Реквием по любви. Грехи отцов - Людмила Сладкова

Сделав несколько шагов по инерции, она все же остановилась. Замерла на месте, подобно каменному изваянию, будучи оглушена жуткой мыслью:

«А что, если… вдруг они… его… Нет! Исключено! Он вернется! Вернется!»

Но страх и сомнения уже завладели сознанием, и мастерски отравляли кровь.

«Откуда мне знать? Мама, ведь, наверняка думала точно так же…»

Ощущая, что буквально леденеет изнутри, Лиза остервенело сжала кулаки, безжалостно вгоняя ногти в кожу. Ища силы в мимолетной физической боли.

Она не могла повлиять на ситуацию, и прекрасно это понимала. От нее не зависело больше ничего. Ее дальнейшее присутствие здесь лишь все усложняло. Тем не менее, расстаться с Дмитрием на такой ноте… когда вокруг царит хаос, а неизвестность – страшнее пули, было непозволительной роскошью. Этот миг мог стать последним для них обоих. Крайне остро чувствуя на себе тяжелый пронизывающий взгляд мужа, Лиза обернулась. Медленно. Неуверенно. Нет, на шею к нему не бросилась, вопреки желанию.

Следуя наставлениям Зарутского, каким-то чудом сдержалась, так и не сдвинувшись с места. И сделала то единственное, на что у нее еще осталось право – улыбнулась Похомову. Нежно. Беззаботно. Искренне. Улыбнулась так, словно в этом мире никого кроме их двоих не существовало. Так, будто не происходило сейчас ничего жуткого и архиопасного. Так, как улыбалась ему каждое утро, в их самые лучшие, счастливые и спокойные времена.

Считать эмоции Дмитрия в данный момент было нереально. Он тщательно скрывал их за маской холодности и безразличия. Но Лиза знала… нет, скорее чувствовала его мощный внутренний отклик. А потому, тихо произнесла:

- Ни бог, ни черт! Да?

Пауза – долгая, напряженная. Судорожный вдох. Парализующий взгляд глаза в глаза, и… кивок. Короткий уверенный кивок, порождающий в сердце мизерную надежду на лучшее. Что ж, большего ей не требовалось. Не желая и дальше испытывать судьбу, собрав в кулак все свое самообладание, она развернулась на каблуках, и бодрой поступью двинулась… нет, не к Паше и Андрею. А к единственному, с кем попрощаться еще не успела. К тому, кто стоял чуть в стороне. К человеку, которому была обязана жизнью. К Макару.

- Лиза… ? - опешил мужчина, когда она без предупреждения прильнула к его груди. Когда крепко обняла его, стиснув в своих объятиях, что есть мочи.

- Спасибо! – выпалила голосом, срывающимся от волнения. – За все!

- Ох, Лиза! – отозвался он сокрушенно, стискивая ее в ответ.

- Знать бы раньше, Макар! – в который раз за вечер у нее на глазах выступили слезы. - Знать бы все это… раньше!

- Истина открывается нам тогда, когда мы к ней готовы. Всему свое время.

Отстранившись, она покачала головой, не то возражая ему, не то соглашаясь с ним. Прикладывая титанические усилия, дабы не разреветься, воскликнула:

- Я стольким обязана тебе! Жизнью. Безопасностью. Отмщением за отца, и… и за маму. Особенно за маму! Я… не представляю, как тяжело тебе далось решение относительно Толи. Но ты принял его незамедлительно. Ты в очередной раз спас меня. Уберег от надругательств. Выкрал из-под охраны Шмеля, лишая их с Гариком главного рычага давления на моего дядю. Не случись этого, и сейчас расстановка сил была бы явно не в нашу пользу. И с позиции силы разговаривали бы уже не мы, а с нами. Без тебя я никогда не нашла бы компромат, собранный моими родителями. Мы не узнали бы правду. Я никогда не забуду этого! Никогда, слышишь? Одному Богу известно, чем закончится эта ваша… сегодняшняя встреча, но умоляю тебя - ты уж выживи, пожалуйста! И… со всеми нашими… домой возвращайся!

- Лиза…

- Я буду ждать! – прервала его, мешая отказаться. – И не успокоюсь, пока не увижу, что и с тобой, и с ними все в полном порядке! Обещай, что приедешь?

Тишина в ответ, да тяжелое надрывное пыхтение. Он не торопился отвечать.

- Даже если не получится найти общий язык с бывшими друзьями, - прошептала Лиза, проникновенно глядя в его глаза. – Все равно приезжай!

Зарутский как-то странно ухмыльнулся, но в конечном итоге все же кивнул. Тогда девушка сорвала с шеи массивное увесистое колье – наследие своих родителей, и улыбнувшись Макару в ответ, вложила украшение ему в ладонь.

- Что ты делаешь? – он недоуменно вскинул брови, не спеша сжимать драгоценность в кулаке. Лиза неопределенно пожала плечами:

- Разве не понятно? Возвращаю тебе колье!

- Зачем мне-то? Верни его смотрящему!

- Что значит, зачем? - она настойчиво сомкнула ладонь мужчины, накрыв сверху своей рукой. - Если бы не ты, возвращать нам было бы уже нечего! Это ты хранил его почти двадцать лет, умудрившись спрятать буквально под носом у нашего злейшего врага. При этом ты не присвоил деньги себе. Ты сберег их. А значит, тебе решать, кому его отдавать. И отдавать ли, вообще!

- Погоди, но…

- Все, мне пора! До встречи!

На сей раз дожидаться ответа Лиза не стала. Сорвалась с места, и очень быстрым шагом преодолела расстояние, отделяющее ее от Соколовского и Гордеева. Встав между ними, и схватив обоих под руки, тяжко выдохнула:

- Я готова. Идем?

Толпа, состоящая исключительно из сторонников Прокурора, расступилась, предоставляя им безопасный коридор. Лизавета шагнула в него не раздумывая. Запрещая себе оборачиваться, решительно двинулась вперед.

Андрей и Паша следовали за ней по пятам. И все шло хорошо до тех пор, пока над поляной не разнесся истошный нечеловеческий вопль Шмеля:

- Пашка! Сынок! Куда же ты? Кидаешь меня? Собственного отца? В беде? Оставляешь одного – беспомощного, беззащитного, на растерзание шакалам? Сынок, что ты творишь? Ты сможешь жить с этим? Жить спокойно, зная, что предал своего отца? Одумайся, сын! Сделай что-нибудь! Они же убьют меня!

***

Не ожидая от Шмеля подобной выходки (ведь даже самый конченный ублюдок не подставил бы так своего собственного сына), Лиза невольно отвлеклась от дороги. Напрасно. В тот же миг она споткнулась обо что-то, лишаясь равновесия, и непременно распласталась бы на земле. Благо, Андрей среагировал молниеносно, и рывком прижал ее к себе, удерживая от падения. А после оба они напряженно уставились на Пашку, ожидая его реакцию на услышанное. При одном лишь взгляде на него, у Лизы все внутри оборвалось. Скрутилось тугим комком и рухнуло в бездонную пропасть.