Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1) - Джулия Джонс

- Не желает ли госпожа, чтобы я проводил ее в опочивальню? - Битти склонился в грациозном поклоне. - У меня есть меч для защиты юных дев, а от моей поступи все крысы разбегаются.

Эффи хихикнула. Ей стало немного совестно, что она смеется, но Битти такой забавник, а внутри у нее все так сжалось от страха и тревоги, что смешок вырвался как-то сам собой. Так бывает, когда пукнешь нечаянно. Подумав об этом, Эффи снова хихикнула, а Битти, еще стоявший у дверей, присоединился к ней. Смех немного рассеял владевшее Эффи чувство слепоты.

- Пошли, малютка. Я сам уложу тебя спать, не то ты, чего доброго, разбудишь Анвин, и нам обоим попадет поварешкой.

Эффи не слишком в это верила и знала наверняка, что никакой смех в сенях Анвин не разбудит - та спит в кладовой на задах дома, охраняя запасы мяса и дичи, - однако послушно поднялась. Битти как новик и раненый боец заслуживал уважения.

Он подал ей здоровую руку, но Эффи взяла его за другую, обмороженную. Эффи Севранс была не из пугливых, и два укороченных пальца, розовые, без ногтей, вызывали у нее любопытство. Битти сначала смутился, но после почувствовал себя польщенным и показал Эффи, как они шевелятся, ведя ее вниз по лестнице.

- Видишь? - Он поднес руку к фонарю. - Я запросто могу держать полумеч и натягивать лук.

Эффи серьезно кивнула. Она была кланницей и знала, как это важно для Битти, хотя он и старался говорить беззаботно.

Он был один из дюжины новиков и взрослых кланников, которые почитали своим долгом присматривать за сестренкой Дрея Севранса, пока самого Дрея нет дома. Эффи это знала и догадывалась, что Дрей просит об этом всех своих соратников. Они все воображают себя такими взрослыми и умными: натыкаются на нее как бы случайно, когда ей давно пора спать, заглядывают к ней, когда думают, что она спит, и даже ночуют иногда у нее под дверью, притворяясь, будто улеглись там спьяну.

Эффи, наверно, следовало бы возмутиться: ведь она совсем большая, ей уже исполнилось восемь, и незачем так за ней приглядывать. Но с тех пор, как она потеряла свой амулет, ее успокаивал один вид таких людей, как Битти, Корби Миз, Рори Клит и Бык-Молот.

Без амулета она была слепа.

Никто не видел его и не знал, куда он девался. Анвин приказала клановым ребятишкам обыскать весь круглый дом от грибной каморки до голубятни; Рейна Черный Град обратилась ко всему клану и предложила человеку, взявшему амулет, тихонько положить его у нее под дверью. Даже Инигар Сутулый исползал на коленях всю свою молельню, усыпанную золой и щебенкой. Хуже несчастья, чем потерять свой амулет, с человеком не могло приключиться. Эффи знала это, и ведун тоже знал, и когда его поиски окончились неудачей, он повторил их сызнова.

Сама Эффи поняла свою зависимость от маленького, похожего на ухо гранитного камешка лишь тогда, когда лишилась его. Раньше она, когда беспокоилась или боялась чего-то, первым делом касалась его. Он не всегда показывал ей вещи, которые бы она видела по-настоящему, но она всегда что-то чувствовала. Если Дрей задерживался в походе, Эффи стоило только зажать амулет в кулаке и подумать о брате. Если камень не толкался, это значило, что с Дреем ничего не случилось. О плохом она всегда знала заранее... так было и с батюшкой, и с Рейной, и с Катти Моссом. Теперь плохое могло случиться без ее ведома.

Громкий стук прервал раздумья Эффи.

- Открывай! Открывай! Раненых привезли! - Это был клич воинов, вернувшихся из похода. Битти мигом сгреб Эффи в охапку, вскинул ее на спину, и она впервые в жизни увидела лестничный потолок так близко. Там росла пушистая темно-зеленая плесень.

Это Дрей и еще одиннадцать человек из Ганмиддиша! - крикнул Битти, припустив вверх по лестнице. Эффи болталась у него за спиной, как тюк.

Эффи сама толком не знала, боится она высоты или нет, но сейчас она не возражала бы даже, если бы все Шенки стали друг другу на плечи и подняли ее на самый верх. Ее Дрей вернулся!

Шум у дверей поднял весь круглый дом, и те кланники, что прождали вместе с Эффи полночи, но сдались и отправились спать, снова выбегали в сени. Эффи едва обратила внимание на поток мужчин из Большого Очага в свободно висящих кожаных латах и на чудесное появление Анвин Птахи, которая вдруг возникла на вершине лестницы с подносом жареного хлеба, катя ногами бочонок подогретого эля.

Эффи вся сосредоточилась на двери. Битти, поставив ее на ноги, уже распутывал веревку, которой закрепил засов на ночь. Кивком он предложил Эффи помочь ему, и ее сердце наполнилось гордостью. Даже когда Орвин Шенк подошел подсобить им с камнем, Битти и для Эффи нашел местечко, и они втроем оттащили тяжеленную глыбу песчаника по желобу.

Засов подняли, и двери распахнулись, показав навощенные, усаженные гвоздями внешние створки. На пороге, словно темные боги, дымясь, в поголубевших от мороза доспехах, с грязными суровыми лицами, появились первые воины. Это были те, кто удерживал ганмиддишский круглый дом, пока Мейс Черный Град договаривался с Крабьим Вождем в Крозере. Теперь Краб, присягнув Черному Граду, вернулся в свой круглый дом, а Дрей и еще одиннадцать кланников приехали домой.

Эффи, как и все в клане, слышала о том, как Райф был взят в башне, но бежал в ту же ночь, ранив Дрея собственным мечом так тяжело, что кровь не могли унять два дня. Эффи не поверила в это ни на минуту. Ей не нужен был амулет, чтобы знать, что Райф никогда не поднял бы руку на Дрея.

Корби Миз прошел в дверь первым. Эффи спросила его: "Где Дрей?", но голос у нее был слабый, а Корби смотрел только на свою жену Саролин, которая ждала ребенка. Бледность, покрывавшая ее щеки, внушала тревогу и Анвин, и Рейне, и большой воин с вмятиной на голове прошел мимо Эффи, даже не поглядев на нее. Следующим шел Малл Шенк, и Эффи хотела спросить его, но тут Орвин Шенк так сдавил своего старшего сына в объятиях, что чуть ребра ему не поломал.

Эффи, выйдя на холод, увидела Клега Тротера, сына издольщика Пайла Тротера, и направилась к нему. Воины, пахнущие лошадьми, кожей и морозом, отстраняли ее с дороги. Она потеряла из виду Клега, а когда увидела его снова, отец уже обнимал его за плечи, и они, оба здоровые, как медведи, шагали голова к голове. Втиснуться между ними нечего было и думать.

Множество кланников и кланниц высыпали во двор. Шел легкий снег, и ночь была темным-темна. Вокруг смеялись, и тихие голоса обещали кому любовь, кому особое средство от обморожения, кому любимое кушанье, горячее, прямо с огня. Тела сталкивались в объятиях, и комья льда и грязи сыпались с плащей. Лошади мотали головами, выдыхая белый пар, люди спешили увести их в конюшню, и скоро невозможно стало отличить прибывших из Ганмиддиша от прочих кланников.