Ваза эпохи Мин - Эдвин Табб

- В том-то и дело. - Дон поглядел прямо в глаза генералу. - Но ведь и остальным обитателям вашей казармы... виноват, Дома Картрайта, это, пожалуй, когда-нибудь надоест.

- Больше оттуда никто не уйдет, - отрезал Пени. - Я утроил охрану и поставил секретную сигнализацию, так что теперь уж никто не проскочит.

Конечно, это означало махать кулаками после драки, но вслух Дон ничего такого не сказал. Когда на карту поставлены репутация и карьера Пенна, с ним нужно держать ухо востро. Ведь для генерала его карьера превыше всего, по сравнению с ней даже Дом Картрайта отходит на задний план. Да и может ли быть иначе, с горечью подумал Дон, когда вся работа военного аппарата зависит от хитросплетений политики. Каков человек, на что он способен - все это не важно, важно, какие у него связи и чем он может кому-то удружить. Дон не обольщался. Он им нужен, но, если Пенну понадобится козел отпущения, его в два счета осудят, заклеймят и выгонят вон. А время уходит.

- Клайгера необходимо найти. - Пени барабанил пальцами по столу. Почему вы не можете его найти, Грегсон?

- Вы отлично знаете - почему. Я уже десять раз его выслеживал и знаю, где он был. Но я всегда прихожу слишком поздно. Чтобы его поймать, мне надо попасть туда, где он будет, в одно время с ним или даже раньше. А это невозможно.

- С этой кражей... - Пени вдруг вспомнил последние сообщения о Клайгере. - Ну еще деньги - я понимаю. Но зачем ему ваза? Он, наверно, просто сумасшедший?

- Нет, он не сумасшедший, хотя и не совсем нормальный. - Дон с силой придавил окурок в пепельнице. - И я, кажется, догадываюсь, зачем ему эта ваза. Очень возможно, он станет при случае собирать и другие такие вещи, сколько успеет.

- Но зачем?

- В них воплощена красота. Для знатоков и любителей подобные диковинки не имеют цены. А Клайгер, верно, из таких. Видно, он неспроста за ними гоняется - вот что меня беспокоит.

Пени фыркнул.

- Мне нужно побольше узнать, - решительно продолжал Дон. - Без этого я просто охочусь за тенью. Мне надо попасть туда, где я смогу еще хоть что-нибудь узнать.

- Но...

- Это необходимо. Другого пути нет.

Никто не называл это тюрьмой. Никто не называл это даже объектом, все знают: объект - это нечто военное и весьма важное. Итак, это называлось Домом Картрайта, и проникнуть туда было чуть труднее, чем в форт Нокс, а выйти оттуда - куда труднее, чем выбраться из Алкатраса.

Дон терпеливо ждал, пока охрана проверяла и перепроверяла его пропуск, носила куда-то к начальству и снова проверяла. Все это заняло уйму времени, но в конце концов его привели к Леону Мэлчину; этот высокий, худощавый человек терзался неутолимой жаждой деятельности и не находил никакого утешения в полковничьем звании, которое ему было присвоено проформы ради и только сковывало его цепями армейской дисциплины, едва он пытался поступать как штатский.

- Генерал Пени звонил мне, - сказал он Дону. - Я должен оказать вам всяческую помощь. - Он уставился на Дона сквозь старомодные очки. - Чем могу служить?

- Один вопрос, - сказал Дон. - Как нормальному человеку поймать ясновидца?

- Вы, конечно, говорите о Клайгере?

- Да.

- Никак. Это невозможно. - Мэлчин откинулся в кресле, в глазах у него блеснула насмешка. - Есть еще вопросы?

- Пока нет. - Дон уселся напротив и протянул Мэлчину сигареты. Мэлчин покачал головой и сунул в рот свою трубку.

- Я охотник, - без обиняков сказал Дон. - Я охочусь за людьми, и мне это неплохо удается, потому что у меня есть чутье, талант, уменье называйте как хотите - разгадать ходы противника. Можете считать, что мне просто всегда везет. Каким-то образом, сам не понимаю как, я всегда знаю, что он сделает в следующую минуту, где и когда я его найду. Еще ни один от меня не ушел.

- Но Клайгер от вас уходит. - И Мэлчин кивнул.

Казалось, он давно ждал появления Дона и этого разговора. - И вы хотите знать, в чем секрет.

- Это я знаю, он ясновидец. Мне надо знать - как? Как это у него получается? Как он действует? И насколько точно он все предвидит?

- Очень точно. - Мэлчин вынул трубку изо рта и уставился на нее. - Он у нас... Вернее, он был у нас звездой первой величины. Он видит дальше всех, кого я когдалибо наблюдал, а я наблюдаю и изучаю пси-поле человека всю свою сознательную жизнь.

- Так-так, я слушаю.

- Мне кажется, вы не вполне понимаете, с чем вы тут столкнулись. Он, конечно, не сверхчеловек, ничего похожего, но у него есть особый дар. А вас можно сравнить со слепцом, который пытается поймать зрячего. И поймать средь бела дня, на открытом месте. Вдобавок вы еще надели на шею колокольчик, чтобы он вас постоянно слышал. По-моему, у вас нет и тени надежды на успех.

- И все-таки, как проявляется этот его дар? - настаивал Дон.

- Не знаю. - Мэлчин не дал Дону задать новый вопрос. - Вы, верно, не то хотели спросить, вас интересует, как он им пользуется. Если б я это знал, я считал бы себя счастливейшим из смертных. - Мэлчин нахмурился, подыскивая слова. - Это очень трудно объяснить. Как бы вы объяснили слепому от рождения, что такое свет и краски? Или глухому, что такое звук? А ведь там по крайней мере вы могли бы рассказать, как действуют глаз и ухо. Впрочем...

Дон снова закурил, вслушиваясь в объяснения Мэлчина, и в голове у него начали вырисовываться смутные образы. Кусок грубой ткани, каждая нить ее чья-то жизнь, она тянется в будущее. Одни нити коротки, другие длиннее, и все они сплетены и перевиты так, что каждую в отдельности проследить очень трудно. Но при известном навыке и ловкости это все-таки возможно. Тогда поступки человека становятся ясней, и можно составить план действий.

Банк, у кассира внезапный приступ аппендицита как раз в ту минуту, когда он пересчитывает пачку денег, - и человек спокойно берет их и уходит, словно только что получил их по чеку...

Магазин, оставленный без присмотра как раз на эти необходимые несколько минут...

Узилище, и часовой чихает в ту самую минуту, когда беглец проходит мимо...

Антикварная лавка - и катастрофа на улице, которая отвлекает внимание, как раз когда надо...

Все это так просто, когда точно знаешь, что случится и как этим воспользоваться...

Как же поймать Клайгера?

Дон резко выпрямился - сигарета обожгла ему пальцы - и увидел, что Мэлчин смотрит на него в упор.

- Я обдумал ваш пример, - сказал он. - Ну тот, когда слепой пытается поймать зрячего. Я знаю, как это можно сделать.

- Как же?

- Слепец прозревает. Им живется преуютно. Мягкие постели и вкусная еда, пластинки, телевизор, библиотека, и фильмы привозят. Есть спортивные площадки, бассейн для плавания и даже кегельбан. Они хорошо одеты, недурно себя чувствуют и недурно выглядят, но они умны и все понимают. Если нельзя выйти из дому когда вздумается, это уже не дом, а тюрьма - и они живут в тюрьме.