Его тайная дочь (СИ) - Исаева Дина

Дымов смотрит на меня с непроницаемой маской на лице. 

- Зачем ты ей так сказал… Ты действительно собираешься разлучить нас с дочкой… - чуть ли не плачу я.

- И нанести ей тем самым психологическую травму, Юля? - недовольно хмыкает он. - По-твоему я совсем тиран? Через час будет врач и осмотрит тебя. Выглядишь неважно. А это… - поднимается с дивана и идет к комоду. Берет с него какие-то документы. - Изучи, как тебе станет немного получше. Хочу послушать твою версию куда пропали эти деньги, раз ты утверждаешь, что до тебя они так и не дошли.

Глава 30

Очевидно, что разговаривать по-хорошему у нас с Андреем не получается. 

Взаимная обида рвом глубоким пролегла между нами. Я перепрыгнуть не могу, слишком страшно сорваться в пропасть и погибнуть. Дымов же... может мост построить. Но не хочет, или не получается. Сложно всё. 

Едва Андрей уходит, я во всех подробностях расспрашиваю няню, как произошла встреча и что было. Та перепугалась, бедная, что ругать ее будут! Но я не ругаю. 

Знаю прекрасно, что с Дымовым невозможно спорить. Если он что в голову вбил — остается подчиниться. 

Няня рассказывает, что Андрей вел себя довольно скованно. Во все глаза на Танюшку таращился. А когда доченька скромно подарок взяла и поблагодарила вежливо, робко, как только она умеет — он лицо ладонью прикрыл. Молчал, пока в руки себя не взял. 

Уложив дочку спать и проводив врача, я на диван присаживаюсь с документами. 

Передо мной ров. Мне страшно. Срывалась же не раз, прекрасно знаю, как страшно бывает. Но за помощью обратиться не к кому. 

Почти час я внимательно изучаю документы.

Оказывается, разорвав контракт, Андрей назначил мне отступные. Кругленькую сумму, которой бы хватило и жилье купить в Москве, и машину, и дочке на образование отложить. 

Я всё думала, как он мог меня на улицу выбросить? А он, оказывается, позаботился.

Пропасть между нами будто меньше становится. Но по-прежнему глубокая и страшная! Потому что деньги я эти не получила. 

Я беру мобильный и пишу Дымову: 

«Андрей, добрый вечер! Я изучила документы. Времени много потребовалось, потому что впервые их вижу. Подпись внизу не моя». 

Ответ приходит через пару секунд: 

«Я узнаю, чья. Не сомневайся». 

«Подпись и правда похожая, но некоторые буквы я пишу всё же иначе. Впрочем, оставим это профессионалам. Я не против поучаствовать в экспертизе». 

«Ок, я решу. Как ты себя чувствуешь? Помощь нужна с Таней?»

«Таня спит, всё в порядке. Мне лучше».

«Тогда поговорим завтра. И Юля, не могла бы ты прислать мне ее фотографию? Пожалуйста». 

«У меня их очень много. Сейчас выберу парочку». 

«Я бы посмотрел все».

Палец замирает над кнопкой. А сердце сжимается. Я не знаю, сумеем ли мы мост построить. Понятия не имею, насколько крепким он будет. Но иного выхода у нас нет. 

Я выделяю фотографий тридцать и нажимаю отправить. 

Ответ приходит минут через пять и состоит из одного слова: 

«Еще». 

На следующий день рано утром я получаю сообщение от Дымова: 

«Я позвоню? Вы проснулись?»

Отвечаю:

«Андрей, Таня приболела. Ночью температура поднялась. Давай перенесем встречу на пару дней?» 

Через час у меня дома надевают бахилы два лучших педиатра Москвы, Андрей же разувается и будто нерешительно замирает у порога. 

Я головой качаю укоризненно, но решаю не ссориться. Взгляд босса слишком странный. 

Лучшие педиатры осматривают дочь полчаса, после чего, посоветовавшись, сообщают, что у Тани аденовирус. Другими словами: насморк, чуть красное горло. 

Я руки на груди складываю и бровь приподнимаю, показывая, что и без них это прекрасно знала. 

Доктора прощаются и покидают квартиру, прописав жаропонижающее и пить больше жидкости. Андрей же проходит в комнату. На диван присаживается. 

- Как ты думаешь, - начинает он издалека, - вы с Таней могли заболеть из-за стресса? Мне Лу так сказала утром. 

Я чуть улыбаюсь, вспомнив добрую милую Лу. Как же я соскучилась!

- Конечно. Психосоматика. В смысле, стресс ослабляет организм, который становится беззащитным перед вирусами.

- Это я виноват, - говорит он, застыв и словно растерявшись. 

- Андрей... - начинаю я осторожно.

Танюшка мультики смотрит у меня на коленях и на отца иногда поглядывает. Она слишком слаба, чтобы улыбаться и веселиться. Даже на любопытство банальное сил не хватает. Андрей же глаз с нее не сводит. 

- Кто виноват — никто никогда не узнает. Может ты, а может в бассейне подцепила или на площадке детской. Но привыкай к жизни с постоянным чувством вины — что-то не додал, где-то не досмотрел. Постоянный спутник родительства. 

Андрей молчит. На Таню мою смотрит. Дочка глаза закрывает. Температуру мы сбили, но состояние у нее вялое. 

- Что мне сделать? - спрашивает Андрей, наконец. Вроде бы решительно, но... Раньше он никогда не спрашивал совета у меня. - Я могу купить что угодно. Больницу, бассейн, лучших врачей...

- Не спешить, - прошу я. - Это ведь ребенок, Андрей. Маленькая беззащитная девочка, а ты пока ей чужой человек. Ты же залетел вчера ураганом! Позавчера меня довел до истерики. 

Он молчит. Не спорит больше. Кажется, Танин насморк перевернула его мир. 

- Много времени итак потеряно, - напоминает он. 

- Больше мы его терять не будем. Даже вот такая встреча значит много. Андрей... я не получала эти бешеные деньги и впервые слышу о них. Ты отверг меня и я решила не мешать твоему счастью, уехала из города. Мне было плохо, я похудела сильно, скучала по тебе. И не сразу поняла, что нахожусь в положении. А когда поняла... 

- Что тогда? - он напрягается. 

Таня вошкается, и я вынужденно меняю тему: 

- Поможешь переложить ее в кроватку? 

Андрей мешкает, потом кивает будто снова неуверенно. 

Подходит и аккуратно берет Таню на руки. Застывает и смотрит на нее спящую.

- Идем, - киваю я в сторону спальни. 

- Сейчас... - он мешкает. - Юль, она такая красивая. 

Я молчу. Его глаза не отрываются от лица дочери. 

- Она самая красивая девочка на свете, - сообщает мне. 

Почему-то слезы к глазам подступают, мое сердце сжимается. Андрей перекинул через ров хрупкий ненадежный мост. Мне страшно по нему идти навстречу ему. И всё же... слышать такие слова от отца своего ребенка невыносимо сладко и горько. 

- Ей нравятся куклы с синими волосами, киты и пони, - шепчу я. - А еще она классно катается на самокате. Не догонишь! И делает успехи в бассейне. Таня очень умная и славная. Она красиво танцует и громко поет. Когда вы познакомитесь поближе, ты обязательно в нее влюбишься

- Кажется, я уже, - говорит Андрей. 

Мы словно шаг навстречу друг другу делаем. Я не знаю, получится ли у нас справиться с обидами, но любовь к ребенку — это очень крепкий мост. 

- Я не договорила. Когда поняла, что в положении, ты был уже заграницей. Я много раз пыталась с тобой связаться, но это было невозможно. И я оставила эту затею.

- Я иначе вижу ситуацию. 

- Ты можешь проверить всю мою жизнь по минутам, чтобы убедиться, что я не лгу. Я заботилась о ней, Андрей. Изо всех сил. Если ты заберешь Таню... я просто умру. Поэтому, пожалуйста, я умоляю тебя... перестань угрожать этим. Видишь, к чему это приводит, - я развожу руками и указываю на столик с лекарствами. 

Андрей бросает на меня взгляд, потом вновь на дочку смотрит. Аккуратно относит ее в спальню и в кроватку перекладывает.

Мое сердце колотится. Андрей возвращается, мы друг на друга молча смотрим. Всегда, с первой минуты нашего знакомства я была полностью в его власти. Но он ведь... в душе не чудовище. Хочется верить. 

Таня кашляет. 

На лице Андрея отражается паника. 

- Как это прекратить немедленно? - спрашивает он. - Что нужно сделать? Я не хочу, чтобы она болела. Чтобы ей больно было. Юля?

- Нужно ждать. Любить. И заботиться.