Словарик юного графомана, или Turkey City Lexicon - Льюис Шайнер

Часть первая

Лексика и синтаксис

Диалог из «Бренды Старр»

Длинные разговорные вставки без малейшего описания места действия, физических условий или персонажей. Подобный диалог, оторванный от места действия, обычно отдается в ушах читателя эхом, словно подвешенный в воздухе. Назван в честь одноименного американского комикса, в котором нарисованные кружочки со словами персонажей часто, точно воздушные шарики, парили в небе над Манхэттеном.

Синдром «дюжего сыщика»

Этот нужный термин заимствован у близкого родственника НФ, бульварного детектива. Халтурщики — авторы серии о Майке Шейне почему‑то с большой неохотой употребляли собственное имя Шейна и подменяли его эвфемизмами вроде «дюжий сыщик» или «рыжеголовый соглядатай». Причина данного синдрома кроется в ошибочном убеждении, что якобы нужно избегать частых повторений одного и того же слова. Это правило действует только в отношении особенно сильных и заметных слов, таких, как, например, «головокружительный». Лучше повторять раз за разом неброское словцо или определение, чем изобретать неуклюжие способы их обойти.

Этот сБРЕНДивший мир

Упоминание в тексте названий различных брендов, неподкрепленное конкретным описанием предмета, с целью создать видимость правдоподобия. Можно населить будущее многочисленными «Хондами», «Сони» и «Майкрософтами» и при этом не иметь ни малейшего понятия, как всё это выглядит.

Переименовать кролика в смирпа

Дешевый фокус для нагнетания ложной экзотики. Берутся повседневные элементы нашего мира, переименовываются и переносятся в некое фантастическое место действия, причем без малейших изменений в их природе или поведении. «Смирпы» особенно распространены в литературе фэнтези, где герои часто разъезжают верхом на экзотических зверях, которые выглядят и ведут себя ну совершенно как лошади. (Авторство приписывается Джеймсу Блишу)

Кружева

Не служащие никакой цели литературные украшательства — например, цветистое многосложное слово, заимствованное из латыни (или английского — прим. пер.) там, где сошло бы родное и коротенькое. Начинающие авторы часто пользуются кружевами в надежде замаскировать недостатки и придать сочинению видимость утонченности. (Авторство приписывается Деймону Найту)

Последовательность действий

Неправильное употребление деепричастий настоящего времени — обычная синтаксическая ошибка начинающих авторов. «Распахивая дверь, он рванулся вверх по ступенькам и выхватил револьвер из ящика стола.» Увы, не мог наш герой этого сделать, даже если у него руки были по 10 метров каждая. Эта ошибка может перерасти в «деепричастную болезнь», т. е. потребность приправлять предложения деепричастными оборотами, которые часто вызывают невнятицу в последовательности происходящих действий. (Приписывается Деймону Найту)

Слова — рефлексы

Слова, используемые с целью вызвать дешевую эмоциональную реакцию, не трубующую участия интеллекта или критического мышления. Часто встречается в названиях рассказов и включает в себя такие образчики фальшивой лирики, как «звезда», «танец», «песнь», «слезы» и «поэт» — расчетливые штампы с целью вызвать у читателей НФ мечтательный туман в глазах и приятное щемление сердца.

Синонимания

Патологическое злоупотребление эффектными, но приблизительными прилагательными, превращающее произведение в зловонную, вонючую, болезнетворную, гнойную, грязную, заразную кучу синонимов. (Приписывается Джону У. Кэмпбеллу)

Сказализм

Неестественный глагол, употребляемый с целью избежать слова «сказал(-а)». «Сказал» — это одно из самых незаметных слов в английском языке, и им практически невозможно злоупотребить. Оно гораздо меньше отвлекает от чтения, чем «он парировал», «она вопросила», «он изрыгнул» и прочие дикости. Термин родился под влиянием брошюрок, которые перед второй мировой войной продавались начинающим авторам через разделы частных объявлений американских журналов. Брошюрки эти содержали словарики с сотнями цветистых синонимов глагола «сказать».

Свифтики

Достойная лучшего применения страсть приправлять глагол «сказал» эффектным наречием, как, например, «Нам лучше поторопиться,» — сказал Том стремительно. «Стремительный» по — английски «свифт», и подобная манерная игра слов в свое время была отличительной чертой копеечных «романов» о приключениях Тома Свифта. Хороший диалог говорит сам за себя и не нуждается в бутафорских нагромождениях наречий.

(Прим. переводчика. Почему‑то именно эти два правила часто вызывают возмущение начинающих русских авторов: английский язык объявляют «сухим» и «лишенным эмоций», в противовес богатому и эмоциональному русскому языку. А смысл‑то тут вовсе не в богатстве языка. Суть запрета на сказализмы и свифтики в следующем: Если автору нужно пояснять, КАК именно произнес персонаж свою реплику, это означает только то, что автор не сумел передать его эмоций в самой речи персонажа. Нужда в «эмоциональных» авторских ремарках возникает тогда, когда сам диалог написан плохо, неэмоционально! Пусть герои говорят сами за себя, и пусть читатель поймет, что каким тоном было сказано, из прямой речи, а не из ремарки автора. Только и всего.

И не забудьте, что речь тут идет только о действительно безвкусных, безобразных репликах: «изрыгнул», «сказал стремительно». «Нормальные» глаголы (а какие это «нормальные», каждый автор решает сам) в английском языке никто не запрещает. Конечно, писать «она спросила», когда фраза героини и так оканчивается вопросительным знаком, — неразумное излишество. Но можно и нужно время от времени подменять авторские ремарки описанием действия, совершаемого в этот момент персонажами, причем не любого действия, а такого, которое характеризует их внутреннее состояние и возможную тайную подоплеку диалога. Вот это как раз очень обогащает произведение.

А цветистые авторские ремарки рекомендуется приберечь для особых случаев: как элемент характеризации (когда сам герой, от лица которого идет повествование, говорит цветисто), как требование конкретного жанра (детские произведения и дамские романы, как правило, пользуются именно сказализмами и свифтиками — как поправка на уровень аудитории?: — )), или когда слова персонажа комически контрастируют с настроением, в котором они произнесены («Как я тебя ненавижу!» — проворковала она.)

Часть вторая

Композиция абзаца и произведения

Бафос

Неожиданная, настораживающая смена стилистики. «Пацаны, ща они всех порежут, а обстановка во вверенном нам регионе уже и так достигла критического уровня напряженности.»

Ремарки для тупых

Разновидность тавтологии, при которой действие, ясно обозначенное в диалоге, повторяется в ремарке автора. «Нам нужно скрыться отсюда,» — молил он ее уйти поскорее.

Дишизм

Необдуманное вторжение душевного состояния автора или окружающего его мира в текст произведения. Авторы, которые курят или пьют во время занятий литературой, часто душат или топят своих героев в неограниченных количествах курева или выпивки. В более тонких случаях дишизм проявляется как жалобы персонажей на непонимание ситуации или на неспособность принять решение — когда в действительности это состояние автора в процессе сочинения, а вовсе не самих персонажей. «Дишизм» получил свое название в честь критика, диагностировавшего этот синдром. (Приписывается Томасу М. Дишу)

Ложная человечность

Болезнь, свойственная всей жанровой литературе вообще, когда злободневные человеческие проблемы, поданные на уровне телесериала, впихиваются в произведение произвольно, без особой связи с идеей или сюжетом. Действия персонажей в таких случаях вызывают зудящее ощущение бессмысленности, ибо автор измыслил их проблемы единственно для того, чтобы влезть на трибуну и произнести речь.

Куриная слепота

Дешевый прием для ленивых, когда автор, которому в лом описывать место действия, завязывает герою глаза, или устраивает ему приступ морской болезни на борту звездолета, или заставляет пол — книги резаться в вист в курительной комнате.

Туман в голове

Недостающий элемент мотивировки действий персонажа, который автор поленился придумать. Словечко «почему‑то» должно насторожить: данный фрагмент произведения наверняка плавает в тумане. «Она почему‑то забыла захватить пистолет.»