Лживая птица счастья - Светлана Борисова

Тем временем, уладив все дела с прислугой, наконец-то хозяева остались одни. Сияющая Мари от души поблагодарила Ника, сказав, что праздник ей понравился своей неординарностью, хоть раньше она была не в востроге от великосветских приёмов. Ник поцеловал её и, загадочно улыбнувшись, объявил, что это ещё не всё и у него припасён для жены особый подарок. Мари уловила не совсем обычные интонации в его голосе и с подозрением воззрилась на него. «Похоже, грандиозная вечеринка устроена неспроста! Что-то мне подсказывает, что Ник хочет подсластить мне пилюлю!» — подумала она, и предчувствия её не обманули. Когда они оказались в спальне, он с торжественным видом протянул ей заготовленную нарядную коробку. Насторожившаяся Мари сняла крышку и, прикусив губу, вытащила уже знакомую ей по видению прозрачную фиолетовую тунику.

— Н-да! Так я и знала! Только не говори, что я должна в этом дефилировать по Риоголизу! Ты не забыл, что кроме нас здесь живёт Мирон? — сердито спросила она, уже предчувствуя, что муж сейчас железно упрётся и всё равно заставит её ходить в эрейской одежде для беременных. Тот не замедлил оправдать её ожидания. Повалившись на кровать, Ник лениво потянулся и, повернувшись к ней, смерил ласковым взглядом.

— Ерунда! Моя любовь, я очень тебя прошу, будь умницей и не упрямься! Пожалуйста, примерь лисми, сделай мне приятное, — вкрадчиво произнёс он. — Зря ты стесняешься моего аталина. Мирон по своим привычкам истинный эреец и его совсем не удивит твой новый наряд.

— Что-то мне так не кажется, — буркнула Мари, критически осмотрев фривольное одеяние. Она попробовала спорить с ним, заранее зная, что это бесполезное дело. Выполняя почти все её капризы, Ник твёрдо стоял на своём, когда дело касалось даже бессмысленных сегодня эрейских обычаев. Конечно, она знала, чем исторически вызвано такое одеяние. Эреек одевали в традиционную тунику, чтобы никто не смел вызвать их на поединки, распространенные не только среди мужчин, но и среди женщин Ареи. Ведь в период беременности они были очень уязвимы из-за почти полного отказа ускоренной регенерации и прочих сопутствующих осложнений.

Само собой в современных условиях в таком одеянии не было никакого смысла, но все возмущённые вопли Мари о варварских обычаях разбивались о непоколебимое спокойствие Ника. Она ещё немного поворчала для виду и, натянув на себя тунику, с любопытством глянула в зеркало и повернулась к нему, демонстрируя новый наряд. Несмотря на внутренний протест, ей было приятно его нескрываемое восхищение. Вздохнув, она смирилась и решила, что некоторые неудобства морального плана искупаются радостью, которая светится в глазах любимого человека.

Наутро в столовой Мари опасливо покосилась на Мирона, который при виде её привычно преклонил колени и, легко поднявшись, стал накрывать на стол. На его спокойном лице не дрогнул ни один мускул, — как будто он не замечал её нового наряда, не оставляющего простора для воображения. Трудно сказать, что на самом деле ощущал бедный юноша при виде почти обнажённого предмета своей любви, но он по-прежнему держался с безупречной вежливостью, и успокоившаяся Мари со времнем перестала обращать на него внимание и больше не вздрагивала при встрече с ним.

Спустя некоторое время будни в Риоголизе вошли для супругов в привычное русло.

Ник больше не устраивал шумных празднеств, — ему не понравилось, что гости оставили после себя многочисленные следы своего пребывания в виде мусора в самых неожиданных местах, обломанных кустов, истоптанных клумб и даже попорченных скульптурных групп. Особенно последнее его злило, — он не понимал человеческой тяги к пакостям. В течение недели он занимался восстановлением порушенного паркового ансамбля и поклялся, что в его дом больше не ступит ни единая человеческая нога.

Тем временем Мари по старой памяти попыталась заняться хозяйством и готовить на автоповаре. Мирон скрепя сердце подпустил её к своему детищу, и она долго не замечала, что в её отсутствие он спускает её готовку в утилизатор и быстро готовит замену, которая внешне никак не отличалась от её блюд, чего не скажешь об их вкусе. Что делать, ей не давались технические ньюансы автоповара. Всё же однажды Мари поймала Марона за преступлением и, обидевшись, занялась своим садиком. Возня с растительностью приучила её к тишине и размеренной жизни. Перестав скучать, она с удовольствием посвятила себя садоводческому труду. Ведь зелёное царство платило ей благодарностью и с буйным восторгом реагировало на её заботу.

Однажды заметив, что беременной жене тяжело нагибаться, ухаживая за растениями, Ник принес ей складной деревянный стульчик. И этот небольшой знак внимания почему-то растрогал Мари куда больше, чем все драгоценности дома Восточного Гана, которые однажды он торжественно ей вручил. Правда, она любила разложить причудливые вещицы на кровати и, выбрав ту или иную понравившуюся вещь, расспросить мужа об её истории. В его пересказе, они звучали захватывающе. Выдумывал ли их Ник для её развлечения, или это были подлинные легенды и исторические события, Мари не знала, но всегда слушала его с большим удовольствием. По его лицу она видела, что ему тоже очень нравится та неподдельная заинтересованность, с которой она слушает его.

Как-то Мари вспомнила о своём сне в парижском поместье и рассказала его подробности мужу. Тот немного поколебался, но всё же сказал, что скорей всего ей приснилась королева из правящего дома Зимы райта Руана и что с ней в их семье связана древняя легенда, которую он и поведал жене.

«Руана спасла от смерти нашего предка Витатана, когда тот был маленьким мальчиком. Он в сопровождении матери и небольшой свиты приехал на празднество Лотилий в столицу королевства Зимы и там, в крупном магазине для знати на него напали убийцы. Витатан был ещё маленьким мальчиком, и его гибель была бы неминуемой, но вмешалась судьба в лице юной рабыни, которая оказалась непревзойдённым мастером боя на туаши.

В благодарность за спасение жизней сюзеренов соседнего государства, что позволило избежать международного скандала, король королевства Зимы рай Реотан сначала выдал храбрую рабыню замуж за своего высокопоставленного придворного, а после его гибели сам женился на ней. Но он славился запредельным коварством и жестокостью и однажды из ревности убил свою молодую жену. Перед смертью она успела родить ему наследника и многие боялись, что ребёнок разделит участь матери — слишком уж внешне они были похожи. Но к большому удивлению окружающих, Рай Реотан не только пальцем не тронул мальчика, но немедленно объявил его своим наследником по мужской линии. Мало того, король очень любил и баловал своего наследника. В юном возрасте тот стал правителем, когда однажды рай Реотан после жестокого приступа чёрной меланхолии разнёс один из храмов Квадратуры Круга и, придя в себя, раскаялся. Он отрекся от трона в пользу сына и ушёл в странствие. О его похождениях ходили смутные слухи, но больше он не объявлялся в своём королевстве, во всяком случае, публично. К счастью наследник не унаследовал тигриной жестокости своего отца и, после небольшой смуты утвердившись на троне королевства Зимы, прославился в веках другими выдающимися делами. В более просвёщенные века его назвали бы выдающимся учёным. Он тоже является одним из наших предков, поскольку выдал свою дочь замуж за райделина Витатана, который впоследствии тоже стал королём и занял трон королевства Лета. Но говорят, что он всю жизнь любил только свою спасительницу райту Руану».