Я – Грейс Келли - Екатерина Мишаненкова

Через некоторое время Грейс уехала в Голливуд, заканчивать работу над картиной «Поймать вора», и там, вдали от родителей, вновь стала посмелее.

Поэтому она заговорила с Олегом о том, чтобы все-таки пожениться без разрешения. С ее стороны это была неслыханная смелость, и он оценил это по достоинству. Поскольку он не был особо религиозен, то решил перейти в католичество и тем самым убрать хотя бы две причины для неприязни со стороны ее отца – религию и два развода.

От свадьбы их отделял только шаг, но… он так и не был сделан. «Мы тянули время, – вздыхал впоследствии Кассини, – и в конце концов момент был упущен». Рассказывая об этом, всегда благородно брал всю вину на себя. Ведь он один раз уже заставил любимую женщину пойти против семьи – вторая жена ради него бросила вызов родителям и надолго с ними рассорилась. Он хорошо помнил это тяжелое время и не решился настаивать, чтобы то же самое сделала для него Грейс.

Но конечно, на самом деле виноваты были оба – он побоялся настаивать, а Грейс сама не была способна хоть на какие-то решительные действия. Сказать по правде, она ведь каждого из своих женихов ставила в такое положение: заставляла его пройти через унизительное знакомство с ее семьей, а потом ждала от него, что он сам за нее все решит и поведет ее под венец как-нибудь так, чтобы вся ответственность за это была на нем, а не на ней. Но никто из них, даже Олег Кассини, на это так и не решился.

Слава Грейс росла, а вот новых ролей у нее все не было.

На «Метро-Голдвин-Майер» ей предлагали играть лишь скучных безликих кукол в пошлых вестернах и боевичках вроде «Зеленого пламени», о котором она вспоминала с содроганием. Боссы киностудии стали на нее давить и напоминать, что это благодаря им она стала звездой. Но Грейс этим было не пронять, она хорошо помнила и то, что сразу не хотела подписывать с ними контракт, и то, сколько они заработали, сдавая ее в аренду «Парамаунту».

Тогда студия пошла на решительный и, как показало ближайшее будущее, очень глупый шаг – Грейс уведомили, что действие ее контракта временно приостановлено, а это значит, что ей больше не будет выплачиваться жалованье, а любая ее попытка сняться в фильме другой компании повлечет за собой судебный иск.

Но в декабре 1954 года на киноэкраны вышла «Деревенская девушка», и слава Грейс выросла до небес. Влиятельный нью-йоркский «Кружок театральных критиков» назвал ее лучшей актрисой 1954 года, а главное – ее выдвинули на «Оскар» за главную женскую роль. Киностудия рисковала оказаться в глупейшем положении, расторгнув контракт со своей самой ценной актрисой.

В итоге 21 марта 1955 года руководители «Метро-Голдвин-Майер» официально объявили о возобновлении контракта и дали большое интервью, где рассказывали, как они ценят Грейс и как хотят поддержать ее «в этот важный для нее период, когда ее выдвинули на награду академии». Об отвергнутых ею сценариях было решено просто забыть, другие найдутся.

Наконец настал великий час торжества – 30 марта 1955 года Грейс получила «Оскара»

Она обошла таких актрис, как Одри Хепберн (за фильм «Сабрина») и Джуди Гарленд (за фильм «И родилась звезда»).

Сказать по правде, роль в «Деревенской девушке» у Грейс не самая лучшая. Но так уж получилось, что «Оскара» ей вручили именно за нее, хотя фактически это было признанием ее заслуг в целом. Это до сих пор довольно распространенная практика в Голливуде – когда актера или режиссера раз за разом «прокатывают» с наградой, а потом вручают ее за какой-нибудь не самый удачный фильм, просто потому что он эту награду давно заслужил. Так было и с Грейс – этого «Оскара» ей дали за «Окно во двор», «В случае убийства набирайте М» и даже за «Поймать вора», ведь некоторые критики уже видели черновой вариант картины.

Грейс расплакалась на церемонии, потом отправилась на банкет, потом на другой и вернулась домой только под утро. Но еще до всех празднований, сразу после торжественной церемонии, она сняла трубку и позвонила… нет, не родителям, которые все равно не нашли бы для нее доброго слова. Она позвонила Дону Ричардсону – человеку, который когда-то первый сказал, что она будет кинозвездой.

Дон как раз закончил смотреть вручение «Оскара», когда зазвонил телефон. Он снял трубку и с изумлением услышал голос Грейс: «Спасибо тебе, дорогой…»

После получения «Оскара» положение Грейс на голливудском Олимпе стало незыблемым.

Но, увы, хороших сценариев ей на «Метро-Голдвин-Майер» по-прежнему не предлагали, а сниматься у других кинокомпаний не отпускали ни за какие деньги. Поэтому так и получилось, что на пике своей славы Грейс оказалась в годовом творческом простое.

Именно в это время она познакомилась с человеком, которому предстояло сыграть важную роль в ее жизни – фотографом Хауэллом Конантом. Нет, он не был ее очередной любовью, но… возлюбленные приходили и уходили, а он оставался другом и одним из самых ценных для Грейс людей до самой ее смерти.

Началось их знакомство с того, что весной 1955 года Конант решил поэкспериментировать и предложил Грейс сфотографировать ее выныривающей из воды.

Эти фотографии стали настоящей сенсацией. Пожалуй, если бы Грейс еще не была звездой, она стала бы таковой после того, как снимки появились на страницах журнала «Коммерс». Конант сумел сделать то, что до этого удавалось только Хичкоку – найти идеальный образ, в котором Грейс казалась зрителю не просто женщиной, а мечтой, богиней грез.

Карьера Конанта после этого резко пошла вверх – первые звезды Голливуда и знаменитейшие политики выстраивались в очередь, чтобы сфотографироваться у него. Но как бы он ни был занят, его сотрудничество с Грейс продолжалось до самой ее гибели в 1982 году – все лучшие ее снимки сделаны именно им.

Весной 1955 года Грейс отправилась во Францию на Каннский фестиваль в качестве приглашенной звезды.

Ехала она туда с достаточно тяжелым чувством – еще слишком живы были воспоминания о романе с Олегом Кассини, начавшемся именно там, на юге Франции. Но в Каннах ее ждала неожиданная приятная встреча – там в это же время находился ее старый друг-возлюбленный Жан-Пьер Омон.

Их роман возобновился, и она решила задержаться в Каннах, отдохнуть и подумать о будущем. Но даже там она была все равно в некотором роде на работе, поэтому не было ничего удивительного, что в один прекрасный день у нее оказалась назначена фотосессия с князем Монако. Нельзя сказать, чтобы Грейс так уж рвалась на эту встречу. У нее и без того было много дел, да еще к тому же в тот день не было электричества, поэтому ей пришлось ехать с мокрой головой и в единственном глаженном платье, которое нашлось в шкафу.