, наконец); “and a pleasant situated grog-shop (и славно расположенная винная лавка; grog — грог /горячий алкогольный напиток, разновидность пунша, приготовляемый на основе рома, коньяка или водки и горячей воды с сахаром и пряностями и употребляемый только в холодное время года/). Much company, mate (много гостей = посетителей, приятель)?”

My father told him no (отец сказал ему, /что/ нет), very little company (очень мало народу), the more was the pity (тем хуже = к сожалению: «тем больше была жалость»).”

connoisseur [kɔnə`sə:] signboard [`saɪnbɔ:d] length [leŋθ] pleasant [pleznt]

in the high, old tottering voice that seemed to have been tuned and broken at the capstan bars. Then he rapped on the door with a bit of stick like a handspike that he carried, and when my father appeared, called roughly for a glass of rum.

This, when it was brought to him, he drank slowly, like a connoisseur, lingering on the taste, and still looking about him at the cliffs and up at our signboard.

“This is a handy cove,” says he, at length; “and a pleasant situated grog-shop. Much company, mate?”

My father told him no, very little company, the more was the pity.”

“Well, then (итак),” said he, “this is the berth for me (эта якорная стоянка для меня). Here you matey (сюда, браток),” he cried to the man who trundled the barrow (крикнул человеку, который катил тачку); “bring up alongside and help up my chest (греби сюда и помоги поднять = втащить мой сундук; to bring up — поставить или стать на якорь; alongside — по борту, рядом). I’ll stay here a bit (я останусь здесь немного = ненадолго),” he continued (продолжил). “I’m a plain man (я простой человек); rum and bacon and eggs is what I want (ром, бекон и яйца = яичница — /вот то/, что я хочу = все, что мне нужно), and that head up there for to watch ships off (тот мыс вон там, /хорошо подходит/, чтобы смотреть на корабли вдали /проходящие в море/). What you mought call me (как вы можете называть меня; mought = might)? You mought call me captain (можете называть меня капитаном). Oh, I see what you’re at — there (понимаю, чего вы ждете — вот; to be at — намереваться);” and he threw down three or four gold pieces on the threshold (и он бросил три или четыре золотые монеты на порог; piece — кусок; монета). “You can tell me when I’ve worked through that (можете сказать мне = обратиться, когда кончится это; to work — работать, использовать; through — через, полностью),” says he, looking as fierce as a commander (глядя так же свирепо, как командир = с видом командира).

berth [bə:θ] continued [kən`tɪnju:d] pieces [`pi:sɪz] threshold [`θreʃhəuld] fierce [fɪəs]

“Well, then,” said he, “this is the berth for me. Here you matey,” he cried to the man who trundled the barrow; “bring up alongside and help up my chest. I’ll stay here a bit,” he continued. “I’m a plain man; rum and bacon and eggs is what I want, and that head up there for to watch ships off. What you mought call me? You mought call me captain. Oh, I see what you’re at — there;” and he threw down three or four gold pieces on the threshold. “You can tell me when I’ve worked through that,” says he, looking as fierce as a commander.

And, indeed (действительно), bad as his clothes were (/хотя/ плоха его одежда была), and coarsely as he spoke (/хотя/ грубо он говорил = речь его была грубой), he had none of the appearance of a man who sailed before the mast (он ничего не имел от внешности человека, который плавал перед мачтой = не был похож на простого матроса /части старших лиц судового экипажа находились позади мачты/); but seemed like a mate or skipper (а был похож на помощника капитана или шкипера; to seem — казаться) accustomed to be obeyed or to strike (привыкшего, чтобы ему подчинялись = отдавать приказания или /просто/ бить; to obey — подчиняться). The man who came with the barrow (человек, который пришел с тачкой) told us the mail had set him down this morning before at the “Royal George”; (рассказал нам, /что/ почта высадила его этим утром раньше = он прибыл на почтовых в /гостиницу/ «Король Георг») that he had inquired (что он расспрашивал) what inns there were along the coast (какие трактиры находятся на побережье), and hearing ours well spoken of (и услышав, /что/ о нашем хорошо отзывались), I suppose (полагаю), and described as lonely (описывали как уединенный), had chosen it from the others for his place of residence (выбрал его из других своим местом проживания). And that was all we could learn of our guest (это было все, что мы могли узнать о нашем госте).