Три лика света - Игорь Стенин

Каждое мгновение могло принести неожиданность. Но на удивление работа не встречала сопротивления. Покров был чист и однороден, таинство фотосинтеза – непогрешимо.

Перед открытой плешиной трал остановился. Обстоятельства менялись. Что скрывало отсутствие кулис? Ценя и время, и силы сапёры применили гранату. Взрыв сотряс склон.

Открытый участок вывернуло наизнанку. Комья грунта, камни, песок, взмывая вверх, полетели во все стороны. Тронулся с места, осыпаясь, верхний ярус.

Эхо ушло в пустоту.

Вызов остался без ответа. Здесь не ступала нога человека. Ничто не мешало сделать первый шаг им.

По мере подъёма склон терял свой живописный вид, растения мельчали и редели, пустоши было всё больше. Вершина предстала уже совершенно голой и безжизненной, без прикрас.

Зубчатые гряды, скалы, уходящие вдаль хребты. Доминируя, высота жила своей жизнью. Солнце, ли ветер – ищите идола бесстрастнее. Безмолвная холодная отповедь всем стихиям и страстям.

Преодолевая последние метры, дозор вышел на конечную точку восхождения, за ним первый взвод, второй, третий. Все смешались. Купол неба разверзся над простыми смертными.

Расгерметизация. Между стратосферой и солдатами не было границ. Тайное становилось явным. Одна часть целого, другая, третья. Всё, что представляло посильную забаву для ветра, было рассеяно под ногами вокруг.

Командир роты машинально уставился в поднятую газету.

Армейский вестник. «Красная Звезда». Страница книги судеб?

– Товарищ капитан! – отвлёк его солдат.

Смотря в направлении поднятой руки, командир увидел дым. Оранжевый.

Идя на сигнал, они обнаружили следы падения, а затем и сам самолёт. Остов. Одна из худших реинкарнаций крылатой мечты лежала на камнях, разбитая и обездвиженная властью земного притяжения.

На фоне обретшего покой серебристого фюзеляжа кружком на корточках сидели люди. Отсутствие индивидуальных средств защиты, песочного цвета комбинезоны, кроссовки, кепки, затрудняя идентификацию, могли выдать в них кого угодно. Однако скрыть лица профессионалов было невозможно. Здесь и сейчас они были альпинистами, первыми, спустившимися с небес.

Старший направился навстречу мотострелкам. Сближаясь, выделил командира, остановился и представился:

– Лейтенант Егоров.

– Шугай, – ответил командир роты. – Капитан.

– Вы раньше, чем мы ожидали.

– Старались.

– Это хорошо. Работы много. Всего на борту было четырнадцать человек. Экипаж и офицеры штаба. Троих мы нашли. «Двухсотые».

Шугай устремил взгляд на остов самолёта.

– Он начал разрушаться в нескольких километрах отсюда, – продолжал лейтенант. – Расстояние приличное. Зона поиска соответствующая.

– Ищем тела? – спросил Шугай.

– Тела. Документы. Боезапас.

– Ясно.

Уточняя детали предстоящих действий, командиры отошли в сторону.

Дистанции между личным составом как ни бывало. Преодолевая расстояние, мотострелки обступили «альпинистов».

– Я извиняюсь, братаны, – начал Ерёменко. – Но оторопь берёт, когда вижу такое.

– Что за беда, служивый? – встретили его обезоруживающие улыбки.

– Полна курилка народу, а согласия в чувствах нет!

– Тебя угостить?

– А что у вас?

– «Охотничьи».

– Тьфу.

– Чем богаты.

– Ага. По ходу мы с вами одна дичь.

– Гитара есть. Отдушиной была у лётчиков. Видала виды, но струны целы.

– Покажите! – попросил, оживляясь, Вайнтриб.

Гитара тотчас появилась перед ним.

– Умеешь? – с недоверием спросили его.

Игнорируя праздное любопытство, Вайнтриб взял в руки инструмент.

Сосредотачиваясь, вошёл в образ музыканта. И прикоснулся к струнам.

Всё стихло.

В мире чувств, где главным было сердце, гитара звучала убедительнее любого звука.

Отыграв этюд, Вайнтриб остановился. Довольный собой, поднял голову.

– Как рассказать слепому о красках? – спросил он, смотря в горящие глаза.

– Как?

– Музыкой! Играя на внутренних струнах, она разбудит его цветным сном. Просыпаемся, товарищи. Прозреваем. На благо партии, народу и родной стране.

Улей загудел вокруг.

– Кончай болтать. Не томи. Играй.

Нет праздника ярче, чем через силу. Чёрным по белому. Белым по чёрному. Три аккорда веры сотрясали скалы. И, казалось, сердца бились не о камни. Кипящая лава, отвечая, трепетала в такт им.

Противоречивые чувства сопровождали поиски. С одной стороны каждая находка служила желанным вознаграждением. С другой, она же добавляла скорби, окрашивая общую картину происшествия ещё одним чёрным штрихом. Нелёгкий труд выпал им, тем, кто пусть и с благой целью, статистами, был вынужден ставить кресты на судьбах людей. Пожиная урожай смерти, тремя клиньями рота двигалась по горному плато. Труднодоступные места, включая глубокие впадины и расщелины, куда было не попасть без соответствующего умения и сноровки, исследовали «альпинисты».

Одного дня было мало. После ночи беспокойного сна работа возобновилась.

Уходя в сторону, противоположную солнцу, взвод старшего лейтенанта Сахно достиг края плато. Внизу бежала тропа. На ней, под сенью противоположной скалы сидел, сливаясь с фоном, человек. Безрукавка, шаровары, круглая шапка – паколь. Оснований снять оружие с предохранителя было более чем достаточно. Узрев опасность, исходящую от вооружённых людей, человек вскочил. В смятенных чувствах заметался и бросился прочь, пытаясь скрыться из виду. Случайный встречный или соглядатай? В поисках ответа, предпочитая огню на поражение разговор, взводный послал двух солдат вдогонку.

Пятый, шестой, десятый… Всех найденных павших клали в ряд. Санинструктор, сухой и жилистый ефрейтор по фамилии Кривда, беглым осмотром удостоверяя характер и тяжесть ран, закрывал лица. Смотреть в них, кроме неба, было не под силу никому.

Работа подходила к концу. Всё было как-будто под контролем. Командир роты ждал доклада младших командиров. Никто не мог предположить, что на фоне столь масштабного события возможны и иные злоключения. Вспугнутый неожиданной встречей незнакомец исчез. А с ним и двое солдат.

Лицо старшего лейтенанта Сахно было красным. Стоящий торчком чуб прилип ко лбу. Губы трепетали.

– Не истери, взводный, – остановил его сбивчивый рассказ Шугай. – Что значит пропали? Они солдаты. По любому должны дать знать о себе. Ждём.

Время шло своим ходом. Постепенно все, кто находился на борту самолёта, и экипаж, и офицеры, были найдены. Из тёмной бездонной глубины поднят на свет мешок с документами. Обезврежен лётный боезапас. Вызванный по радиостанции транспортный вертолёт завис над плато.

Ушедшие солдаты молчали.

В разгар эвакуации капитан Шугай запросил поддержки двух сопровождающих вертолётов. Машины устремились в полёт. Несколько минут томительного ожидания результата.

– Пусто, как в осеннем саду, – донёсся по радиообмену голос пилота сверху.

Гром среди ясного неба. Картина бытия в отсутствие главных действующих лиц. Сигнал серьёзнее некуда. Капитан подошёл к краю плато. Замер. Ускользая змеёй, тропа исчезала за ближним поворотом. Без личного контакта было не обойтись. Следовало принять вызов, довериться чутью и пойти по следу, благо тот был ещё свеж.

Место тайника находилось на середине пути, у обочины. Сокрытая от посторонних глаз щель в скале.

От вида страшного зрелища сопровождающие – лейтенанты Сахно и Серёгин, невольно застыли на месте.

Капитан опустился на корточки.

Добыча неизвестного хищника была спрятана здесь. Жестокость содеянного леденила кровь. С трудом в лежащих телах угадывались знакомые черты.

Придя в себя, младшие командиры ринулись вперёд, к солдатам.

– Отставить! – остановил их Шугай.

Скользнув строгим взглядом по недоумевающим лицам, поднялся.

– Они заминированы.

Под тяжестью личной вины лейтенант Сахно опустил голову.

– Наглядный урок, лейтенант? – спросил Шугай, обращаясь к нему. – Чужих жальче своих? Смотри и запоминай, чья жизнь дороже.

Ловушка срабатывала на прикосновение. Любое изменение положения тел было чревато угрозой фатального исхода. Минимизируя ущерб, сапёры обезвредили гранату. Неизвлекаемый заряд, предположительно противопехотную мину, предпочли взорвать на расстоянии, страхуясь «кошкой».

Тела загружали в вертолёт на глазах всей роты. Потери сопровождали финальную стадию задания. Среди павших не обошлось без своих.

Лейтенант Егоров стоял рядом с командиром роты. Деля общее настроение, он думал о своём.

– Не хотел бы я вернуться в таком виде домой. Мороз по коже от того, что ждёт матерей.

– Матери встретят их слепыми, – сказал Шугай тихим голосом. – Горю всё равно, что под цинком.

– Кто виноват? – спросил лейтенант.

Капитан заскрипел зубами.

– Спроси у ангелов, лейтенант. Они сейчас смотрят на нас. Им виднее…