Сборник "Прометей" - Евгений Гуляковский

Он видел вместо нас каких-то зеленых человечков. Но все равно я не понимаю: зачем он выстрелил своей молнией по пустому месту?

— Может, он хотел напугать нас?

— Если так, то это ему не удалось. Я собираюсь повторить попытку.

— Что ж, тебе виднее, — согласился Фавен. — С того момента, как я с тобой познакомился, ты все время совершаешь странные поступки, но довольно часто добиваешься успеха.

Танаев вновь нажал на кристалл и, не дожидаясь ответа, отбежал на безопасное расстояние. Впрочем, ответ он все равно услышал. Голос, идущий словно ото всей поверхности стены, был настолько мощным, что его невозможно было не услышать.

— Кто смеет беспокоить меня?

Поскольку на этот раз ответа на свой вопрос страж не получил, он закончил монолог кратко, в точности повторив предыдущие слова:

— Если знаешь пароль, назови его. У тебя десять секунд!

Затем вновь прогрохотал гром мощного электрического разряда.

— Похоже на какое-то автоматическое устройство, — подытожил свои наблюдения Танаев. Оно действует по определенной программе. Без знания пароля нам здесь не пройти. Давайте попробуем обойти весь храм. Возможно, дальше мы обнаружим что-нибудь более подходящее.

Метров через сто от ниши с кристаллом храмовую стену расколола широкая трещина. Танаев жадно приник к ней. Однако рассмотреть сквозь нее ничего не удалось. Стена оказалась такой толщины, что неровности излома полностью перекрывали отверстие.

— Я попытаюсь подняться выше. Возможно, там трещина расширится.

— Это может быть опасно! — предостерег его Фавен.

— А что, здесь не опасно? — задал Танаев риторический вопрос. Он не собирался упускать единственную представившуюся им возможность узнать, что скрывается за храмовой стеной.

Он начал осторожный подъем вдоль трещины, исчезающей в тумане над его головой, ощупывая поверхность камня перед каждым движением вверх. Впрочем, в этом не было особой необходимости. Камень, из которого была сложена стена, оказался настолько прочен, что внутренняя поверхность трещины была совершенно свободна от осколков.

Постепенно, по мере подъема, как он и предполагал, трещина начала расширяться. Появление трещины, скорее всего, было результатом одного из многочисленных здесь землетрясений. И если это так, она не могла не расширяться. Тектонический удар, расколовший стену, наиболее сильным был снизу, но сама стена, следуя простейшему инженерному расчету, должна была сужаться кверху, иначе ее фундамент не смог бы выдержать огромный вес этого сооружения.

Так и произошло. Вскоре трещина расширилась настолько, что Танаев сумел протиснуться в нее и пополз к ее внутреннему краю, скрывающему от него храмовый двор. Но даже в этом месте, на высоте около сорока метров, толщина стены все еще была не меньше пяти метров.

Однако вскоре Танаев забыл обо всех инженерных расчетах. Трещина, напоминавшая извилистую пещеру, кончилась, он смог выглянуть наружу и впервые увидел храм.

ГЛАВА 31

За свою долгую жизнь Танаев побывал во многих мирах и видел архитектурные сооружения самых различных культур и цивилизаций, но ничего, подобного храму, видеть ему не приходилось.

В испарениях, плотно закрывавших проклятый город, над храмом образовался какой-то туннель, словно во дворе работал огромный вентилятор, но никакого ветра не чувствовалось.

Благодаря этому странному явлению храм предстал перед его глазами целиком — от остроконечных верхушек своей крыши, если только сомкнутый строй бесформенных металлических сосулек мог считаться крышей, до основания фундамента, если только расползшийся гриб, по форме похожий на гигантскую ногу слона, можно было считать фундаментом.

Архитектура здания была настолько хаотична, что это не могло быть случайным. Возможно, его создатели хотели своим творением воздать своеобразную оду хаосу, если это так, то в этом своем намерении они, безусловно, преуспели.

В этом сооружении не было ничего функционального: ни окон, ни дверей. Даже верх и низ казались здесь условностью, и их без всякого ущерба для восприятия можно было мысленно поменять местами. Более того, перевернутый храм, по крайней мере, выглядел бы более законченным.

Но самым удивительным в этой бесформенной груде металла (если только материал, из которого неведомые строители создали эту конструкцию, является металлом) было то, что она производила очень сильное эмоциональное впечатление. И чем больше Танаев вглядывался в нагромождение плоскостей и изломов этого, с позволения сказать, здания, тем сильнее становилось это впечатление, весьма органично дополнявшее ощущение могущественной злой силы, притаившейся в этом месте.

Даже в корабле самого Аристарха не было ничего подобного. Зло, которое затаилось здесь, было древнее Аристарха и всего этого мира.

Танаеву пришлось напрячь всю свою волю, чтобы разрушить колдовские чары проклятого храма. С большим трудом он разорвал неслышную мрачную мелодию, заполнившую его сознание, и вспомнил, для чего он здесь находится.

Одного взгляда вниз оказалось достаточно, чтобы определить — спуск во двор храма в этом месте невозможен. Высота, остававшаяся до вымощенного каменными плитами пола, была все еще слишком велика, чтобы попытаться преодолеть ее, не имея даже веревки.

Медленно, с большим трудом, пятясь на четвереньках, Танаев протиснулся по узкой трещине обратно. Спустя примерно полчаса он уже стоял внизу, рядом со своими спутниками.

— Ну, что? Что там? — нетерпеливо спросил Стилен. Ожидание давалось ему труднее всех. Рана мучила его нестерпимой болью, и эти мучения усиливала жажда, бороться с которой с каждым часом становилось все труднее.

— Там нам не пройти, — не сразу ответил Танаев, стиснув зубы так, что желваки выступили на скулах и исказили гримасой ненависти почти всегда невозмутимое его лицо. Посмотрев на Стилена, он словно сам испытал его нестерпимую боль и жажду.

И, не сдержавшись, со злостью ударил кулаком по кристаллу. Неожиданно для него кристалл полностью исчез в стене. Раздался скрежет, от которого кровь застыла в жилах, словно кто-то провел гигантской иглой по гладкой стеклянной поверхности.

Затем блок стены размером в несколько метров, находящийся прямо перед ними, повернулся, открывая проход.

С минуту они стояли неподвижно, не смея поверить в неожиданную удачу. Наконец Бартон, самый трезвомыслящий из них, произнес:

— Калитка может снова закрыться. Если это приглашение, нам следует им воспользоваться.

— Давайте попробуем! — согласился Танаев и первым шагнул к проходу. — Только постарайтесь не смотреть слишком долго на ту штуковину, которую вы там увидите. Она производит не лучшее впечатление на психику.

Едва они протиснулись в узкий проход, как тот закрылся за ними с тем же отвратительным скрипом. Плита так плотно встала на свое прежнее место, что определить, где именно только что был вход, уже не представлялось возможным.

Танаев, увидевший храм незадолго до этого, старался не смотреть в его сторону и приготовился вывести своих друзей из транса, который могло навлечь его созерцание, но, к его удивлению, на его спутников храм подобным образом не подействовал. Однако впечатление от увиденного было и без транса достаточно сильным и своеобразным у каждого из них.

— Он похож на перевернутую сосульку! — воскликнул Стилен, опиравшийся на плечо Бартона.

— По-моему, здание вообще не касается земли! Если присмотреться, можно увидеть между ним и плитами двора узкую щель! Не понимаю, как такое возможно, судя по размерам, это сооружение должно весить не одну сотню тонн! — прокомментировал свои впечатления практичный Бартон, не особенно обратив внимание на архитектурные особенности храма. А Фавен, удивив Танаева, заявил:

— Мне он кажется похожим на перевернутую фигу. И как вы думаете, кому ее показывают?

— В нем что-то есть... — задумчиво произнесла Карин. — Что-то злое и в то же время прекрасное.

Поглощенные созерцанием храма, они не заметили, как во дворе появился невысокий человек в белых одеждах, и увидели его, только когда до него оставалось несколько метров. Все сразу вспомнили легенду об ужасном страже храма. Но мальчишка, идущий к ним, не походил на стража, скорее уж на служку из церковного хора. На вид ему было лет четырнадцать-пятнадцать, а на белом как мел лице застыла неподвижная улыбка.

Не дойдя до них пары шагов, мальчишка остановился и четким, звенящим в тишине двора голосом произнес:

— Добро пожаловать в храм смерти, господа! — Затем он поклонился и, повернувшись к ним спиной, несколько небрежно, уже на ходу, бросил: — Следуйте за мной!

Они продолжали стоять неподвижно, потрясенные этим неожиданным явлением, разглядывая удаляющуюся спину мальчика.