Сорок бочек арестантов (иронические рассказы) - Сергей Прокопьев

Волоха по тормозам.

"Опа!" - обрадовался.

План поимки зверя был прост, как воздушный шарик. Медвежата забирались на горку и лихо катились вниз. Надо тихонько подойти к увлеченным забавой и, когда покатятся, подождать внизу, чтоб прямо в руки.

Двое, увидев Волоху, сразу изменили маршруты, свернули вбок, третий тоже в сторону от ловца начал рулить, но Волоха успел подхватить его. И увидел медведицу. Она выскочила из-за за горки.

Волоха метнулся к машине. Хорошо, дверцу оставил открытой, и двигатель работал.

Медвежонка, убегая от мамаши, не выпустил из рук. То ли от страха, то ли из жадности. Бросил в кабину, и по газам. А в ушах топот медведицы... К счастью, бензовоз не подвел - не заглох.

Волоха посадил медвежонка на длинную цепь. Вместо собаки. И дал имя Федулка.

- Ты бы еще волка поймал, - ругался тесть.

Как бы вел себя волк в собачьем положении, трудно сказать, медвежонок быстро свыкся. И с Федулкой, и с цепью. Ходил по двору, забавлял детишек, хозяйских и деревенских, которые в первое время валом приходили смотреть зверинец.

Соседский петух, частенько залетавший к Волохиным хохлаткам, однажды нарвался на нового сторожа и, заполошно кукарекая, убрался восвояси. Напугался так, что навсегда забыл дорогу к чужим курицам.

И спас воздержанием жизнь.

Федулка с интересом смотрел на хохлаток, этих одновременно птиц и не птиц. Крылья есть, а летать не умеют. Но попробуй поймай. Федулка пробовал. Не получалось. А они постоянно будили охотничий азарт, мельтеша перед глазами. Купались в пыли под забором, куда Федулку не пускала цепь, прятались под навесом от дождя, что-то выискивали в траве. Все время рядом, но чуть бы поближе и тогда лапой их лапой... Да куриные мозги тоже что-то варят, дурных не было подставлять себя под удар, дистанцию хохлатки четко держали.

Федулка взял хитростью. Заметил, стоит хозяйке выйти и начать бросать зерно из фартука, как курицы летят со всех сторон. Смикитил, что к чему, и, улучив момент, принялся изображать кормежку. Двор был посыпан меленькой галькой. Федулка передними лапами загребет, подбросит. Загребет, подбросит. Купился куриный ум, жадный до зерна.

Побежали хохлатки на имитацию обеда, Федулке только это и надо. Хлоп одну лапой, хлоп другую. Готовенькие.

Несколько раз повторил фокус. Ровно столько, на сколько хватило куриц. И каждый раз они попадались. Когда хозяйка вышла кормить хохлаток по-настоящему, те лежали бездыханными.

- Их Федулка побил, - доложил соседский парнишка.

Шельмец с самого начала наблюдал за охотой с приманкой, но не предупредил.

- Я для них специально загон сделал! - отбивался Волоха от жены. - А ты: "Пусть гуляют, лучше нестись будут".

Тесть на этот раз не ругался. Ему очень понравился Федулкин прием.

- Учи-учи Волоху, - смеялся от души. - Человеческого языка не понимает. Может, от медвежьего умнее станет.

Проучили обоих. И тестя тоже.

Медведица отыскала свое чадо. А найдя, не сгребла его на радостях в охапку да деру из деревни, где собаки и мужики с ружьями. Нет. Пришла ночью, разворотила пасеку, задрала у Волохи корову с телкой. Натешилась местью, а после этого, оборвав цепь, ушла с Федулкой в тайгу.

- Вам же хотел в этом году на меде мебель купить! - кричал тесть.

- Ты, батя, который год грозишься гарнитуром. А я на мясе коровы да телки куплю. Свезу в город и продам.

- А сам че жрать станешь?

- Мясо, батя, вредно. И молоко тоже. Давно собираюсь на овощи перейти.

- Выпендрило! - ругался тесть, собирая порушенные ульи.

- Зато жить долго буду! - весомо аргументировал Волоха.

И пошел разделывать останки коровы да телки.

Ведь не выбрасывать гору мяса на скотомогильник. Хватит того, что все поголовье куриц там оказалось по дурости жены...

МЕДВЕЖЬИ ГОНКИ

Корова у Толика Пестерева была из рода колобковых. Вредная, хуже тещи. Почти как жена. Хотя последняя, в отличие от Зорьки, на сторону не норовила. Эту постоянно тянуло из стада улизнуть. Пошляться близ деревни без пастушьего контроля. А не парк за огородами культуры с отдыхом и без оного. Тайга. И медведь случается, и человек, что почище косолапого дармовщину любит.

На этот раз дело с побегом в августе произошло. Одни сутки Зорька без пастушьего бича провела, вторую ночь в аналогичном режиме. Понравилось. Не идет домой.

- Какая она Зорька?! - ругался Толик, когда жена налаживала на поиски. - Сволочью надо переименовать!

Мужики говорили: чьи-то коровы у деревни Новая Жизнь бродят. А это добрых десять километров.

Толик пошел к соседу Сашке за лошадью.

- Погляди, как там шишка уродилась, - напутствовал Сашка, - говорят, рясная нынче. И косолапого шугани при встрече, чтоб жизнь сахаром не казалась!

Насчет кедра - "не учи ученого". Толик без напоминаний не забудет разведку провести. Шишкобоить смерть как любил. В отношении косолапого сложнее. За тридцать лет (минус два года армии) жизни в медвежьем углу с хозяином тайги ни разу с глазу на глаз не сталкивался. И не тужил по данному поводу. Но как ревет по весне, доводилось свидетельствовать. Жутковато, надо сказать, надрывается. Почему-то сразу, когда услышал, захотелось в БМП оказаться у пулемета.

Потом-то мужики сведущие разъяснили, отчего мишка благим матом орал. Он перед спячкой внутренности прочищает. Для чего в больших количествах орех кедровый жрет. Ловко так шишку лапой от кожуры очищает и в рот... Орех способствует освобождению желудочно-кишечного тракта от лишнего для зимы содержания. Когда ненужное выйдет наружу, медведь приступает к закупорке организма пробкой. Для чего природа прописала хвою употреблять. Натрескается ее, законсервирует себя снизу и со спокойной душой укладывается в берлогу баиньки.

Весной для возобновления активной жизнедеятельности необходимо от пробки избавиться. О ствол головой не выбьешь. Поэтому - пыжится косолапый. Напрягается до звона в ушах и темноты перед глазами. И орет попутно на всю округу. Болезненно закупорка выходит.

Сопровождающие процесс вопли Толику однажды довелось слышать. Но смотреть не побежал. Наоборот, к дому повернул.

- Шугану Михайло Потапыча, - пообещал Сашке, молодецки заскочив в седло, - мало зверюге не покажется!

- Только Марципана не гони, - предупредил Сашка.

Мерина так вкусно звали.

Толик и не собирался галопом скакать. Куда торопиться? Знать бы точно, где сволочная Зорька! А так ищи там, не знаешь где. Если даже в районе Новой Жизни шляется, он ведь не на вертолете... С Марципана много не углядишь...

Добравшись до кедрача, Толик и вовсе глядеть по сторонам перестал. Задрал голову вверх. Шалопутная Зорька отошла на второй план. Какая там корова, когда кедры увешаны шишками! И один крупняк. Недельки через три такой кедр колотом шарахни, он заговорит-заговорит по сучьям полновесными красавицами, и начнут тяжеленные шлепаться вокруг ствола. С одного дерева можно по мешку огребать.

Если в своих шишкобойных мечтах Толик и загибал в сторону преувеличения, то не сильно. Добрая уродилась шишка.

И вдруг Марципан сделал скачок... Как будто он коза дикая, а не зрелого возраста трудяга-конь, который ни в каких цирках отродясь не выступал, в кавалериях не служил. А тут вдруг совершил невероятной высоты прыжок в сторону.

Конечно, Толик и близко не ожидал от мерина подобной прыти. Сидел, задравши голову в сладких мечтах: сколько кулей ореха набьет, куда денет вырученные деньги. Поэтому выпорхнул из седла мелкой птахой. Но шмякнулся кулем.

Однако уже в полете понял, с какой такой неожиданности Марципан блохой скакать начал. Матерый медведь дорогу перегородил. Доводилось Толику пельмени из медвежатины есть, котлеты. Из этого много бы получилось. Гора мяса стояла впереди. Но с зубами и когтями.

Такой экземпляр хорошо в зоопарке разглядывать...

Толик брякнулся на бок и прямо с положения лежа стартанул в сугубо обратную от медведя сторону - в деревню. Кроме как на ноги, не на что было надеяться. Даже складничка в кармане не имелось. После этого случая Толя стал тщательнее готовиться в тайгу, а тогда легкомысленно отнесся...

Пришлось включать конечности. И сразу за спиной раздался топот погони.

"Хорошо, полукеды обул", - подумал, набирая скорость.

Спортивную обувь сосед Сашка продал накануне. За 120 рублей.

"За 130 покупал",- уверял. Врал, конечно. Говорят, деревенские - сплошь валенки, лапти, лохи по-современному, их городские запросто вокруг пальца обводят. Ничего подобного относительно Сашки. До припадков доводил городских на базаре. Как вцепится в продавца - сбавь! Как вопьеся клещом энцефалитным - скинь! Причем просил не десятку-другую уступить. Сразу процентов на пятьдесят резал цену. Купец сначала хохочет от сельской простоты, потом не знает, где от нее пятый угол искать. Сам начинает слезно у Сашки вымаливать: будь человеком, набавь хоть чуток, в убыток заставляешь отдавать. Так покупатель достанет нудежом. Полдня может канючить, распугивая клиентов. Сашка - он ведь народный психолог - не просто банным листом прилипнет, антирекламу вовсю попутно гонит. Дескать, смотри, вот дефект, а здесь еще изъян... Продавец убить готов клиента, Сашке хоть бы хны. Торочит свое - сбавь да сбавь.