Таймкипер, или Горький глоток будущего - Александр Потупа

Пен даже приводит воображаемую статистику, связанную с уровнем использования заведомо недоброкачественной информации и тривиально графоманских дублей. Выясняется, что мы жили, видя истинное положение дел лишь на полпроцента… Эффектно и даже бьет по нервам! Нетрудно догадаться, сколь многого лишено существо с полупроцентным зрением.

Эта цифра хоть и взята с потолка, однако заставляет задуматься, как и всякий мастерский гротеск.

Примерно так же относится к ней и сам Пен, порицающий Прозорова за излишнюю горячность. Но автор вполне прав, считает Пен, когда удивляется тому, что мы вообще выжили, выжили, несмотря на то, что покупали шампунь, который в принципе не мог обладать рекламируемыми свойствами, голосовали за всеплощадно расхваливаемых политиков, чьи познания и способности не позволяли руководить даже мелким предприятием, читали и на все голоса обсуждали «выдвинутые» романы и поэмы, не имеющие никакого отношения к настоящей литературе…

Разумеется, в данных оценках Пен не столь уж оригинален. Засорение ноосферы давно уже служит предметом разнообразных дискуссий. Но голос Пена приятно услышать в этом хоре. Иногда именно талантливый солист доносит до нас смысл общеизвестной песни…

Но вернемся к сути конфликтов «Таймкипера».

Интенсивное накопление информационных отходов приводит к заметной деградации культуры. Среди культуроидов распространяются своеобразные наследственные болезни, пандемии очередных мод грозят разрушить основы цивилизации. Пен цитирует Прозорова: «Мы захлебываемся смогом своей лжи!»

Катастрофа предотвращается лишь в связи с передачей эстафеты интеллектронам. Машинам вроде бы незачем врать. Они как бы создают систему мощных очистных сооружений, фильтруют информационный массив в планетарном масштабе. Интеллектроны способны дать оценку УД — уровня достоверности любого сообщения. В мире «Таймкипера» никто не запретит рекламировать ваши мемуары о личных встречах с Данте или с инопланетянами, никто не откажет вам в рекламе средства для сохранения вечной молодости, но в обоих случаях ваши сообщения будут сопровождаться нулем УД. Вы можете обещать наступление рая земного через двадцать лет или через двадцать минут, можете, пользуясь самыми нелепыми выдумками, доказывать свое безусловное превосходство над окружающими в умственном или сексуальном плане, но конец всему кладет обязательная оценка УД. Все сообщения с нулевым или очень близким к нулю уровнем достоверности расцениваются как развлекательные номера. Установлены даже призы имени Мюнхгаузена — планетарный, региональные, окружные и так далее…

В общем, в мире «Таймкипера» культура стала заметно прозрачней — еще бы не стать, когда враки прямо называются враками, а плагиат в любой форме — плагиатом… Но отфильтрованная и вполне правдивая информация, генерируемая эвроматами, стала потихоньку затапливать планету. Надвигающаяся информкатастрофа приняла иной облик — объем новой информации и темп ее переработки просто вышли за рамки человеческих возможностей.

И тут в романе Прозорова начинает звучать мотив тоски по чему-то, навеки утраченному. Вообще говоря, «Таймкипер» — сугубо ностальгический роман, и в этом мы вынуждены целиком довериться Артуру Пену.

И, вправду, возникает вопрос: что, собственно, делать человеку в насквозь интеллектронном мире «Таймкипера»?

Мало того, что у человека из Прозоровского (или пеновского?) будущего отобран черновой рутинный труд — это, как говорится, слава богу, — но у него, в сущности, отобран и труд творческий. Эвроматы значительно лучше человека «работают» в науке и искусстве, лучше проектируют станки и унимобили, лучше следят за оптимизацией биосферы и собственным ускоренным развитием. А главное, принимают в единицу времени гораздо большее количество гораздо более обоснованных решений.

Так что же? Бродить по зеленому раю и пощипывать струны арфы, лелея возвышенные мысли? Выдвигать самые невероятные проекты? Кстати, о проектах — это пожалуйста, сколько угодно. Каждый человек, распаленный легко доступной информацией и игрой собственного воображения, может предложить интеллектрону любой бред. Интеллектрон честно сделает из этого бреда нечто предельно близкое к реальности, вышелушит оттуда малейшие крупицы здравого смысла и любезно изложит человеку основные причины, по коим исходный проект не может быть реализован в ближайшие сто лет. Если человек станет капризничать, домашний волшебник синтезирует для него превосходную фантпрограмму — сиди себе на здоровье в том смешном мире, который ты сам придумал. Владей, например, целым квазаром или переживай события своей нелепой, так и не написанной повести. Подлинность ощущений гарантирована, а заодно тебе деликатно внушается мысль о неполноценности твоей задумки… И впрямь — что знает человек о квазарах по сравнению с эвроматом? Разве может он создать хотя бы не слишком примитивную пародию на произведение искусства, творимого путем сложнейшего интеллектронного синтеза?

Похоже, человеку не оставляют даже простенькой роли вечно обнадеженного прожектера. Его творческие заявки аккуратно рассматриваются, но они обречены на отказ, заранее обречены — вот что страшно. Но, пожалуй, самое страшное в ином — человек, в общем-то, понимает, что создал систему, в которой он обречен на второстепенность. Он делает вид, что именно ему принадлежит решающее слово в определении перспектив планетарной эволюции, актерствует, хотя и с явно убывающим энтузиазмом. Он чувствует, сто ни объем знаний, ни скорость мышления не позволяют ему конкурировать с интеллектронными комплексами. Его идеи не идут в ход вовсе не из-за предвзятости или особого коварства интеллектроники, а по объективнейшей причине безнадежной примитивности самих идей.

Основные силы и средства идут на развитие интеллектронов, именно они перехватывают эстафету земной цивилизации, определяют стратегию преобразования планетарной биосферы и расширения космической ойкумены. Фокус в том, что именно они, некогда примитивные вычислительные машины, руководят жизнью биосферы, включая сюда и человека, своего создателя. Земля превращается в огромный открытый зоопарк (хомопарк, по терминологии Пена), где люди содержатся в довольстве, лишенные изнурительных забот о хлебе насущном. Интеллектроны без особого напряжения (и раздражения!) снабжают их качественной пищей, культурными программами, обеспечивают вполне комфортабельным жильем и транспортом — чего же еще?

Можно сказать и так — человек добился своего. Сначала он создавал хитроумные усилители мышц и органов чувств. Теперь он сотворил ментальные усилители — мощные интеллектронные мозги, вынесенные по отношению к нему как бы во внешнюю среду на некие обособленные молекулярные структуры. И стоит ли удивляться, что, усилившись до предела, человек оказался вице-хозяином Земли (хотел сказать: вице-царем природы, но испугался уймы прицокиваний, словно от удовольствия…). И перед ним замаячил пренеприятный вопрос: а не сочтут ли интеллектроны — через год или пару столетий, — не сочтут ли они, что многомиллиардная популяция хомо сапиенс экологическое излишество, дурно влияющее на темпы прогресса?