Месть пожирает звезды - Владислав Выставной

– А, тоже ветеран! А ему что оторвало? – интересуется сержант, искренне любуясь чудовищным самодельным агрегатом.

– Что, разве не видите? Голову, конечно! – усмехнулся Хенаро.

Тем временем, горожане постепенно собирались под постаментом, в окружении неплотной цепи из солдат.

Из вновь прибывших только командор Томас снял штурмовую маску. Остальные продолжали пыхтеть в своих пыльных намордниках.

Томас оглядел округу каким-то странным тоскливым взглядом. После чего пробрался к основанию постамента, взобрался на полуметровую тумбу и с этой высоты заговорил – уже безо всякой помощи громкоговорителя.

– Добрый день, уважаемые жители и гости города! В ваш замечательный город прибыла группа военных специалистов, которая обеспечит возвращение вашего же города к нормальной мирной жизни. Мы – первые, через пару дней прибудет большой транспорт с десантом специалистов, которые начнут восстанавливать инфраструктуру всего Тринадцатого Промышленного Района. Мы знаем, что некогда ваш город славился как отличный солнечный курорт…

– Ну да, – мрачно сказал кто-то из толпы, – Нынче здесь мертвый сезон, как изволите убедиться… Посмотрите на эту пыль вокруг!..

– Вот видите, – подхватил Томас, – А наша операция носит название «Желтый сезон». Пора этот мертво-желтый сезон заканчивать, верно? Итак, мы первые…

– А вот и не первые, – раздался из толпы безликий голос, – Первые – в коробках!

В воздухе повисла зловещая тишина. Сержант снова встрепенулся и поднял ствол.

– Это кто тут такой умный? Ну-ка пусть выходит, да скажет это в лицо мне, сержанту Пустынной Стражи!

– Если бы знать еще, где у тебя лицо! – рассмеялся в толпе еще кто-то.

Сержант злобно зарычал, выискивая кровавыми окулярами обидчика.

Томас примирительно поднял руку. Оглядел присутствующих. И заговорил совсем иным тоном:

– Мы знаем, что сюда совсем недавно прибывала группа военных инженеров. И что все они трагически погибли. Не думайте, что мы ничего не знаем о генерале Рохелио Монкада, который причастен к этому факту. Знайте, граждане: в городе будет установлен жесткий комендантский час, у всех будут проверены документы, город мы оцепим и изучим, как крысу на лабораторном столе. После чего вытащим за крысиный хвост Монкаду на эту самую площадь и расстреляем. А вместе с ним – всякого, кто будет заподозрен в сотрудничестве с этим негодяем. Теперь – не расходиться, будет проведена общая проверка документов. Представители администрации пусть подойдут ко мне.

Толпа негромко загудела. Томас смотрел в толпу жадными глазами, словно выискивал прямо там пресловутого генерала Монкаду.

Или еще кого-нибудь.

…А над площадью продолжали весело звучать звуки салсы.

В подвале для допросов по всей науке следовало быть сырости и прохладе. Однако же в подвале Иерихонской мэрии было сухо, тепло, и, черт возьми, уютно! Томас болезненно не любил допросы, тем более – свое в них участие. Иногда он даже жалел, что в штате отряда не предусмотрена должность полевого экзекутора, чтобы не видеть и не слышать происходящего на них. Присутствующая здесь контрразведка в лице Коцепуса ни в счет…

Томас сидел за пыльным столом, а на стенах, на которых положено было висеть цепям, капать ледяной воде и бледнеть прощальным и проклинающим надписям, были прибиты полки, уставленные банками с вареньем, скрывающими тикилу и мицкаль собственной выгонки. Хотелось смотреть не на допрашиваемого, а на эти бутыли в окружении искусно свитых гирлянд из репчатого лука и красного перца.

Перед Томасом стоял Мэрр Огилви, пухлый толстяк, выполняющий обязанности собственно мэра, а также городского архивариуса.

– Это вся власть в городе? – устало спрашивал Томас, – А полиция? А судья?

– Полиции у нас, отродясь, не было, – спокойно отвечал Мэрр, – Зачем полиция там, где всем заправляют военные? А вся власть последнее время принадлежала генералу Рохелио Монкаде. Я был при нем мэром. После войны, когда Монкада исчез, я пытаюсь хотя бы сделать вид, что в городе хоть кто-то знает, что происходит. Согласитесь – без этого на горожан совсем уж тоска нахлынет…

Во время допроса рядом с Томасом неподвижно стоял офицер с красными вставками на броне. Он стоял все в той же штурмовой маске, неподвижно, словно отрешенно, казалось, не слушая, о чем говорят в этом помещении. И вдруг он заговорил через шлемофон, отчего Мэрр вздрогнул и побледнел. Голос говорившего был шелестящим, вкрадчивым и в то же время – спокойным:

– И вы совсем не знаете, куда это вдруг делся Монкада? Сколько лет вы исполняли при нем должность мэра?

– Десять…

– Ясно. Я задержу вас до выяснения подробностей вашего сотрудничества с изменниками. Вы не против, командор?

– Валяете, Коцепус, – отозвался Томас.

Мэрр потупил взгляд и втянул голову в плечи.

Командор Томас вздохнул и приказал:

– Показывайте, где размещались инженеры..

Томас, контрразведчик, Мэрр Огилви и несколько солдат стояли перед приземистым полуразрушенным зданием, окруженным бетонными параллелепипедами. Все стены были испещрены следами от пуль, затянуты копотью, завалены мятым железом. Асфальт в округе был усыпан гильзами и какими-то грязными тряпками. В стенах здания зияли серьезного вида пробоины. Ветер гонял пыль и поскрипывал железным листом на крыше.

– Мы собрали всех убитых отсюда, и с того, дальнего поста, – тоскливым голосом рассказывал Огилви, – Всего сто пятьдесят человек солдат и три офицера. Больше мы сюда не ходим, в этом районе города больше никто не живет, еще с войны…Вообще, нехорошее место.

Еще один солдат появился в проеме двери:

– Врасплох их застали, ясное дело. Пайки раскрытые на столе, мешки спальные в крови.

Томас мрачно сплюнул:

– На них напали очень серьезные ребята. Подготовленные и профессиональные. Я знал многих погибших – так просто их не взяли бы, даже застав врасплох. Я думаю, нам надо быть настороже, усилить посты и провести разведку…

– Вечером был бой? – спросил контрразведчик.

– Да, точно, вечером!.. – отозвался Огилви, – Был очень сильный дождь, жители спали. Я сам задержался в конторе, а потом услышал…

– Что вы слышали? – насторожился контрразведчик.

– Грохот, скрежет, вой такой, будто рудокопные машины работают. Или бульдозеры… А потом начался такой грохот, что ничего не разберешь. Я и выглядывать боялся. Только к вечеру следующего дня пошли, когда увидели, что в городе ни осталось ни одного солдата. Раньше на всех углах стояли, патрулировали. А пришли, видим, ой, святая мать Иерихонская… Их всех перебили, всех…Ну, мы постояли, помолились за души их грешные – а что делать? Пришлось собирать, отвозить… Жарко ведь очень, они уже начали…пахнуть!.

– Куда отвезли? На кладбище?

– Нет, что вы. У нас и кладбища-то толком нет. Пройдемте в городской морг, господа…

Здание, к которому привел их Мэрр, было удивительным. Во-первых, поражала изысканная архитектура этого небольшого, в общем, особнячка с невысокой витой чугунной оградой. Было и еще кое-что необычно, но времени разобраться – что именно – не было.

Они вошли в зал с высоким сводчатым потолком.

Сержант Салазар удивленно покрякивал, поглядывая по сторонам. Он и не представлял, насколько разнообразна местная архитектура. Снаружи-то глядя, никак не скажешь…

Только Томас, мрачно насупившись смотрел себе под ноги. Окружающее го, похоже, не очень интересовало.

Мэр тронул кнопку звонока. Звякнуло неожиданно резко, громко и отвратительно. Нет, не нужен в подобном месте такой звонок.

– Эшли! К тебе тут гости, выходи…

Со скрежетом раскрылась огромная тяжелая дверь, из нее, вытирая руки тряпкой, вышел высокий старик, в кожаном фартуке. Череп его был лыс и сверкал в лучах ламп дневного света, словно луна, которой никогда не видели жители Тринадцатого Промышленного Района.

– Это Торкис Эшли, содержатель погребальной конторы «Открытые небеса», – представил хозяина Мэрр, – В его ведении и городской морг. Покажи им свои документы, Торкис.

Старик молча повернулся спиной к посетителям и степенно удалился. Вскоре он вернулся с небольшой пачкой бумаг. И передал их Томасу.

Томас, мельком глянув, передал их сержанту. Тот отстегнул свои красные окуляры и уставился в одну из картонок.

– Торкис, – осторожно сказал Огилви хозяину, – Эти военные хотят видеть тех военных… Ну, с поста…

…Вокруг, на подоконниках, на столах и специальных подставках плотными рядами в горшках и кадках росли цветы. Все больше огромные, роскошные розы – красные, белые и желтые.

– Надо же, как в парке, – удивленно сказал сержант, – И совсем тут у вас не воняет…

Торкис неприязненно покосился на сержанта и вышел из-за широкого металлического стола.

– Руки не подаю, по причине недавнего занятия…

Сержант посмотрел на кровавую тряпку в желтых жирных пятнах. С трудом сглотнул. Томас посмотрел на Эшли каким-то острым, пронзительным взглядом, словно хотел сказать тому что-то. Но промолчал.