Семь минут до весны (СИ) - Карина Демина

Он только улыбался.

— Ты не можешь…

— Тише, кузина, тише… какой пыл… какой нрав… с другой стороны, с таким нравом и до убийства недалеко. Если я правильно все рассчитал, то в предупреждениях нужды нет. Он и сам все понял. И подготовился.

— Кто?

— Райдо.

Нира никогда еще не чувствовала себя настолько глупо. Она совершенно ничего не понимала. И это ей очень не нравилось.

— Деточка, не думай о плохом, — Альфред пошевелил пальцем, и часы качнулись. — Просто подожди…

— Когда на дом нападут?

— Именно.

— И… и что будет потом? — Нира испытывала преогромное желание сделать что-то, чтобы стереть эту самодовольную ухмылку.

— Потом… потом мы придем на помощь и поспособствуем торжеству справедливости…

— Мы?

— Ну… ты, пожалуй, останешься здесь. И я с тобой.

— Трусишь?

— Остерегаюсь. У меня, видишь ли, на эту жизнь грандиозные планы имеются. А потому глупо ею рисковать в стычке с какими-то там разбойниками… тем более, что и без меня желающих будет довольно… кстати, что-то твой муженек не спешит.

— А он…

— Он должен был появиться давно… с предложением. Нат! — Альфред привстал на стременах. — Ежели ты тут, покажись!

— Людей своих убери, — буркнула Нира, очень надеясь, что дорогой новоявленный ее кузен ошибся, и Ната нет поблизости.

— Людей? Ах да… конечно… ты права. Марк!

Отозвался массивный парень, лицо которого было прикрыто платком. Нире почудилось, что она его знает, надо только присмотреться… не стоит присматриваться.

— Марк, ты знаешь, что делать. А мы с леди пока отойдем… прогуляемся… ты давно гуляла по лесу, Нира? Весенние леса удивительно красивы… тут подснежники и эти… как их там…

— Крокусы?

— Точно! — обрадовался Альфред. — Крокусы. И ветреница порой цветет… матушка моя очень ветреницу уважает, каждое утро отправляет горничную за цветами… между прочим, два пенни стоит букетик. А тут их полно. Как ты думаешь, матушка будет рада, если я принесу ей цветы?

— Матушка будет рада, если ты принесешь ей свою голову и желательно, на плечах.

— Как грубо, кузина! Ваш супруг дурно на вас влияет. Вот моя жена никогда не позволила бы себе такого высказывания. Она понимает, как должна вести себя… приличная женщина в приличном обществе…

Его жеребец медленно ступал по тропинке, и Альфред продолжал говорить, что о приличиях, что о женщинах, о крокусах и ветренице, кажется, тоже. А еще о весеннем бале, который предстояло провести в ратуше, и Мирра с ног сбилась, готовясь к балу.

Это ведь первый, на котором ей суждено исполнять роль хозяйки.

И Нире следовало бы помочь сестре…

— Хватит, — Нира поняла, что еще немного и заорет. — Прекрати! Ты… ты невозможен!

— А мне казалось, я очарователен, — притворно возмутился Альфред. — Дорогая кузина, вам действительно следует подумать над своим поведением. Юная леди и столь груба…

Альфред спешился и, прежде, чем Нира успела возразить, и ее ссадил.

Жаль.

Верхом у нее был бы шанс…

— Не обижайтесь, дорогая. Я же хочу как лучше. Все-таки мы с вами родственники, — Альфред поцеловал руку. А вторую стиснул и так, что на глаза слезы навернулись.

Но плакать Нира не стала.

А он не выпустил руку, он вглядывался в ее лицо жадно, пытаясь увидеть что-то, понятное лишь ему. Пальцы его плотней обхватили запястье.

— Что ты…

Альфред медленно с явным наслаждением выкручивал руку. И Нира закусила губу. Не будет она плакать. И умолять не будет.

— Попроси, кузина… попроси, чтобы я тебя отпустил.

Его глаза посветлели, а лицо сделалось таким… жадным?

— Правильно попроси…

— Отпусти, — этот тихий голос заставил Альфреда очнуться, он тотчас разжал пальцу, но перехватил Ниру за плечо, дернул на себя, выставляя между собой и Натом.

Тот стоял на тропе.

И почему-то голый…

— А мы тебя заждались, — сказал Альфред.

Нира отвела взгляд, чувствуя, что безудержно краснеет. Как-то… неприлично получается… голым по лесу… и вообще… и ситуация такая… двусмысленная…

— Я уж начал думать, что ты не придешь.

— Я пришел, — Нат говорил как-то очень тихо и медленно, отчего Нире сделалось жутко. Она и сама не знала, отчего.

У Ната нет оружия.

И он вообще… он ниже Альфреда.

Худой, если не сказать, что тощий. Вот только Альфред его боится…

— Поговорим? — предложил он.

— Поговорим. Отпусти ее.

— И ты мне голову снесешь? Нет, дорогой… кузен. Я не настолько люблю риск. Я его в принципе не люблю.

Нат поморщился.

— Слово дам, что не трону. Отпусти.

— Слово… что ж, слово это хорошо… Нира, деточка, извини, что так получилось. Не хотел тебя напугать, но… иногда со мной бывает… — он разжал руку, и Нира поняла, что свободна.

Она сделала шаг к мужу, а тот посторонился, пропуская. И не оглянулся. Он вообще не смотрел на Ниру, и это было обидно.

Но она велела себе успокоится.

Нату нужен Альфред. А Альфреду — Нат.

Нира здесь лишняя, только, если они оба думают, что у нее хватит воспитания отойти подальше в лес, то ошибаются. Не хватит. Нира вообще жутко невоспитанная, а кроме того, в лесу совсем стемнело. И ходить по нему — неразумно…

Она отошла на два шага и, оглядевшись, обнаружила вполне симпатичного вида бревно, на котором и присела.

— Итак, Нат, полагаю, у тебя ко мне предложение имеется…

— Да.

— Какое?

— Амнистия. Тебе и твоим людям. Сколько их?

— Дюжина…

— Немного.

— Сам понимаешь, со мной пошли те, кто поумней… да и я особо не распространялся об… альтернативной возможности. Йен — хитрая тварь. Самонадеянная только. Привык, что все у него на поводке… значит, амнистия… амнистия — это хорошо…

— Дадите показания.

— Я?

— Твои люди.

— Тогда конечно… и я могу… думаю, высокая комиссия оценит мой вклад в борьбу со взяточничеством. Я ведь искренне верил в Йена… восхищался им… и был почти раздавлен, узнав, что этот человек — вовсе не тот…

— Комиссии расскажешь.

— Эх, Нат… неинтересный ты человек. И жене с тобой, должно быть, скучно.

— Зато твоей с тобой весело.

— Это да… не жалуется. И жаловаться не станет. Она получила то, чего желала. Я тоже. Люблю взаимовыгодные сделки. Они, если хочешь знать, залог долгих и успешных партнерских отношений… но ты бы оделся, а то смотреть больно… значит, амнистия… ребята будут рады.