Вы снова мрачны и печальны - Анастасия Киденко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
39: ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
Нина.
40: НИНА ПЕТРОВСКАЯ
(безумно)
По правде сказать, я убила его. Я убила его, убила!
Звучит записанный ранее монолог ХОДАСЕВИЧА.
41: ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
Так перепутаны были вымысел и действительность в сознаниях. Это «по правде сказать» меня совсем не удивило.
Актёры покидают сцену, внося кресло, стол, стулья и столовые приборы. ХОДАСЕВИЧ надевает галстук бабочку у кресла.
42: ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
(с паузой, продолжая)
Июнь 1905 Брюсов и Петровская провели в Гельсингфорсе и на озере Сайма. Это был самый прекрасный период их жизни. Там он заставил её проститься с письмами Белого и торжественно утопил их на дне Саймы, наконец, символически одолев врага.
ЧЕТВЁРТОЕ ДЕЙСТВИЕ
ПЕТРОВСКАЯ и БРЮСОВ приходят на ужин к ХОДАСЕВИЧУ.
43: ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
Здравствуйте, Нина.
ПЕТРОВСКАЯ кокетливо подаёт руку ХОДАСЕВИЧУ, которую последний целует. ХОДАСЕВИЧ жмёт БРЮСОВУ руку.
44: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
Могу я удалиться в Вашу спальню, чтобы закончить начатые стихи?
45: ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
(указывая в сторону кресла)
Конечно, проходите.
БРЮСОВ садится в кресло, доставая из пиджака блокнот и перьевую ручку, делает записи.
46: НИНА ПЕТРОВСКАЯ
(кокетливо)
У Вас премилая бабочка, Владислав Фелицианович.
ХОДАСЕВИЧ включает граммофон и кланяется ПЕТРОВСКОЙ, приглашая её на танец. Звучит «Средь шумного бала». Они танцуют. Через некоторое время БРЮСОВ садится за стол, наблюдая за танцующими.
47: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
(по завершении танца, аплодируя)
Прекрасно.
(пауза)
Владислав Фелицианович, найдётся ли для меня вина?
ХОДАСЕВИЧ берёт со стола бутылку коньяка и подаёт БРЮСОВУ, в то время как ПЕТРОВСКАЯ отнимает у него бутылку, весело удаляясь в спальню к креслу. БРЮСОВ поднимается и уходит вслед. Он садится в кресло. ХОДАСЕВИЧ тем временем то уходит со сцены, то появляется, расставляя столовые приборы.
48: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
Иди ко мне.
ПЕТРОВСКАЯ садится у ног БРЮСОВА, отдавая ему бутылку. БРЮСОВ открывает её, пьёт оттуда, после чего протягивает её ПЕТРОВСКОЙ.
49: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
Пей!
ПЕТРОВСКАЯ делает глоток.
50: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
Вновь тот же кубок с влагой черной,
Вновь кубок с влагой огневой!
Любовь, противник необорный,
Я узнаю твой кубок черный.
И меч, взнесенный над толпой.
ПЕТРОВСКАЯ отдаёт БРЮСОВУ бутылку. Некоторое время они сидят в молчании.
51: НИНА ПЕТРОВСКАЯ
Ты будешь скучать, если я не приду к тебе больше никогда?
52: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
(пауза)
А ты найдешь второй револьвер? У меня нет.
53: НИНА ПЕТРОВСКАЯ
А зачем же второй?
54: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
А ты забыла обо мне?
55: НИНА ПЕТРОВСКАЯ
Ты?.. Почему?
56: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
Потому что я люблю тебя.
БРЮСОВ целует ПЕТРОВСКУЮ в макушку и даёт ей в руки сложенный исписанный лист бумаги. ПЕТРОВСКАЯ разворачивает его и читает.
57: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
Когда выйдем, скажешь Владику, чтоб за ужином спросил меня о новых стихах.
К столу выходят БЕЛЫЙ, ГЕРОЙ1, ГЕРОИНЯ1, ГЕРОИНЯ2. ХОДАСЕВИЧ неуверенно подходит к креслу.
58: ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
Идёмте к столу.
БРЮСОВ забирает лист и идёт к столу, пожимая гостям руки и сухо здороваясь с ними, ПЕТРОВСКАЯ задерживается с ХОДАСЕВИЧЕМ, шепча тому о просьбе БРЮСОВА. Далее ПЕТРОВСКАЯ, принимая беспечный вид, протягивает для поцелуя руку БЕЛОМУ и ГЕРОЮ1.
59: ГЕРОЙ1
(с пылом)
Я говорю вам – всё сделают буржуа. Пролетарии – должны быть рабами. Если кто мятежничает – убивать. Крестьяне жгут усадьбы? А зачем вы бежите в Петербург? Перестреляйте тех, которые нападают и сожгите сами, и не с помощью казаков, десять деревень кругом, и мужики поймут, что у вас есть право на землю.
60: ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
Ну, не будем сегодня о политике. Валерий Яковлевич, прочтёте свои новые стихи?
61: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
(поднимаясь, обращается к БЕЛОМУ с вызовом)
Борис Николаевич, я прочту подражание вам.
БЕЛЫЙ слушает, смотря в тарелку, БРЮСОВ читает стоя с листа.
62: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
(пауза)
И тень, приблизившись, легла,
Верховный жрец отвел ей локон,
И тихо снял с ее чела
Из белых ландышей венок он.
Струи священного огня
Пьянили мысль, дразня желанья,
И, словно в диком вихре сна,
Свершались тайные лобзанья.
На ложе каменном они
Безрадостно сплетали руки:
Плясали красные огни
И глухо повторялись звуки.
Но вдруг припомнив о былом,
Она венок из роз срывала,
На камни падала лицом
И долго билась и стенала.
И кротко жрец, склонясь над ней,
Вершил заветные заклятья,
И вновь под плясками огней
Сплетались горькие объятья.
Присутствующие смущённо смотрят перед собой, кроме ПЕТРОВСКОЙ, которая уверенно смотрит в глаза БРЮСОВА.
63: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
Похоже на Вас, Борис Николаевич?
64: АНДРЕЙ БЕЛЫЙ
(стараясь быть непринуждённым)
Ужасно похоже, Валерий Яковлевич!
65: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
Тем хуже для вас!
Возникает заминка, присутствующие сидят в молчании.
66: ГЕРОЙ1
Давайте выпьем!
Присутствующие поднимают бокалы.
67: АНДРЕЙ БЕЛЫЙ
(смотря на БРЮСОВА)
За свет!
68: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
За тьму!
Присутствующие выпивают. Звучит записанный заранее монолог ХОДАСЕВИЧА. Одновременно с этим актёры демонстративно выносят декорации, внося новые: посреди сцены стоит стол со стульями. ХОДАСЕВИЧ и БЕЛЫЙ садятся за стол, пьют чай. ХОДАСЕВИЧ листает книгу.
69: ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
«Быть может, всё в жизни лишь средство для ярко-певучих стихов…» – позже напишет Брюсов. Когда чувства остыли, он решил сделать из Нины героиню своего романа. «Огненный Ангел» – так называлось произведение, в котором себя он изобразил под именем Рупрехта, Нину сделал Ренатой, а Белого – графом Генрихом. Убив в романе Ренату, Брюсов решительно и равнодушно выразил своё желание вернуться к домашнему уюту и жене, самоотверженно прощавшей ему бесчисленные романы на стороне, в том числе бурную связь с Петровской.
(пауза)
В августе 1907 года, гостив в Петербурге, я виделся с Ниной. Она остановилась в той самой Английской гостинице, где позже покончил с собой Есенин. Из Москвы её гнали войны с Брюсовым и новая любовь – к петербургскому беллетристу Сергею Абрамовичу Ауслендеру.
ПЯТОЕ ДЕЙСТВИЕ
К ХОДАСЕВИЧУ и БЕЛОМУ с непринуждённым видом подсаживается НИНА.
70: НИНА
Добрый вечер. Не видела вас здесь раньше.
71: ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
Здравствуйте. Как Вас зовут?
72: НИНА
Меня все зовут бедная Нина. Так зовите и Вы.
(пауза)
Могу я узнать ваши имена?
73: АНДРЕЙ БЕЛЫЙ
Зовите меня Борис Николаевич. Это мой давний друг Владислав Фелицианович.
74: НИНА
Борис Николаевич, какие красивые у Вас глаза.
(пауза)
Я ужас как люблю мужчин!
Присутствующие сидят в неловком молчании.
75: АНДРЕЙ БЕЛЫЙ
(ХОДАСЕВИЧУ)
Признаться, Вы нанесли мне обиду, когда приняли участие в провокации в тот вечер, когда Брюсов читал у Вас стихи.
76: ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
Я подозревал, что Вы так подумали. Буду честным: я здесь не при чём.
77: НИНА
(театрально)
Скучные мужские разговоры! Я ухожу!
НИНА уходит со сцены, встречая идущую к столу мрачную ПЕТРОВСКУЮ. Она садится к ХОДАСЕВИЧУ и БЕЛОМУ.
78: НИНА ПЕТРОВСКАЯ
Судари, добрый вечер.
79: ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
Добрый вечер, Нина. Вы снова мрачны и печальны.
БЕЛЫЙ подвигает к ПЕТРОВСКОЙ чашку с чаем. ПЕТРОВСКАЯ пьёт.
80: НИНА ПЕТРОВСКАЯ
Кто была эта дама?
81: АНДРЕЙ БЕЛЫЙ
Уличная женщина.
Некоторое время они в молчании пьют чай, БЕЛЫЙ читает книгу ХОДАСЕВИЧА.
82: ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
Нина, в Вашей чашке, кажется, больше слёз, чем чая.
83: НИНА ПЕТРОВСКАЯ
Меня надо звать бедная Нина.
ХОДАСЕВИЧ переглядывается с БЕЛЫМ. Звучит записанные ранее слова ХОДАСЕВИЧА, в то время как актёры убирают декорации, оставляя пустой стол со стульями. ПЕТРОВСКАЯ с БРЮСОВЫМ несут чемоданы, останавливаясь в противоположной от стола стороне сцены. БРЮСОВ достаёт бутылку коньяка, которую они пьют из горлышка.
84: ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
Нина бежала от реальности: карты, вино и, наконец, морфий. Морфинистом она сделала и Брюсова, и это была её месть, возможно, неосознаваемая. Когда осенью 1909 года она чуть не погибла от морфия, решено было, что она уедет за границу, по её словам, «в ссылку».
ШЕСТОЕ ДЕЙСТВИЕ
ХОДАСЕВИЧ подходит к ПЕТРОВСКОЙ и БРЮСОВУ, долго смотрит на ПЕТРОВСКУЮ.
85: НИНА ПЕТРОВСКАЯ
Я буду очень скучать по Вам, Владислав Фелицианович.
ХОДАСЕВИЧ целует руку ПЕТРОВСКОЙ. ПЕТРОВСКАЯ смотрит на БРЮСОВА, он
