Хозяйка кофейной плантации (СИ) - Тартен Шарлота

Мила, я так решила называть Милагреш, а то пока произнесёшь полное имя язык отвалится. Так вот Мила ошеломлённо смотрит на меня.

— Бедная донна Виви, — жалостливо произносит она, поглаживая меня по руке. Я поглощена своими мыслями и не обращаю внимания на фривольное поведение служанки. И всё же не могу с ней не согласиться.

Пока не вижу ни одного плюса своего положения. Попадись мне сейчас мой недоумок студент, прибила бы.

— Вас выдали замуж…

Я не выдерживаю и перебиваю.

— Меня? ты уверена в этом? — Пораженно восклицаю я, прям как в дешёвых сериалах.

Дожила Виктория Павловна до водевильных историй.

— Ну, конечно же, — говорит она. — Правда мужа никто не видел, только портрет, который показал нам его представитель.

Час от часу не легче. Кому взбрело в голову жениться на шестидесятилетней старухе. А папаше скорее всего и того больше лет. Старый маразматик выдал престарелую дочь за незнакомца.

Я протягиваю руку, чтобы добыть из чемодана платье и только сейчас замечаю, что рука молодая.

— Мила, зеркало, — потрясённо кричу я.

Мама дорогая, что ж это делается-то. Мила несёт зеркало, и я изумлённо смотрю на себя.

Божечки, какая же я красотка. Подфартило, так подфартило.

Тёмно-русые волосы, тёмные брови, серые глаза, аккуратный носик, коралловые губки, и идеальная светлая кожа. Длинная, королевская шея, прелестные ушки.

Бог мой, да я так даже в лучшие свои годы не выглядела. Ну, спасибо, Егорушкин, удружил. Попала, так попала. Шикарный выбор тела. Я радуюсь так, словно это моё личное достижение.

Муж меня не пугает, а скорее наоборот радует, наконец-то и мне удастся познать радости семейной жизни. Может даже ребёночка рожу. Какая удача!

— Так, а куда это я направляюсь? — спрашиваю я у Милы, улыбаясь идиотской улыбкой абсолютно счастливого человека.

— Вы только не пугайтесь, — начинает из далека Мила.

Значит, самое время пугаться. Не на остров же Пасхи, на самом деле мы плывём? А может в Австралию? Или Америку? Главное узнать в какой временной промежуток я попала.

Я встала и прошлёпала по холодному полу к письменному столу капитана. Не страшась быть разоблачённой, перебираю бумаги, ищу какую-нибудь с датой.

Ого! Судовой журнал. Открываю на странице последних записей. 5 мая 1691 года.

— Мы плывём в Бразилию, — говорит Мила.

Сукин сын! Я имею ввиду Егорушкина, или кто там был за него. Бразилия 1691 года. Это же начало золотой лихорадки. Самой длительной лихорадки в мировой истории.

Обещал, что я всё увижу своими глаза и выполнил. Боже, я же всю жизнь мечтала попасть в это время. Строила планы длинными зимними вечерами, как я могла бы развернуться и применить свои знания и умения.

Ну, попадись мне сейчас Мигель Егорушкин, так я бы его расцеловала за такой шикарный подарок на старости лет.

Ещё один шанс прожить жизнь заново, и я не намерена его упускать! Но теперь я буду жить так, как хочу, руководствуясь прежде всего своими собственными желаниями, а не общественным мнением.

— Донна Вива, вы расстроены? — Осторожно спрашивает Мила.

— Чем же я должна быть расстроена по-твоему? — Я едва сдерживаю ликование. Мне хочется подхватить Милу и провальсировать по каюте.

«Ни в чём себе не отказывай» — девиз второй жизни Виктории Павловны Серебрянской.

— Ну, как же мы уехали из богатого дома в Коимбри* в дикую страну, — расстроенно говорит Мила.

— Что-то мне подсказывает, что нас там ждёт увлекательная жизнь, — подмигиваю я ей, подхватывая и вальсируя по каюте.

*Коимбри — столица независимого Португальского королевства в период с XII по XIII столетия столицей. В 1255 году столица переместилась в Лиссабон.

Глава 3

Выяснив главные детали моей прошлой жизни в Португалии и ближайшие планы, я с помощью Милы одеваюсь.

На сорочку надеваю платье облегающего силуэта, с узкими рукавами и низкой, заострённой талией с вышитыми артишоками по подолу. На ноги кожаные, отделанные бархатом и вышивкой ботинки мулеш.

Хватит сидеть взаперти, я до смерти хочу ступить на палубу парусника, пересекающего океан.

Свежий морской ветер поднимает мне настроение, хотя я думала, что быть более счастливой, чем я сейчас, не получится. Я ошибалась.

Я опёрлась о борт и стала наблюдать за океаном. Мы плыли на торговом галеоне с гордым названием «Золотая лань».

Я с Милой прошлась по палубе корабля, чувствуя на себе заинтересованные мужские взгляды. Я разглядывала как устроен корабль. Одно дело изучать это по картинкам в книге, другое видеть самой.

Мой детский восторг на лице при прогулке привлекает внимание капитана.

— Донна Коста-э-Сильва, рад видеть вас в добром здравии, — любезно говорит он. А я не знаю, как зовут этого симпатичного мужчину.

Так, значит, моя фамилия Коста-э-Сильва. Длинно слишком, но, что поделаешь. Звучит красиво Виктория Коста-э-Сильва.

Португальские фамилии, это вообще отдельный вид политеса, в котором важен порядок следования элементов: сначала элемент фамилии отца, затем — матери. Такой же порядок сохранялся в Португалии вплоть до начала двадцатого века, а потом поменяли порядок следования – фамилия матери, а только затем отца. Замужние женщины могут, по своему желанию, но не обязаны добавлять часть фамилии мужа к своей девичьей фамилии.

— Благодарю вас, капитан, — улыбаюсь я в ответ. — Любуюсь вашим кораблём.

— Позвольте тогда показать вам его, — я благосклонно киваю в ответ.

— Какой это тип судна, капитан, — смотрю я на него наивными глазами.

— О, донна Виктория, это торговый галеон, водоизмещением в тысячу тонн, — гордо говорит он.

— Простите мою глупость, но что такое водоизмещение? — я наивно хлопаю глазами.

— Ну, что вы донна, красивой девушке позволительно не знать таких вещей.

— Но мне очень интересно, капитан. Я раньше никогда не видела такого огромного судна.

— Водоизмещение, это вес воды, которую судно смещает своим корпусом при погружении в воду. А, чем больше воды смещает корпус судна, тем больше груза может быть перевезено на судне. Я вас не утомляю? — спохватывается капитан, что говорит слишком умные вещи женщине.

— Напротив, вы разожгли во мне живейшее любопытство, — я взяла его под руку, притворившись, что поскользнулась на палубе. — Я не отстану от вас, пока вы мне всё не расскажете.

Он довольно улыбнулся, чувствуя себя победителем.

— Вы храбрая девушка, донна Виктория, — делает мне комплимент капитан. — После такого ужасного падения не побоялись вновь ступить на палубу.

— Благодарю вас, жизнь полна событиями, и я не намерена провести её в каюте.

— Разделяю вашу точку зрения донна Коста-э-Сильва, — слегка кланяется он.

Мне нравится капитан. Смелый взгляд карих глаз волнует моё воображение. Сильная рука, на которую я опираюсь, будит давно забытые воспоминания. И даже аккуратная небольшая бородка не портит его.

— Простите, капитан, как я могу к ещё вам общаться?

— Это моя оплошность, донна, я не представился, — смутился морской волк. — Луис да Перейра Салазар.

Я автоматически отмечаю, что могу называть его капитан Перейра. Потому что разница между использованием причастия «де» в его различных формах и союза «е», как у меня в фамилии, в том, что первое не должно быть включено в сокращённую версию имени, а второе должно.

— Расскажите мне ещё что-нибудь интересное о галеонах, капитан Перейра, — прошу его я.

— С удовольствием, донна Виктория, — не сводит он с меня глаз.

— Донна Коста-э-Сильва рад видеть, что вы настолько оправились от падения, что уже в состоянии кружить головы команде, — слышу я противный мужской голос.

Я смотрю на капитана. Его лицо абсолютно не проницаемо. Значит, этот тип уже успел насолить и ему.