Больше не могу - Мира Айрон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хлопнула входная дверь, и Эля поняла, что вернулся Эдик: только он так сбрасывает обувь. Не так давно закончилась сессия, Эдик перешёл на четвёртый курс технического университета. Через несколько дней он улетит отдыхать с подругой Юлей.
Катя, которая перешла на второй курс классического университета, уже уехала с подругами в Сочи. Эля по-хорошему завидовала дочке, она бы тоже махнула куда-нибудь на машине. Ей ужасно хотелось какого-то движения, перемен. Даже какого-то риска что ли.
Эдик зашёл в ванную, а потом сразу прошёл на кухню. Он ещё молчал, но Эля поняла: что-то произошло.
— Мааам, — он сел на табурет напротив, и Эле пришлось смотреть снизу вверх; ростом Эдик пошёл в отца.
Ну и пусть метр восемьдесят пять, всё равно он её сын, и так хочется, чтобы он опять поцеловал её в щёку, как раньше! Сама она не лезла, так как поняла однажды, что он стесняется её материнской ласки, смущается. Может, и к лучшему, он должен быть мужчиной, а не маменькиным сынком. Катя же всегда больше любила отца, и особой ласки к матери не проявляла даже в детстве.
Эдик упёрся локтями в колени, ладонями подпёр подбородок.
— У Юльки задержка больше недели, а нам лететь вот-вот.
— Чем я должна помочь? Сын, у меня мозоль на языке от слова «предохраняйтесь». Я понимаю, дело молодое, но вам же не по семнадцать, чтоб совсем голову не включать!
— Мааам, — он поморщился. — Да знаю я, но вот бывает иногда… Ты же в поликлинике работаешь. Надо срочно на УЗИ и на анализы к хорошему врачу, чтобы точно всё сказали.
— Анализы и УЗИ организую. Но учти, если беременность, и если вы рожать не собираетесь, дальше я не участвую. Сами.
— Ну мааам!
— Не нумамкай, сын. Грех на душу не возьму. Так что молитесь до завтра, просите отсутствие беременности.
Эдик тяжело вздохнул, но вроде, взбодрился немного.
— Есть будешь?
— Да, конечно! А папа где? Почему до сих пор не приехал? Он сегодня должен нам билеты и визы привезти.
— Ну вот надеюсь, что поэтому и задержался.
Задерживался Дима уже несколько недель, изо дня в день. Горячая пора на работе, все в отпусках. Ну очень горячая пора на этот раз, видимо. Эля уже давно думала об этом с сарказмом. Так устаёт, что у них уже секса совсем нет пару месяцев. Может, оно и к лучшему. А то с его горячей порой Эле нужна многоуровневая защита.
И когда она стала такой циничной? Настолько равнодушной к себе? Как можно настолько себя не уважать?
И она вдруг приняла решение. Ведь она обещала себе, что как только дети вырастут, подаст на развод. Дети выросли. Во всяком случае, по возрасту. Младшей, Кате, девятнадцать. Куда ещё тянуть?
Вот поможет Эдику с УЗИ и начнёт готовить документы на развод. Через суд. Пусть делят всё нажитое. Она знала, что Дима будет биться до последнего, потому что демарша с её стороны не потерпит. Но ей того и надо. Она вдруг остро захотела помотать ему нервы, чтобы он попрыгал, поотвоёвывал своё драгоценное имущество. Много ей не присудят, уж он постарается, но много ей и не надо. Она и на заседание не пойдёт, пусть так разводят. А Диме диетические блюда пусть готовят его многочисленные пассии, и рубашки пусть отпаривают. Вместе с костюмами. Ботиночки начищают.
…Она договорилась по поводу УЗИ и анализов, но днём позвонил счастливый Эдик и сообщил, что у Юльки, видимо, с перепугу, «всё началось». Вздохнула с облегчением и Эля. Она очень переживала. Им ещё учиться и учиться, рано детей рожать, да и не женаты ещё. А с прерыванием помогать она бы и вправду не стала. Лучше бы уж водилась потом.
Зато сходила на анализы и на УЗИ сама, проверилась.
— Нормально всё, Эльмира Маратовна. Всё, кроме гемоглобина. Давно у тебя такие показатели? — пожилая врач Мария Степановна строго смотрела на неё.
— Всегда. Дважды в год принимаю препараты железа курсом, на время восстанавливается, потом снова. Это семейное у нас, у мамы так было до климакса. Потом нормализовался гемоглобин. Крутили-вертели меня, не нашли причину. Видимо, будет как у мамы.
— Ну ладно, если так. Точно всё обследовала? А то дам направления?
— Ну дайте, если хотите, провериться никогда не мешает. А так да, всё обследовали.
— Головокружений, обмороков нет?
— Обмороки в юности были пару раз от жары, сейчас нет. Головокружения бывают иногда.
Мария Степановна выписала направления на УЗИ внутренних органов, щитовидной железы, ещё на какие-то анализы. Вот и «развлечение» подоспело. Хорошо, что летом в поликлинике меньше посетителей.
На следующий день после работы Эля отправилась в адвокатскую контору, подала документы на составление заявления о разводе. А потом оставила машину возле дома и отправилась на общественном транспорте к офису Димы.
Надев тёмные очки, как заправский шпион, устроилась на скамейке в сквере на торце офисного здания. Вскоре вышел Дима. Вышел как раз в то самое время, в какое и должен выйти, в конце рабочего дня. Никакой сверхурочной работы, судя по всему. Он открыл машину, но не сел за руль, а стоял возле дверцы и звонил кому-то. Потом всё же устроился на сиденье, не закрывая дверь, спустив одну ногу.
Минут через пять со стороны элитного жилого комплекса, расположенного рядом, появилась прекрасная незнакомка. Высокая, стройная, с длинными чёрными волосами. Дима встал ей навстречу, они легко поцеловались. Он держал незнакомку за плечо. Очень красиво смотрелись вместе: высокие, стройные, темноволосые. Дима всегда строго следил за собой, не распускался, не отрастил животик.
Эля наблюдала за ними с мазохистским наслаждением. Она же сама хотела знать правду, не так ли? Чтобы решимость развестись не покинула её вдруг. Чтобы не начать жалеть Диму, как случилось однажды.
То есть, он даже и не прячется, не считает нужным. Поделом ей. Надо было думать десять лет назад.
Дождавшись, когда они уедут, Эля ещё немного посидела, встала, и пошла к автобусной остановке.
Она уже проехала больше половины пути, размышляя об увиденном, вспоминая в подробностях, когда внезапно перед глазами всё поплыло. Последнее, что она услышала, — удивленный возглас юного парня, стоящего рядом. Эля повалилась прямо на него.
* * *
Эля поняла, что она в больнице, ещё не успев открыть глаза. Девушка в униформе, видимо, медсестра, сразу подошла к двери и позвала кого-то. Видимо,
