Темна египетская ночь - Дия Гарина

– На что, спрашиваешь? А на свой «Ролекс». По-моему этот египтянин даже в выигрыше остался…

– Так это был настоящий «Ролекс»? – у меня даже голо перехватило от удивления. – А я думал пиратская копия из Китая…

– Нет, настоящий. Самозаводной… Мне его один крутой пододвинул, за удачно проведенное снятие порчи. Прямо с руки своей снял. Я, конечно, отказывался, пока потерявший терпение бизнесмен не пригрозил, что его ребятки будут меня горячим утюгом гладить, пока я не соглашусь. Вот я и согласился. А потом…

Но мы не успели услышать финал истории, потому что пришли. К бронзовой решетке с толстыми прутьями, за которой оказалась сплошная бетонная стена. Тут охранники быстренько заломили мне руки за спину и подтащили вплотную к решетке. В тот же миг погас свет и я, услышав тихий скрип, понял, что решетка поднимается. А потянувший снизу сквозняк подсказал, что поднимается она вместе с бетонной стеной. Па-ба-ба-бам!

Темнота все также ревностно скрывала окружающую действительность, когда меня с силой вытолкнули вперед, применив для придания большей скорости обыкновенный пинок под зад. Пришлось пробежать несколько шагов, чтобы сохранить равновесие. Едва я выпрямился и начал затравленно озираться, несмотря на господствующую кругом тьму, за моей спиной послышался лязг закрывшейся решетки. И сразу же со всех сторон обрушился ослепительный свет, заставивший меня рефлекторно прикрыть глаза рукой и попятиться. Спустя несколько секунд я уперся лопатками в переплетение решетки и ощутил на своем плече руку Андрея.

– Ну, теперь держись, джедай! – Андрей сглотнул, и повторил еще раз. – Держись…

И я убрал руку с глаз.

Наверно, подсознание уже хранило этот образ в своих тайниках. Поэтому я почти не удивился тому, что стою на вытянувшейся в эллипс ровной площадке, засыпанной нарядным желтым песочком, наводящим на мысли о пляже. Вот только настроение у меня было далеко не курортное. Потому что нарядный песочек окружали высокие (метра четыре) бетонные стены с несколькими входами, забранными все теми же решетками. А там, где заканчивались бетонные стены, начинались мощные прожектора и камеры. И люди, разряженные, как на балу. Сквозь слепящие лучи прожекторов их лица почти неразличимы, но на всех без исключения, как во множестве кривых зеркал отражалется предвкушение незабываемого зрелища. Для того чтобы признать в этом странном месте арену для новых гладиаторских боев, много времени мне не понадобилось. Перед глазами со скоростью мысли замелькали кадры близких по тематике голливудских творений, из которых следовало, что сейчас на меня напустят толпу нуждающихся в разминке гладиаторов.

И тут до меня дошло, чьи призраки шатались по резиденции любителя культурно-массовых мероприятий. Ну, конечно! Гладиаторы, погибшие на арене, были выряжены в костюмы разных времен и народов, чтобы потрафить изысканному вкусу высокопоставленных и просто богатеньких зрителей. Испуская последний вздох, они слишком страстно жаждали реванша, и потому не сумели уйти. Вот вам и ненормальное смешение стран и эпох в облике здешних привидений. Оказывается в наше время просто крови и смерти недостаточно для эффектного зрелища. «Фабрика грез» развратила нас даже в этом. Теперь нам подавай не просто зрелище, а зрелище красивое! Хотя, что красивого может быть в крови и смерти? Поистине, весь мир – театр!

– Леди и джентльмены! – донеслась из динамиков английская речь, возвращая меня к реальности. – Вы видите на арене человека, к которому неприменимы ни одни человеческие законы. Хладнокровный убийца, он десятки раз избегал заслуженного наказания. Его имя можно прочесть в списках самых опасных и безжалостных преступников многих стран мира. За его голову назначена награда, однако всякий раз ему удавалось ускользнуть от правосудия. Но не сегодня. Сегодня, здесь, на этой самой арене его, наконец, настигнет неотвратимое возмездие. Сотни невинных душ, загубленных этим извергом, жаждут отмщения. И пусть ни на секунду в ваши сердца не просочиться даже капля сострадания к нему. Смерть за смерть!

Зрители одобрительно зашумели и жестом, дошедшим до нас через тысячелетия сжали кулаки, отгибая большой палец вниз. Стало быть, проникновенная речь ведущего, получила единогласный одобрямс.

– Что он сказал? – почему-то шепотом спросил Андрей, одной рукой вцепившись в решетку, а другой поддерживая разрыдавшуюся Риту.

– Что я козел, и мочить меня надо в сортире, – мрачно усмехнулся я, и, найдя в себе силы, с гордо поднятой головой вышел на середину арены, одарив высокое собрание своей самой гадостной улыбкой. Пусть эти исходящие праведным гневом сливки общества не думают, что меня так просто запугать!

Я самоуверенно считал, что знаю продолжение истории. Я ошибался. Одна из решеток с бьющим по нервам скрипом поднялась, но вместо сплоченной ватаги современных гладиаторов из нее величественно вышел самый настоящий лев. Во рту у меня сразу пересохло, а в памяти всплыли отрывочные факты из Древней истории, услужливо подсказывающие, что наравне с гладиаторами-людьми в представлениях участвовали и дикие звери: львы, тигры и пантеры. Особенно высокий рейтинг получали у древних римлян шоу, в которых на арену со львами выталкивали беззащитных христиан.

Пот медленно тек у меня по спине и так же медленно царь зверей приближался, нервно колотя себя по бокам хвостом с кисточкой. Господи, какой же он тощий и облезлый! Видать специально недели две не кормили, чтобы уж наверняка. «Интересно, – мелькнула шальная мысль, а если бы мы не явились сегодня в эту дыру, кого бы они предложили льву в качестве позднего ужина?». Но долго думать я ее не стал, и перешел к лихорадочному строительству планов предполагаемого спасения. Увы, все мои планы разваливались еще на стадии возведения фундамента, совсем как пятиэтажки в золотой брежневский застой. Всеми знаниями по борьбе с крупными агрессивно настроенными хищниками я был обязан художественному фильму «Руслан и Людмила», в котором безоружный Руслан одолел тигра. А также великой грузинкой поэме «Витязь в тигровой шкуре», где главный герой тоже голыми руками расправился с хищником и пустил его шкуру на плащ. Или плащ у него уже был? Не важно. Короче, сделанный вывод оказался неутешительным: чтобы одолеть льва мне нужно всего-навсего стать былинным богатырем.

Нас разделяло уже несколько метров, когда я смирился. Нет, разумеется, я буду сопротивляться и дергаться до последнего, но больше из чувства противоречия, чем из надежды выйти победителем. Черт! Надеюсь, Андрей догадается закрыть Рите глаза… Но глаза почему-то закрыл лев. Он удивленно заморгал, потом опять прикрыл веки, а потом зевнул, демонстрируя всем желающим полный набор зубов прекрасно чувствующих себя без всяких зубных паст. Я стоял неподвижно, ничего не понимая, и боясь поверить в чудо. Тем временем, лев преспокойно улегся на песок, и, положив украшенную свалявшейся гривой башку на передние лапы, громко захрапел.