Игры демиургов (сборник) - Петр Бормор

– Да кто он такой, этот твой агент?!

– Шамбамбукли, – укоризненно произнес Мазукта, – неужели ты думаешь, что я могу вот так запросто кому-то по стороннему, пусть даже тебе, раскрыть чужую, тщательно проработанную легенду?

– Ммм… нет.

– Вот и не задавай тогда таких вопросов.

– Ладно, не буду. А что от меня требуется?

– Защищать, – повторил Мазукта. – Я буду ругаться и метать в людей молнии, а ты – вставай грудью на их защиту и выдвигай разумные доводы, чтобы меня разжалобить.

– Хорошо, я готов. Откуда начнем?

– Да вон оттуда хотя бы, – Мазукта ткнул пальцем в сторону самого большого скопления народа. – Они как-раз собираются славить кумира – видишь, даже маечками над головой размахивают?

Через два часа демиурги вернулись домой. Мазукта был мрачен как туча, Шамбамбукли пребывал в прострации.

– Ничего не говори! – предупредительно вскинул руку Мазукта. – Подожди. Я сам.

Он заложил руки за спину и принялся нервно расхаживать из угла в угол.

– Нет, – наконец произнес Мазукта. – Это, конечно, ужасно, и пошло, и вообще… Но по большому счету, наказывать людей не за что. Если бы они разработали какое-нибудь заковыристое философское учение, или исказили мой светлый облик, или хотя бы нашли себе какого-нибудь приличного вольнонаемного бога – так ведь нет! Все эти «тумц-тумц, трым-пырырым», ну какая это для меня конкуренция? Несерьезно даже… Верно? Что скажешь?

– Ёнц, тонц! – невнятно ответил Шамбамбукли, покачиваясь из стороны в сторону и совершая странные пассы руками.

– Что?! – опешил Мазукта.

– Тыц, пыц, бака-бака… А? Ты что-то спросил? – Шамбамбукли вытащил из уха наушник и изобразил внимание.

– Да нет… ничего, – ответил Мазукта и вздохнул.

дядя хороший

– Шамбамбукли, ты где?

Демиург Мазукта уже битый час бродил по зарослям, разыскивая своего друга.

– Пригласил, называется… Новый мир посмотреть! Дикая природа, видите ли! Что я, природы не видел?

Мазукта боком продрался сквозь колючий кустарник и отпихнул ногой подкравшегося тигра.

– А где сам-то? Почему не встретил? Шамбамбукли! Ты где-е-е?

Издалека донесся приветственный окрик, и Мазукта поспешил на звук. Когда он, весь в репьях и колючках, выломился наконец на полянку, демиург Шамбамбукли встретил его счастливой улыбкой.

– А, Мазукта, здравствуй! Смотри, что у меня тут.

Мазукта подошел поближе, на ходу отцепляя репьи.

– И что же у тебя тут?

– Человек! – с гордостью заявил Шамбамбукли и продемонстрировал Мазукте человека. – Сам делал!

– Ну и что? – не понял Мазукта. – Человек, и что дальше?

– Да ты только полюбуйся! Какой смышленый!

Шамбамбукли жестом фокусника достал из кармана живого сенбернара и поставил на травку перед человеком.

– Это кто?

– Аф-аф! – сказал человек.

– Правильно! – умилился Шамбамбукли. – А это?

– Хрю-хрю, гули-гули, кря-кря! – опознал человек свинью, голубя и утку.

– Удивительные способности! – сообщил Шамбамбукли. – Всех животных называет. И прямо в точку!

– Грр! – человек указал пальчиком на увязавшегося за Мазуктой тигра. Мазукта снова дал тигру пинка и склонился над человеком.

– Ну, давай знакомиться, вундеркинд, – он приветливо улыбнулся и протянул человеку руку. Человек распустил губы и приготовился зареветь.

– Эй, ты чего? – опешил Мазукта. – Испугался?

– Не бойся, малыш, – Шамбамбукли усадил человека себе на колени, где тот сразу почувствовал себя увереннее. – Ну, улыбнись дяде. Скажи, «дя-дя»! Дядя хороший.

– Бяка! – твердо заявил человек, показал Мазукте язык и отвернулся.

Мазукта молча выпрямился во весь рост и ушел не оборачиваясь.

столпотворение

– Она не достанет до неба, – сказал демиург Мазукта.

– Не достанет, – согласился демиург Шамбамбукли.

Внизу под ними люди деловито таскали камни и складывали из них башню.

– Будешь вмешиваться? – спросил Мазукта.

– Пока нет, – ответил Шамбамбукли. – Я думаю.

– Ну, думай, думай.

Мазукта подкинул на ладони увесистый метеорит, но бросать вниз не стал, а отложил в сторонку.

– Вызов – это, конечно, хорошо, – произнес он после недолгого молчания. – Вызов – это благородно. Но, с другой стороны, кто есть ты, и кто они? Несерьезно даже. Совершенно разные весовые категории.

– Но это все-таки вызов, – сказал Шамбамбукли.

– Да, – согласился Мазукта. – Будешь отвечать?

– Не знаю, – пробормотал Шамбамбукли. – Надо бы, конечно…

– А можно и проигнорировать, – предложил Мазукта. – Все равно ведь до неба не достанут. Сколько бы там ни пыжились, слабо им.

– Это верно…

– Представляешь, достроют они свою башню до конца, а тут такой облом. И до неба не достали, и ты их всерьез не воспринял. По-моему, это был бы наилучший ответ. Чтобы знали свое место и впредь не выпендривались.

– Угу… – Шамбамбукли задумчиво почесал подбородок. – Да, если люди получат такой плевок в лицо, это их сильно остудит. Станут смирными, послушными…

– Дисциплинированными, – подхватил Мазукта.

– И получится как с термитами, – закончил Шамбамбукли. – Нет, не пойдет.

Мазукта подобрал метеорит и услужливо протянул другу:

– Значит, воспользуешься?

– Может быть. Потом.

– Ну как знаешь, – пожал плечами Мазукта. – Только ты давай решай поскорее, им всего два этажа осталось.

– А до неба еще далеко, – пробормотал Шамбамбукли. – Не достанут.

– Нипочем, – подтвердил Мазукта.

Шамбамбукли вздохнул и опустил небо пониже.

обезьяна

– Мазукта, – спросил демиург Шамбамбукли, – а из чего еще можно делать людей?

– Кроме грязи?

– Да.

– Из чего угодно. Это совершенно не важно. Но самое главное – пока создаешь человека, ни в коем случае не думай об обезьяне!

белые и пушистые

– Шамбамбукли, у меня для тебя подарок, – заявил прямо из дверей демиург Мазукта. – Подставляй руки.

Демиург Шамбамбукли послушно подставил ладони, и Мазукта посадил на каждую по маленькому пушистому комочку.

– Ой, какие славные, – умилился Шамбамбукли, когда комочки открыли глаза и зашевелили розовыми носами.

– Ага, – кивнул Мазукта, снимая и встряхивая плащ. – Зайцы называются. Они белые и пушистые, как раз для тебя.

– Спасибо.

– Да не за что, – пожал плечами Мазукта. – У меня их еще много.

Он прошел в комнату, понюхал оставленный на столе стакан с компотом, поморщился и перевоплотил его в чашку свежего кофе.

– Сколько я их сегодня от смерти спас, ты не представляешь! – произнес он, блаженно вытягиваясь в кресле. – Пожалел. Хоть и безмозглые, а все ж таки мои твари, грех было бросать. Ведь утонули бы.

– Где? – спросил Шамбамбукли.

– Где-где… в воде!

Шамбамбукли моргнул. Ему на секунду привиделась картина, как демиург Мазукта, почему-то в валенках и собачьем треухе, плывет на лодке по реке и собирает тонущих зайцев. Стоило потрясти головой, и видение пропало.

– Наводнение? – спросил он на всякий случай.

– Нет, потоп, – Мазукта отхлебнул кофе. – Да не бойся ты, ничего страшного не произошло. Смыло две-три деревеньки, делов-то. Могло быть и хуже.

– Еще хуже?

– Конечно. Я же говорю, потоп.

– Потоп – с большой буквы или с маленькой?

– Задумывался он как Всемирный, – Мазукта снова отхлебнул кофе, – но потом я решил, фиг с ним. Как-нибудь в другой раз.

– Ты так спокойно об этом говоришь…

– Знаешь, Шамбамбукли, – Мазукта поставил опустевшую чашку на стол и наклонился вперед, – когда количество миров у тебя перевалит за шесть сотен, ты тоже станешь относиться ко всяким апокалипсисам как к необходимой части своей рутинной работы. Вроде прополки сорняков. И не хочется, а надо.

– Ну а почему же ты в таком случае передумал? – спросил Шамбамбукли.

– Зайцев пожалел, – передернул плечами Мазукта. – Всех не спасешь, слишком их много. Да и в чем зайцы-то виноваты? Они, сам видишь, белые и пушистые. Жалко их.

Шамбамбукли задумчиво уставился на зверушек, которых продолжал держать в руках.

– В таком случае, – произнес он, – этому миру сильно повезло, что в нем существуют зайцы.

– Не без того, – легко согласился Мазукта. – В нем вообще много симпатичных существ. Куда ни плюнь, попадешь в кого-нибудь симпатичного. Что же мне, из-за каких-то там паршивых людей столько всякого зверья зря губить? Не дело это. Не по-хозяйски.

– А почему?.. – начал Шамбамбукли и замолчал на полуслове. Мазукта искоса глянул на него и насмешливо фыркнул.

– Можешь договаривать, чего уж там. Ты ведь хотел спросить, почему я не могу уничтожить одних людей, а мир оставить в неприкосновенности?

– Ну-у…

– Да ладно, не красней. Мне эта мысль тоже приходила в голову, но я ее отверг. Сам понимаешь, глисты…

– Глисты?! – вытаращил глаза Шамбамбукли.

– Ну да, они самые. Хоть и не пушистые, а все ж таки белые. Где им жить, если людей не станет? А потом, есть еще блохи, вши, кишечные палочки, вирусы всякие… Они, может, и не самые симпатичные твари на свете, но лично передо мной пока еще ни в чем не провинились. За что же мне им такую подлянку устраивать?