Сказки народов Югославии - Илья Голенищев-Кутузов

Насмешливые повествования южных славян часто представляют жадных монахов, сребролюбию которых удивляется сам святой Савва, покровитель сербской церкви («Почему монахи всегда побираются?»). В одном народном анекдоте тонущий в реке поп не берет протянутую ему из лодки руку и гибнет. Попадья укоряет крестьян: «Зачем кричали: „Дай, поп, руку!“ Надо было кричать: „На, поп, руку“. Поп-то привык брать, а не давать». Иногда насмешки над духовенством соединяются с тонким пониманием человеческих слабостей, как в македонском рассказе «Как черти чуть было не оженили сорок монахов».

Встречаются сказки, построенные как короткий анекдот, но в югославском фольклоре можно найти и сложные конструкции с многими действующими лицами, с цепью искусно связанных событий. Следует отметить чудесную сказку из Герцеговины «Откуда у королевы английской столько денег?». Она могла бы послужить образцом самому искусному восточному рассказчику и войти в «Тысячу и одну ночь» как одно из лучших произведений знаменитого сборника. Действие в этой герцеговинской сказке раскрывается в первой части лишь наполовину, доходит до определенного пункта, затем возвращается вспять («обратный ход») и блестяще, по-сказочному убедительно объясняет все нарочито запутанные и недосказанные ситуации.

Волшебные сказки и шуточные рассказы южных славян особенно привлекают внимание иностранного читателя. Поэтические образы волшебных сказок создают зачарованный мир, войти в который — хотя бы ненадолго — необходимо не только ребенку, но и взрослому, чтобы не иссушались живые источники души. Юмор народных рассказов освобождает нас от глупости, досады, пошлости, преувеличения второстепенных явлений жизни, которые часто выдаются за существенные.

Среди сборников устных рассказов народов мира сказки южных славян занимают почетное место. Они находят у нас внимательных и благодарных читателей всех возрастов.

*ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ *

ТРИ СЕСТРЫ

Жили-были в некотором государстве три сестрицы, и всегда они спорили: кто из них красивей. Не могли они сговориться и решили: пусть солнце рассудит.

— Солнце, солнце, — спросили они, — скажи, кто из нас прекрасней?

А солнце ответило:

— Самая юная, дочки!

Не понравилось это двум старшим. Быть не может! Спросили в другой раз, потом — в третий. Солнце отвечало все то же.

Разозлились они, надулись, как лягушки, и решили сгубить младшую сестру. Притворились, что хотят поминки по матери справить, сварили кутьи, испекли пирогов, в узелок положили и пошли, по обычаю, обносить людей поминальными яствами, чтобы каждый, кто поест, добрым словом покойницу вспомнил, о душе бы ее помолился.

Ну, пошли они через лес, забрели как будто ненароком в самую глухомань, да и говорят:

— Ах, сестрица, а поминальные свечи? Мы их дома забыли! Придется вернуться! Посиди-ка ты здесь с узелками. Мы — скоро!

Согласилась девушка, ждет-пождет, уж темнеть начинает, а сестер все нет! Знали они, что в лесной чаще по ночам бродят звери, вот и думали злодейки: пусть растерзают сестру!

Поздний час уже был. Увидела девушка: меж деревьями бродит белый ягненок. Подозвала его — все не так одиноко! — и кутьи ему дала. Ягненок поел и отошел! Подумала девушка: «Здесь меня звери съедят. Лучше пойду за ягненком, — может, он выведет к людям». Взяла узелки и пошла.

А ягненок — прямехонько к дому. Жили там девять братьев. Добралась до того дома девица, вошла, хозяев нет. Осмотрелась кругом — ах, какой беспорядок! Что ж, взяла метелку, подмела, прибрала на славу, потом ужин состряпала. И в уголке потаенном укрылась.

Возвратились домой девять братьев — что за чудо! В доме все прибрано, и ужин им сварен. «Отзовись, кто есть в доме!» Только нет — не ответила девушка, не вышла к братьям!

Утром старший брат сказал младшим:

— Тот, кто в доме у нас прибрал и ужин сготовил, может быть, и сегодня появится, братцы. Отправляйтесь-ка вы на работу, а я останусь караулить.

Целый день сторожил он, но к вечеру спать ему захотелось. Задремал, а девица только того и ждала. Будто мышка, тихонько вышла, прибралась, быстро ужин сварила и спряталась.

Караульный проснулся и видит: кто-то в доме уже поработал. И подумал он: «Что же я братьям скажу? Проспал, вот стыд-то!»

На другой день второй брат остался. Только тоже не укараулил. Потом третий, четвертый, и пятый, и шестой, и седьмой, и восьмой оставались все напрасно! Дошел наконец черед до девятого, младшего брата.

«Как же это? — сказал он себе. — Старшие братья караулили, да никого не изловили… Я — поймаю!»

Ждал он, ждал — никто не приходит. Что ж, прилег молодец на лавку и задал храпака, притворился, будто и вправду заснул как убитый. А сам следит — что будет?

Девица поверила, вышла, давай убираться да ужин варить. Тут он вскочил — и к девице, за руку ее взял и молвил: «Ты добра к нам, так будь нам сестрицей!»

Возвратились вечером братья, увидали ее, удивились. И осталась девица в их доме вместо младшей сестры. Полюбили ее все братья несказанно, надарили подарков, а чтоб не скучно ей было одной, когда все на работу уходят, принесли ей двух голубков, — пусть, мол, с ними играет!

Много ли, мало ли дней прошло, а старшие сестры проведали, что младшая жива и в хорошем доме хозяйкой стала. Зависть их разобрала, и они решили: все равно изведем! Испекли каравай, весь пропитанный ядом, и сестре послали со старухой, своей приспешницей.

Получила сестра гостинец, отломила кусочек, а несколько крошек на землю упали. Поклевали их голуби и тут же подохли. Догадалась девица, что отравлен каравай, и есть не стала. Так и спаслась!

Возвратились домой девять братьев, рассказала им девица, что случилось. И ответили братья:

— Если снова придет та старуха, не впускай ее, слышишь? Двери не открывай, хоронись от беды. Ты ведь одна у нас, помни это!

Как узнали подлые сестры, что замысел их не удался, пуще прежнего стали злобствовать. То и дело подсылали старуху с разными подвохами. Но девица была уж ученая, не пускала ее к себе. Взбеленились тогда две сестры-негодяйки, снова старуху позвали и говорят:

— Снеси ей колечко, да сперва отрави его ядом.

А старуха в ответ:

— Что вы! Да она мне и дверь не откроет!

— Не откроет — и не надо! Ты в окошко подай, да скажи, что, мол, сестры тоскуют в разлуке и просят, чтоб она хоть кольцо на память приняла. Пусть только пальчик протянет! А протянет, ты тотчас ей палец порежь да ядом посыпь. Сразу околеет!

Все исполнила злая старуха. Возвратились домой девять братьев и видят сестра их лежит мертвая.

Горько плакали братья. Дом свой обвили черными пеленами. А потом обрядили сестру, как невесту, и в неутешной печали своей так решили: нет, в землю ее не закопаем, сделаем ей стеклянный гроб. А могилой сестре нашей будет дуб высокий, что тихо шумит над рекой. Пусть спит меж ветвей сестрица, в колыбели стеклянной качаясь!

А вскоре случилось так, что в том месте проезжала царева охота. Подвели коней царские слуги к реке и пустили напиться. Да не пьют воду кони, пугает их что-то! Царь спросил:

— В чем тут дело?

— Верно, что-то случилось, — промолвил царевич. — Пойду разузнаю!

Подошел он — и видит: меж ветвями дуба сияет под утренним солнцем гроб стеклянный. Сняли гроб — так и ахнул царевич, увидав в нем прекрасную девицу. Тут же слугам велел он отвезти дивный гроб во дворец и в потаенном покое поставить. Хотел царевич каждый день приходить и любоваться усопшей.

Как-то раз нужно было ему в дальний путь отправляться. Пришел он к матери и просит, чтоб в заветный покой никто без него не входил. Мать обещала, но недаром была она женщиной, не могла устоять: захотелось ей посмотреть, что же такое сын в той комнате прячет. Потихоньку отперла она дверь, вошла и, увидев покойницу, подивилась великой ее красоте. А потом намочила вином кисейный платок и накрыла лицо умершей. И девица ожила.

Не передать словами радость царицы. Нарядила она красавицу, как царевну, повела в свои покои.

Вернулся домой царский сын — и скорее туда, где лежала усопшая. Видит гроб опустел. Разгневался царевич, кричит: кто посмел нарушить его запрещенье? Кто вошел сюда? Кто умершую выкрал? Тогда мать рассказала все, как было, и повела к себе. Ну, а вскоре сыграли веселую свадьбу: царский сын на ожившей девице женился.

Так-то самая молодая из трех сестер стала в том государстве царицей.

Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова

БАШ-ЧЕЛИК[1]

Жил-был царь. Было у него три сына и три дочери. Состарился он, и пришло ему время умирать. Перед смертью созвал царь своих детей и велел сыновьям выдать сестер замужза первого, кто за них посватается.

— Если не сделаете по-моему, — сказал он, — будете прокляты!