В пасти льда - Юрий Погуляй

   - Давай, Бауди, поторопись. И не забудь потом прибрать там, - Половой кивнул на проход второй палубы. - А то уже нагадил.

   - Хорошо!

   Охотники тем временем принялись разделывать тушу бродуна. Стараясь не смотреть в их сторону, я продолжил крайне интересную работу "настоящего моряка". Вообще, когда я только оказался на борту "Звездочки", мечтая о далеких странах, то сразу отметил идеальную чистоту. Теперь мне, новичку, доподлинно известно, сколько сил нужно потратить, чтобы добиться такого порядка.

   И кто этим должен заниматься.

   Первые несколько недель я даже разгибался с трудом. Поясница, спина, руки, ноги - у меня болело просто все. С утра до ночи я и мой друг - беглый воришка Фарриан ан Лавани - "знакомились" с недрами трехпалубного ледохода "Звездочка" при помощи тряпок, щеток, скребков и прочих инструментов уборки. Мастер Половой, старший матрос, поставленный над нами, гонял нас без жалости и какого-либо душевного трепета. Я бы даже сказал - нам доставалось больше чем остальным.

   Но справедливости ради надо отметить: почти все моряки палубной команды частенько проводили время на карачках, драя коридоры и жилые залы. За исключением, разумеется, офицеров. Так что ничего постыдного в этом не было.

   Казалось бы.

   Одной из первых истин мне открылось следующее: палуба на корабле - это государство в государстве. Со своими порядками, традициями и таящимися в темных коридорах демонами.

   Когда я закончил, наконец, расчищать дорожку и спустился по внешнему трапу вниз, чтобы не проходить бесконечные коридоры "Звездочки" - лайар привез последнюю партию нарубленного мяса. Моряки, перепачканные замерзшей кровью, возились у кормы ледохода, подготавливая суденышко к погрузке. Скрипел кран, звенели цепи, а внизу радовались тяжелому и удачному дню свежеиспеченные охотники.

   Я прошелся по проходу второй палубы, сбросив вниз обломки льда, и побрел к ближайшему тамбуру. С работой покончено и если меня не поймает кто-нибудь из старших матросов - можно отобедать и спокойно предаться праздному отдыху в кубрике палубной команды.

   Штурвал, отпирающий дверь в тамбур, загудел, проворачиваясь, и я шагнул прочь из ледяного мира в обитель тепла. Именно так пару месяцев назад мы с Фарри ступили на борт корабля, еще не зная, что судьба закинула нас к лихим владетелям пустынь - ледовым корсарам.

   Не могу назвать это время плохим. Отнюдь. Здесь я никому не был должен. Да, много работы. Но это работа, это труд, это справедливо. А то что скучно... По мне так лучше поскучать, чем вернуться в те времена, когда надо мною висели тени Звездного Головача и пьяницы Эльма. Когда я был заперт в снежном городке и с ужасом ждал, когда меня найдут слуги Черного капитана.

   О том, чем занималась "Звездочка" я трусливо старался не думать. Был случай, полтора месяца назад. Обычный день вдруг преобразился. Ледоход встал, старшие матросы пробежали по палубе и заперли все люки наружу и на другие уровни, а Половой собрал нас в кубрике и тщательно следил, чтобы никто не отлучился. Одноглазый корсар нервно теребил ключ от оружейного склада и вслушивался в рокот двигателей. Корсары палубной команды нервно шутили меж собой и тоже ждали пока ледовые штурмовики капитана "договариваются" с владельцем пойманного судна. Кто-то надеялся, что сделка полюбовной не будет и абордажникам потребуется помощь(тогда в руки палубной команды попадет оружие). Кто-то, как и я, боялся.

   Грохот моторов, свет шаманских фонарей над головами и напряжение, страх перед схваткой - я помню те ощущения. Мы не могли даже посмотреть, что происходит снаружи - иллюминаторы были только в некоторых каютах штурмовиков на первой палубе, да в рубке капитана. Обхватив колени руками, я сидел и молился всем богам сразу, и Темному и Светлому, чтобы драка прошла без нашего участия. Вернее, без моего участия, хотя и понимал, что нет никакой разницы возьму я оружие в руки или нет. Я - корсар. Тот, кто живет за счет чужого горя. Дело совсем неблагородное. В тот момент мне хотелось как можно быстрее сбежать с корабля. Но вокруг на многие десятки миль не было ни единого поселения.

   В тот раз обошлось. Капитан пойманного ледохода откупился частью груза и ушел, а мы, просидевшие в напряжении несколько часов, выползли наружу, чтобы перенести захваченное добро на корабельные склады. Ни капли крови не пролилось на ослепительный снег. Никто не остался лежать среди безжизненных льдов.

   Но то было в тот раз...

   Потом мы почти месяц простояли в Пустыне, в стороне от путевиков и проложенных трактов. Трехпалубный шапп спрятался в расщелине, подальше от чужих глаз и ждал какой-то определенный груз. Старое место встречи, как с тоской звали его моряки.

   Несколько дней назад к месту встречи подошел черный шапп и выгрузил на снег три сотни мешков с зерном. Капитан "Звездочки", Аргаст Дувал, по прозвищу "Гром" очень долго торговался с косматым, похожим на медведя командиром черного судна. Я наблюдал за этим с палубы, ежась от пронизывающего ветра. Ощетинившиеся оружием абордажники обеих команд стояли друг напротив друга, и посреди этой молчаливой угрозы резко жестикулировали два здоровяка. Торг длился около часа, и после того как владельцы кораблей ударили по рукам - мы спустились за грузом и оттащили его на теплый склад.

   Интересно, откуда взялось столько зерна? Неужели там, на юге, есть такие большие теплицы?

   Впрочем, это было несколько дней назад, и теперь мы двигались куда-то на юг, делая остановки вроде той, что сейчас. Теперь мы действительно были вольными бродягами Пустыни.

   Не могу сказать, что мне это нравилось.

   "Кошки" повисли у меня на плече, дверь на вторую палубу отворилась, и я очутился в царстве теплых запахов. Этот тамбур выводил прямиком на кухню мастера Айза, большую часть времени колдующего над плитами. Ароматы сырости, варева, нечистых тел и острых ноток энговых смесей кружили голову. В прямом смысле. Затхлый зал, проветривающийся очень редко, посреди которого нахохлились плиты кока, был окружен лежаками механиков корабля - а этот народец зазря не мылся, справедливо полагая, что все равно придется испачкаться.

   Поначалу запах кухни был истинным испытанием. Но со временем я привык. И сейчас, стоя в воняющем зале с низким потолком и переборками (чтобы беречь тепло от плит и печей), думал о том, что раз время ужина уже пришло, то можно заглянуть к корабельному коку за миской баланды. Грубое, конечно, словечко. Да, мы частенько ворчали на старину Валли, но исключительно в дань традиции. Готовил он на самом деле очень вкусно.

   - Мастер Айз! - окликнул я здоровенного кока, работающего, как водится, с голым пузом и со смешным колпаком на бритой голове. - А можно...