Заслуженное наказание. Истина - Вики Филдс

Да уж.

Я совершила непродолжительный поход в магазин, пока Зак пытался починить в сарае дерево-дробилку, а когда вернулась домой, обнаружила на столике в прихожей записку от бабушки:

«Я у миссис Родригез. Вернусь домой поздно, потому что эта старуха повадилась играть в «скраббл». Пусть Закари приготовит ужин, я в последнее время готовлю паршивее чем обычно».

Я прочла записку и засунула ее в карман.

И внешностью, и привычками бабуля очень напоминала тетю Энн, а мне так хотелось увидеть в ней что-то мамино, например, когда мама смеялась, всегда смешно морщила нос, а еще у нее аллергия на молочные продукты. Мы с папой тоже притворялись что не любим молоко, чтобы она не беспокоилась, что ее может раздуть, словно шарик.

Воспоминания выбили меня из колеи, поэтому я заставила себя отключиться. Вышла во двор, и, проваливаясь по лодыжки в снег и кутаясь в куртку, поспешила в сарай, откуда доносился шум. Я вошла внутрь и тут же смогла перестать щуриться от слепящего снежного света. Зак сидел на лавке напротив двери, и нервно подергивая коленом говорил по телефону, но едва увидев меня отключился и встревоженно спросил:

– Ты как?

– Со мной все хорошо, – в миллионный раз повторила я и прочистила горло, теряясь. Собиралась попросить его приготовить ужин, но внезапно поняла, что не хочу отвлекать от работы. Эти ужасы происходят не только со мной – с Заком тоже, но он так самоотверженно заботится обо мне, что иногда я забываю выныривать из своего собственного кошмара чтобы спросить о том, как чувствуют себя старший брат.

Я улыбнулась и вышла из сарая со словами:

– Я сама приготовлю ужин.

Через секунду я оказалась в бабушкином доме, прислонилась спиной к входной двери и дернула молнию на куртке вниз.

Я хочу вернуться домой. К маме с папой.

Я не хочу быть здесь. Хочу ходить в школу. Хочу забыть обо всем.

Поэтому я вставила в уши наушники, включила на самую большую громкость музыку, и отправилась на кухню готовить ужин.

…– Тебе незачем жить, Энджел.

…– Для чего ты это сделал? Всему этому есть причина?

…– Да, просто ты… идеально подошла мне…

…– Ты не любил меня?

…– Я ничего не сделала!

…– Ты так считаешь, но это вновь не верно, Энджел. Один раз, два, три, сколько ошибок ты будешь совершать? В реальном мире у людей нет шанса искупить грех. Ты понесешь наказание, что заслужила, Энджел.

Я резко проснулась и выпрямилась, хватая ртом воздух. Зак отступил на шаг назад, и опустил руки, в которых сжимал покрывало.

– Прости, что разбудил, – пробормотал брат, складывая покрывало и возвращая его на табурет, где оно лежало.

– Нет… – я замотала головой, силясь разлепить глаза. – Мне приснился… – замолчала, потому что не хотелось снова быть в роли девочки, которая все время страдает, и заставляет старшего брата тревожиться и переживать. – Не важно.

– Я видел ужин, – Зак с нежностью улыбнулся, – любимая курочка Скай.

Прежняя Скай с усмешкой приказала бы Заку заткнуться, но я больше не та, что прежде. Кроме того, маме с папой не нравилось, когда я ругаюсь. Особенно папе: «если ты не хочешь быть девушкой, я отправлю тебя в военный лагерь!».

– Да, сегодня на ужин курица. – Я поднялась на ноги и заправила рубашку в джинсы. Бабушка была в шоке, когда их увидела. Ха, это она еще не видит в чем мама ходит… ходила.

Я пересекла просторный холл и вошла на кухню. Зак за мной.

– Почему решила готовить ужин сегодня? – беспечно спросил он. Я пожала плечами, раздраженная тем, что он обратил на эту незначительную деталь свое внимание. Было бы легче, если бы он сделал вид, что все так, как и всегда.

Мне пришлось ответить:

– Ты был занят, так что я сама решила заняться этим. Вот, – достав из кармана записку бабушки, протянула ее брату; его брови тут же взлетели вверх, в точности как у мамы, когда я ее чем-то удивляла:

– Ну, по крайней мере Гертруда может признать, что фигово обращается с кухней, – он бросил записку на стол, открыл духовку, и потянул носом воздух:

– Пахнет восхитительно. Не ел ничего лучше курицы, которую готовит моя сестра, – донес он до моего сведения, и я с сарказмом согласилась, присаживаясь на барный стул:

– Ну да.

– Да уж, – Зак кивнул, сдаваясь. – Пожалуй, я солгал. Но мне нравится, что ты улыбнулась.

Улыбка в ту же секунду слетела с моего лица. Как он увидел – он стоит ко мне спиной. Может услышал улыбку в моем голосе?

Я против воли вспомнила Кэри Хейла; он тоже обладал незаурядными способностями чувствовать мои эмоции.

Прочь!

Я спохватилась, и соскочила со стула, приближаясь к Заку:

– Я разогрею для тебя запеканку. – Вырвала у брата тарелку из руки и направилась столу, в то время как Зак, при помощи забавных прихваток в виде куриных голов, вытащил из духовки противень с курицей.

– Только немного, Скай, – пробормотал он, пристраивая противень на подставку на столешнице, – после общежития мой желудок уменьшился в несколько раз.

Мама бы закатила истерику, услышав подобное заявление, и вознамерилась бы звонить сыну каждый день, чтобы напоминать о завтраках, обедах, ужинах и обязательных перекусах. Но теперь она ни о чем не беспокоится. И не позвонит никогда.

Я сглотнула противный комок в горле и скомандовала:

– Поставь чайник.

– Да, сэр, – парень шутливо отсалютовал мне, и подошел к плите. – Так ты говоришь, что сегодня у миссис Родригез вечеринка?

– Для тех кому за шестьдесят.

– Черт, а я хотел сходить и оттянуться, – с гримасой протянул брат, ненавязчиво оттесняя меня от плиты и холодильника. Я вернулась на барный стул. Зак хорошо справляется, и я говорю не про поведение на кухне. Он спокоен и рассудителен, словно за прошедший год повзрослел на пять лет.

Не подозревая о моих мыслях, он приготавливал приборы и раскладывал еду.

Сколько у него сил, если несмотря ни на что, он все так же продолжает заботиться обо мне? Все зимние каникулы Зак провел со мной; держал меня за руку на похоронах; звонил каждый день из колледжа, пока я была в психушке, чтобы рассказать какую-нибудь забавную историю, которая случилась за день.

А что сделала я для него?

– Курочка.

– Что?! – я подскочила на месте, заставив брата обернуться. Его брови снова взлетели вверх, как у мамы. Взгляд на секунду стал подозрительным. – Я п-п-просто… задумалась.

– Я сказал, что твоя курочка пахнет восхитительно, – он сделал вид, что не заметил моей нервозности. Как и всегда. – Хотя, наверное, это потому, что ты готовила ее более тысячи раз начиная с восьмого класса. Если бы она не была классной, я был бы шокирован.

Он все еще способен шутить, в то время как я не могу позволить себе этого, потому что чувствую вину – я не была с Заком в тот страшный день. Я не была рядом, и пусть причиной было похищение Чокнутым-Психом-Кэри-Хейлом, внутри это чувство съедало. И вопросы; миллионы вопросов, словно рой пчел в моей голове: почему я не могла быть нормальной дочерью? Делать то, что хотят родители? Не ввязываться в неприятности и быть образцом для подражания? Почему я заставляла маму ходить в школу, выслушивать от мисс Вессекс нелестные комментарии в мой адрес и каждый раз защищать меня? Наверное, ей было жутко стыдно.

Единственное, о чем я не жалела – я не позволила родителям узнать о моей болезни и о том, что Кэри Хейл – парень, который понравился моим родителям – пытался меня убить. Я рада, что они не знали этого.

Лишь Дженни знала, и попыталась меня предупредить: «Кэри Хейл хочет убить тебя».

Вот только я все еще жива, а она – нет.

– Скай, – Зак помахал ладонью перед моим носом. – Ты меня не слышишь, или только притворяешься?

– Я задумалась, – виновато пробормотала я, выпрямляясь.

– Лучше бы ты сказала, что все слышала, – посетовал он, разрезая мясо ножом, и раскладывая его на тарелки с салатом. На губах брата промелькнула усмешка. – Потому что тебе снова придется слушать про лифчик Анжелы, который опять украли воры.

Мои губы растянулись в улыбке, несмотря на то, что сердце сжалось от этой гримасы.

Я хочу быть похожей на своего брата; он – настоящий образец для подражания, а я лишь жалкая девчонка, которая только и может что жалеть себя.

– Как прошел вчерашний вечер? – поинтересовалась Гертруда ранним утром, после того как я вернулась из магазина вся продрогшая и промокшая из-за коварства пушистых снежинок, пробравшихся за шиворот.

– Хорошо, – с осторожностью ответила я, стягивая ботинки и ожидая, что бабушка сейчас сделает какое-нибудь предложение, которое мне не понравится. И пока она не начала говорить я проскользнула на кухню с пакетами с едой. Сейчас она заговорит. Упомянет очередную вечеринку, на которую я приглашена, или внука…