«Пипец этой вашей Омерике, или линия фронта проходит… Везде!» - Андрей Мансуров

Мейсснер отлично понимал, что брякни он глупость типа «Да, сэр! Были!», тут же получит по-полной: зачем принимал на «работу» некомпетентный персонал?!

Поэтому он выдавил:

– Нет, сэр. Сомневаться в правдивости их донесений оснований не было. Я просто… Э-э… Хотел, чтоб мои люди на месте оценили реальный масштаб… Ущерба.

– И что? Они оценили?

– Да! Да, сэр… Ущерб практически близок к ста процентам. И большая часть растений уже… начала разлагаться. И стала… Абсолютно непригодной.

– Так. – Мейсснер услышал что-то вроде барабанной дроби. Он слышал от коллег о привычке шефа барабанить мотивчик «Звёзды и ленты» ногтями по полированной крышке рабочего стола, расположенного в удобной кондиционированной огромной комнате: кабинете в резиденции в Джайпире, – Ясно.

Возникла пауза, во время которой Мейсснер забыл даже о том, что нужно дышать: ну как же! Решается его, да, наверняка и остальных лоханувшихся «советников», основной обязанностью которых как раз и являлись охрана и присмотр за изготовлением сырца, судьба!

Наконец в трубке раздался спокойный и нарочито нейтральный голос:

– Оставайтесь пока на месте. Ничего не предпринимайте до новых распоряжений.

– Ясно, сэр. Слушаюсь, сэр.

Шеф даже не соизволил дослушать или попрощаться – в трубке запикали весьма гнусненькие гудки отбоя. Мейсснер трясущейся рукой положил трубку на аппарат: осторожно, словно она могла его укусить.

Пока не укусила. Вот именно – пока!..

Но задница его чуяла: перебросят его теперь в какую-нибудь Оляску, или вообще – в Онтарктиду к пингвинам! И разжалуют – это уж как пить дать.

И придётся оставшиеся до пенсии годы мёрзнуть на сорокаградусном морозе по девять месяцев в году, да проклинать чёртовых росских, и…

Он схватил вспотевшей ладонью скользкое горлышко, и влил остатки виски в глотку, ощущая, как огненная жидкость обжигает горло и пищевод…

Проклятые твари.

Как они сами-то пьют свою водку без содовой?!..

Парсонс воспользовался для внепланового отчёта защищённой линией Посольства. Для чего ему пришлось подняться из подвала, пройти через весь огромный особняк, и снова спуститься: на второй подземный уровень.

Генерал слушал его доклад, как показалось резиденту, рассеянно и вполуха: даже с кем-то переговаривался в кабинете, иногда явно отдаляя трубку от головы.

И, что самое странное, разгона и бури, которых Парсонс ожидал, не последовало.

Вместо них прозвучала странная фраза:

– Я уже в курсе произошедшего. Прикажите своим людям пока оставаться на местах.

– Слушаю, сэр. Уже сделано.

– Хорошо. Ждите распоряжений.

– Да, генерал, сэр.

Генерал поступил как и сам Парсонс: не стал терять время на банальное прощание.

Трубку с сигналами отбоя резидент положил уже почти спокойно. Генерал сказал…

А что он, собственно, сказал?

Он сказал, что уже в курсе. Значит, есть независимая информация о произведённых противником «враждебных и агрессивных» действиях. Впрочем, это только их ведомство так эти действия характеризует. Потому что сволочные политики глупо про…рали в долбанном УОН-е, и их страну вынудили подписать …раную конвенцию о борьбе с производством наркотиков. И наркотрафиком.

Так что официально их страна должна восторженно аплодировать тому, кто провёл столь эффективную операцию, и громко кричать о том, как они рады!..

Стало быть, источником может быть или доклад из другой резидентуры, которая обнаружила нападение на подотчётные территории раньше, или… Или данные пришли со спутников и беспилотников.

Полковник закрыл глаза. В сознании сразу возникла картинка, которую он однажды почти случайно в аппаратной…

На фоне жёлто-коричневых и серо-стальных горных хребтов, и затянутых белёсо-туманной дымкой лощин, парит чёрная точка. При укрупнении превращающаяся в крест. Неравноплечий, необычный на вид. И весьма страшный для того, кто в курсе его колоссальных огневых возможностей.

Беспилотник «Глобэл-хок эйч пи» в размахе крыльев больше, чем ширина бейсбольного поля, но отсюда, из пучин космоса – смотрится крохотным безвредным макетом. Подвешенным на нейлоновой нити где-то над глобусом. Собственно, и у росских их «Ястреб» – лишь на пару метров поменьше в размахе закамуфлированных крыльев…

Нетрудно представить, как такой, взлетевший незадолго до полуночи, монстр, за каких-то три часа преодолевает две тысячи кэмэ от базы в Бешкике, и достигнув расчётной точки, выпускает из расколовшегося брюха несколько десятков дронов, управляемых наземными операторами, сидящими в бункере под Чарджуу. После этого не пройдёт и пары часов, как все вычисленные противником давным-давно с той же орбиты, или с беспилотников, плантации, окажутся обработаны! Распылить пару литров реагента на площадь даже с Богдад – не проблема! А новый Би-259 необычайно эффективен! И после него мак, и прочие опиумсодержащие растения не всходят на обработанной земле до пяти лет!..

Дроны-распылители пусть и не столь быстры, как выпустивший их «Ястреб», но – за два-три часа, пока не взойдёт солнце, и сторожа не обнаружат диверсию, успеют убраться с территории Афгонистана. А противнику только этого и надо!

Чтоб не осталось следов.

Собственно, даже если б следы и остались, ничего особо страшного для врагов не произошло бы: во-первых, на всех деталях дронов стоит клеймо «сделано в Кхатае» – сам Парсонс не присутствовал при разборке единственного попавшего в руки отдела технических новинок образца, разбившегося в предгорьях Покистана, заряд самоподрыва которого почему-то не сработал, но видел фотографии и чертежи: умное и практичное устройство! Ещё бы – росские других не делают! А кхатайцы отмажутся традиционно: «мало ли кто не использует в своих аппаратах их дешёвых и надёжных деталей!»

А во-вторых – Конвенция! О всемерной борьбе с…

Будь оно всё неладно!

Подумав, и покусав многострадальные губы, на которых уже живого места не было, резидент ближневосточного округа отпер левый ящик стола.

Бутылку дороженного настоящего скотча он приберегал, разумеется, для более торжественного и приятного случая. Например, когда ему поступил бы отчёт о том, что готовая партия героина, семьдесят процентов мирового производства которого негласно (Впрочем, об этом давно знают и разведка, и даже трубят во всеуслышание СМИ противников!) контролирует его ведомство, оттерев от этой кормушки даже Великобрютанскую королеву, уже благополучно пересекла границу толерантной Гелландии. Откуда её уже не торопясь…

Но, похоже, в этом году надежда на это так же реальна, как сохранить прошлогодний снег на раскалённой сковородке!

Поэтому пока не отправили начальником гарнизона какого-нибудь онтарктического поста, к пингвинам и моржам, надо…

Э-эхх…

Акватория тихого океана.

Капитану «Джорджа Вэшингтона» повезло.

Если можно назвать везением то, что его АПЛ первой подверглась нападению «Тередо супериорус».

Но это куда позже, спустя пару месяцев, чёртовы учёные умники их так окрестили. По науке. А тогда, когда Сэм Бауэрс обнаружил странную течь в девятом отсеке, они этого гордого названия не носили. Да они вообще никакого названия не носили!

Они, по-идее, и существовать-то не имели никакого права!

Потому что – что это за твари, которые могут прогрызать два дюйма молибденово-вольфрамовой стали?!!! А до этого – преодолеть пятидюймовое, по прочности ничуть этой самой стали не уступающее, покрытие из эпоксидно-кевларовой мастики, снижающей шумность боевой лодки, и страхующей от зарядов торпед и противолодочных мин.

О существовании таких тварей капитан первого ранга Сэм Бауэрс, назначенный на «Джорджа Вэшингтона» вначале старшим помощником капитана Гендерсона, и к моменту нападения (по-другому это происшествие и не назовёшь!) три года как заменивший ветерана, и уже сам полностью отвечавший за функциональную готовность вверенной ему техники и боеспособность двухсот десяти человек личного состава, попросту не подозревал.

Поэтому, когда моторист второй категории Элайджа Айзекс доложил на мостик, что в отсеке номер девять – течь, Бауэрс не то что насторожился – пришёл в ужас: если сдали два дюйма прочного стального корпуса, и пятидюймовая оболочка, дела – хуже некуда! Поскольку герметичность этого кокона может быть нарушена только каким-то уж чрезвычайно прочным инструментом: вроде алмазного бура!

А уж ремонту подлежит только в стационарном доке! Если вообще подлежит…

Поэтому он немедленно дал команду на подвсплытие до пятидесяти футов, (плевать на «опасность обнаружения со спутников»!) и приказал бригаде дежурного инженера сломя голову бежать в девятый отсек.

Сам же вывел на центральный экран изображения с видеокамер аварийного отсека, и принялся внимательно изучать обстановку. Так, вода хлещет – будь здоров. Ага – вот напор уменьшился: упало забортное давление в результате подвсплытия. Вода вся благополучно уходит через шпигаты – вниз, в трюм. И на пульте у него под боком мигает зелёненький огонёк: стало быть, трюмная помпа уже начала аварийную откачку.