Тор. Трилогия - Сахаров Василий

  "Аргонавты" промолчали. Несмотря на подготовку и опыт, люди находились в шоке. Поэтому в данный момент они просто выполняли приказы командира, который был уверен в себе, не показывал слабость и знал, что нужно делать. Пока этого было достаточно.

  - Броню вскрыли! - в наушнике прозвучал доклад Ломова. - Есть огневой контакт! Входим!

  Первыми на борт вражеского эсминца проникли мехстрелки и два были уничтожены сразу. Звуки выстрелов и взрывы. Тофферы сопротивлялись и стягивали к пробоине резервы, но наши абордажиры, в отличие от противника, о сохранности чужого корабля не думали. Против нас автоматы и пистолеты экипажа, а десантура применяла гранатометы и пулеметы. Не свое - не жалко. И благодаря этому мы смогли быстро закрепиться в одном из кормовых отсеков. А следом на корабль вошли десантники второго шаттла.

  - Бриан, - я обернулся к нашему медику и хакеру.

  - Слушаю, - отозвался он.

  - Береги Барбару. Мне нужно добраться до постов управления эсминцем.

  - Понял, командир, - он кивнул.

  Я посмотрел на жену и прикоснулся к ее шлему:

  - Ничего не бойся. Мы обязательно уцелеем. Ты мне веришь?

  - Верю, - сказала она и, освобождая мне дорогу, отступила в сторону.

  Выхватив из бортовой стойки "марлин", я передернул затвор, закинул на плечо подсумок с гранатами и рванулся следом за ребятами Ломова.

  Коридор. Он заполнен дымом и на палубе трупы, тофферы из экипажа, в масках и бронежилетах, из вооружения только пистолеты. Это "мясо", которое приняло первый удар и полегло.

  Дальше. Выбитая клинкетная дверь и в проеме еще один труп. Это уже вражеский абордажир. Развороченный пулями бронескаф и в руках рейлган. Видимо, именно он подбил наших мехстрелков и не успел отступить.

  Следующий коридор. И снова трупы. Два наших и пять вражеских. Здесь бойцы Ломова схлестнулись с противником в лоб, и дошло до рукопашной. У одного тоффера испачканный кровью острейший бебут из калерийской стали, если судить по синеватому оттенку и оттиску возле гарды в виде рун. А рядом с ним мертвый Петя Ревякин, десантник из второго отделения, и он сжимал штурмовой нож.

  Поворот. Слева силуэты. Два человека. Скафандры не наши. Из кубрика выглядывают. Меня пока не заметили. И это просто отлично.

  Очередь от бедра. Осколки шлемов разлетелись по переборкам, а тела свалились внутрь кубрика. Что там - потом разберемся. Из сумки гранату. Чеку долой. Раз-два. И круглая "РГН-бис" ушла вслед за трупами.

  Прижался к переборке. Глухой взрыв! Тишина.

  Рядом оказалась пара наших бойцов. Судя по эмблемам и номерам на скафандрах, из боцманской команды, и я кивнул на кубрик:

  - Проверить!

  Матросы остались, а я продолжил движение.

  Пара поворотов и просторный отсек. Наверное, дополнительное грузовое помещение. "Аргонавты" в другом конце отсека, возле запертого люка, пристраивали к нему вышибной заряд, и Ломов заорал:

  - Бойся! Подрыв!

  Люди и мехстрелки отскочили от люка, и присели в углах. Я поступил так же и командир абордажиров ударил по кнопке подрывной машинки.

  Взрыв! По отсеку прокатилась ударная волна, и я едва не упал. Однако удержался, встал и когда подскочил к люку, то обнаружил, что его вынесло в следующий коридор. Хорошая работа. Одним махом проход пробили и вражеских бойцов, которые ожидали нас с той стороны, свалили.

  "Хорошо бы и дальше так продвигаться", - промелькнула мысль, и вместе с десантниками я направился к ходовому мостику эсминца.

  Мы бежали по главному коридору, вступали в перестрелки и швыряли гранаты в боковые отнорки. Потеряли оставшихся мехстрелков и нескольких бойцов, но упрямо двигались вперед, и мне никак не удавалось вырваться в авангард. Десантники постоянно опережали меня, берегли, а на подступах к вражескому ГКП даже прижали к стене и заблокировали. Пришлось подчиниться, и пока я был без движения мой взгляд замер на привинченной к переборке бронзовой доске. На ней было название корабля и порт приписки: "Sydney", Royal-Ugana.

  "Понятно, эсминец называется "Сидней". Жаль, что не "Розалинда", - подумал я и рывком высвободился из захвата десантника.

  - Пусти!

  Абордажир разжал руки, и я снова бросился вперед. Влетел на ходовой мостик вражеского корабля и оказался в гуще боя. Здесь огнестрельное оружие никто не применял. ГКП нужно всем, и нам, и тофферам. Поэтому в ход пошло холодное оружие и подручные средства.

  - Берегись! - крикнул кто-то из десантников и я присел.

  Над головой просвистел лом и, поднимаясь, стволом автомата я ударил в сторону противника. Бил наугад и попал. Ствол достал тоффера, крепкого жилистого мужика, в голову, пробил пластиковое забрало шлема и вонзился в глаз.

  Резкий поворот автомата и рывок на себя. Тоффер закричал от дикой боли. Он потерял зрение, так как мушка вырвала ему глаз. А я еще и добавил. С ноги, прямым в грудь, а ботинки у меня, как и у десантников, тяжелые, с магнитными держателями, и он отлетел к стене. Там его и добили. А на меня бросился следующий противник, приземистый азиат с ножом. Вот только не добежал. Жора Ломов ударил его прикладом в шею и сломал тофферу позвонки.

  Это был последний противник на ГКП, и я упал в кресло командира корабля.

  Взгляд на часы. Захват отнял девять минут. И что происходило за пределами корабля, пока мы его захватывали? Пока неизвестно, но сейчас все прояснится.

  К счастью, тофферы не заблокировали управление, то ли не успели, то ли надеялись удержать ГКП, и я смог с ним разобраться. Система подстроилась под меня и на шлем пошла информация.

  "Забияки" нигде не было и в том месте, где он должен находиться, летали мелкие обломки и куски льда, замерзший воздух. Понятно. Фрегат погиб, а вместе с ним все комендоры и наши раненые. Простите, друзья. Не уберег вас и оставил на смерть. Но каяться и казниться буду потом. А сейчас смотрим дальше.

  Атакованный "Забиякой" эсминец тоже не уцелел. Его не жаль - это враг. Хорошо артиллеристы поработали, славно.

  Остальные вражеские корабли совершали маневры. Третий эсминец, крейсер и рейдер (по отметкам на экране локатора "Розалинда", "Самум" и "Кентавр") приближались к "Сиднею". А миноносец ("Лапа Медведя") оттянулся в тыл. Тофферы сообразили, что произошло, и спешили на выручку своим собратьям. Пускай. Нам это и нужно. Лишь бы не расстреляли издалека. Только бы отыграть еще немного времени.

  - Жора! - я обернулся к Ломову.

  - Слушаю, - он вопросительно кивнул.

  - Собирай своих бойцов. Сейчас нас штурмовать начнут.

  - Как скоро?

  - Семь-восемь минут. За этот срок ты должен организовать оборону и додавить сопротивление тофферов. Где они еще держатся?

  - В реакторном отсеке и в нескольких кубриках.

  - Вот и добивай, сволочей.

  - Сделаем.

  Ломов махнул рукой своим бойцам:

  - За мной, парни!

  Рубка опустела. На ГКП только я и один из штурманов "Забияки", да трупы на палубе. Про движение мы могли не думать, реакторный отсек под контролем противника. Поэтому все, что нам оставалось - ждать развития событий, надеяться на нерешительность противника и обороняться.

  В этот момент на мониторе замигал значок в виде телефонной трубки. А затем появилась надпись: "Вызов с "Розалинды". На связи Обадия Ноймарк".

  "Переговоры? Если так, то мы только "за". Можно и поговорить", - подумал я, нажимая клавишу приема, и опять увидел на экране вражеского командира.

  В этот раз Обадия Ноймарк снял шлем и я смог разглядеть его лицо. Разглядеть и запомнить, чтобы не упустить эту сволочь, если я выживу, и судьба сведет нас вновь.

  Человек как человек, пожилой блондин, приметных шрамов и родинок нет. Встретишь такого на улице и пройдешь мимо. Но было в нем нечто, выделяющее его среди других людей. На шее фрагмент татуировки в форме скорпионьего жала, выходящего к подбородку, а еще взгляд, уверенный и властный. Видимо, вражеский командир давно руководил людьми, легко отдавал приказы, и не привык к сопротивлению.

  Все это отложилось на подкорку, и я вопросительно кивнул ему:

  - Что скажешь, Ноймарк?

  - Ты оказался хитрее, чем я ожидал, и смог обвести меня вокруг пальца. Но это ничего не меняет. Тебе не сбежать.

  - Посмотрим.

  Ноймарк прищурился и спросил:

  - Доусон жив?

  "Кто такой Доусон и почему Обадия про него спрашивает? Вариантов немного. Скорее всего, он говорит про командира "Сиднея". И если так, что нужно сказать?"

  - Пока живой, - ответил я. - Мои бойцы взяли его в плен.

  - Я хочу с ним поговорить.

  - Мало ли, чего ты хочешь. Я вот, например, очень хочу, чтобы ты отпустил нас с миром. Как тебе такой вариант? В обмен на твоих товарищей тофферов.

  - Торгуешься? - он покачал головой. - Нет. Из этого ничего не выйдет. У нас так не принято. Доусона и его парней жаль. Но они сами виноваты, что не смогли сохранить свой корабль.