Чужое терзанье - Вэл Макдермид

Только-только парнишка выкатился из сортира, как он вновь услышал слова.

— Они нашли ее, — тепло и ласково сообщил Голос. — Сегодня ночью они перевернут весь Темпл-Филдз. Они будут говорить с каждым. И с тобой тоже. Это хорошо. Очень хорошо. Ты ведь знаешь, что скажешь им, верно?

Он нервно покосился на дверь:

— Угу. Знаю.

— Порадуй меня. Дай-ка я послушаю еще раз, — попросил Голос.

— Я ходил всюду, как обычно. Был в «Стэне», потом выпил пару кружек пива в «Червонной даме». Сэнди не видел весь вечер. Иногда я вижу ее в конце Кэмпион-бульвара, но прошлым вечером не встречал.

— А если тебя спросят насчет алиби?

— Я просто прикинусь тупым. Типа — я не могу отличить один вечер от другого. Всем известно, что я медленно соображаю, так что они не придадут этому значения.

— Правильно. Неопределенность — это правильный ход. Неопределенность — то, чего они ждут от тебя. Прошлым вечером ты сделал великое дело. Великолепная съемка. Когда ты придешь сегодня домой, тебя будет ждать маленькая награда.

— Зачем, не надо! — искренне запротестовал он.

— Ты заслужил. Ты особенный парень.

В его груди разлилась теплая волна. Тепло сохраняется там и сейчас. Никто, кроме Голоса, никогда не называл его особенным.

И вот теперь он шляется по кварталу, как обычно. Он замечает копов, в форме и без — из криминальной полиции. Они идут по обеим сторонам улицы. Он может вернуться в «Стэн» и ждать их там, а может двинуться им навстречу, как лох, которому нечего скрывать.

Одного из полицейских, здоровенного Джорди,[2] он помнит по прошлому разу, когда пару лет назад они поставили на уши весь Темпл-Филдз. Он меняет угол движения, чтобы подойти ближе к Джорди и бабе, его напарнице. Они беседуют с каким-то лохом, но тому нечего сообщить, и он явно мечтает поскорей слинять. Вероятно, он дал им липовую кликуху и адрес и хочет исчезнуть, пока его не взяли за задницу. Вот он уже семенит куда-то вбок, будто краб.

Коп обводит взглядом улицу, замечает его, напрягается, пытаясь припомнить, где его видел, но не может. Он глупо ухмыляется копу и говорит: «Привет». Джорди сообщает, что он детектив-инспектор Меррик.

Он мысленно повторяет имя пару раз, чтобы запомнить как следует. Знает, что Голос захочет знать все подробно. Он сообщает копу свое имя и адрес чуть ли не до того, как его спрашивают, а напарница все записывает. На вид она ничего. Правда, слишком костлявая, но он пытается любить и таких. Коп спрашивает, слышал ли он про Сэнди, и он отвечает: «Да, все только о ней и говорят». Потом выдает слова, которые Голос загрузил в его мозг. Все путем.

Его спрашивают, не видел ли он кого-нибудь, кто вел себя странно. Он громко ржет, подкрепляя свою репутацию идиота из квартала геев.

— Тут все ведут себя странно.

— Не придуривайся, — бросает баба-коп. — Скажи, кто-то может засвидетельствовать твои действия в прошлый вечер?

Он озадаченно хлопает глазами.

— Кто тебя видел? — объясняет мистер Меррик. — Кто может подтвердить, что ты был там-то или там-то.

Он удивленно таращится.

— Не знаю, — говорит он. — Прошлым вечером все было как всегда, понимаете, мистер Меррик? Поэтому я плохо его помню.

— Но ведь ты вспомнил, что не видел Сэнди, — вклинивается баба.

Умная, гадюка.

— Только потому, что все о ней говорят, — отвечает он. По его позвоночнику уже течет струйка пота. — Это большая вещь, не маленькая, типа кто там сидел в кафе или пабе в такой-то час.

Мистер Меррик похлопывает его по плечу. Достает из кармана карточку и сует ему в руку.

— Если что-то услышишь, звякни мне, ладно? — И они ползут дальше, готовясь поболтать с новым лохом.

Ни грамма сомнения. Ни грамма подозрения. Он их обдурил. Вот копы — поговорили с убийцей и не догадались. Так кто теперь круче?

Кэрол осторожно прикрыла дверь, чтобы не разбудить Майкла и Люси. Она прекрасно знала, что даже самый слабый шум гулким эхом отдается под высоким потолком мансарды. Она сбросила туфли и зашлепала по квартире на кухню. Над столом горели встроенные в полку флюоресцентные полоски и бросали свет на разлегшегося там кота — Нельсон наслаждался безнаказанностью. При виде хозяйки он пошевелил ушами и издал негромкое урчание, которое при желании можно было интерпретировать как приветствие. Кэрол почесала кота за ухом и вдруг заметила под его боком листок бумаги. Игнорируя его недовольство, вытащила бумагу.

«Привет, сестрица.

У Люси на завтра и на четверг запланировано ограбление двух банков. Еще мы купили недорогие билеты в Оперу, и я останусь сегодня у нее. Увидимся вечером в четверг.

Кэрол скомкала бумажку и швырнула в корзину, позволив себе на миг тоскливую зависть: ведь брат проведет вечер в Опере, да еще в приятной компании. Это получше, чем ночевать одной в пустой квартире. Открыла холодильник, чтобы достать начатую баночку с кошачьей едой, — и тут ее рука сама собой потянулась к дверце, к бутылке «Пино Гриджо». Кэрол вынула вино и баночку и покормила кота, глядя на бутылку.

В стремлении обрести себя прежнюю Кэрол упорно противилась нехитрому утешению, которое приносил алкоголь: ее не устраивал такой легкий рецепт забвения последствий насилия. Она убеждала себя, что ей не к лицу брести по жизни как во сне, она хотела активно сопротивляться и вновь вернуть себе более-менее сносную форму. Но сегодня ей требовалось многое стереть из памяти. Ее терзала мысль, что, закрыв глаза, она вновь отчетливо увидит картину убийства. Без снотворного точно не заснешь. А если не выспится, какой из нее детектив? Разве она может эффективно искать убийцу Сэнди Фостер? Порывшись в ящичке для столовых приборов, она нашла штопор и торопливо откупорила бутылку. С полным бокалом в руке облокотилась на стол и запустила пальцы в кошачью шерсть, с наслаждением ощущая, как бьется маленькое сердце Нельсона.

До вчерашнего вечера у нее, кроме пола, не было с Сэнди ничего общего. Однако то, что случилось с этой проституткой, придавало им сходство и побуждало Кэрол искать убийцу. Они обе были жертвами, обе виноваты только в том, что родились женщинами в мире, где многие мужчины убеждены, что имеют право на насилие. Сэнди заслужила страшную участь не больше, чем до нее Кэрол.

Она пила вино, доливая его в бокал, когда он пустел наполовину. Ей был знаком тот ужас, который охватил Сэнди, когда она осознала, что не сможет уйти от убийцы. Кэрол и сама не так давно пережила и крайнюю беспомощность, и беспредельный страх, какой испытывают мирная птица или травоядное животное, когда не могут спастись от хищника. Правда, в каком-то жестоком смысле, как бы извращенно это ни звучало, Сэнди повезло больше, чем Кэрол. Сэнди не придется мучительно искать возможность жить дальше после того ужаса, что ей пришлось испытать.

Тони стоял возле Кэрол, пристально разглядывая лицо мертвой Сэнди Фостер. Честно говоря, он был заинтригован действиями судебно-медицинского эксперта, ему было интересно наблюдать за тем, как доктор Вернон, склонившись над убитой, станет раскрывать информацию, содержащуюся в трупе. Тони тоже читал трупы, но его текст был другим. Объединяло их с Верноном то, что они оба получали сообщение от убийцы через жутковатый канал передачи информации — через его жертву.

Убитая лежала в круге галогенного света, а окружающее пространство казалось коллажем из теней. Особенно тяжелое впечатление производил бросавшийся в глаза контраст. Ниже талии тело было по-прежнему покрыто запекшейся кровью — этюд в багровых тонах. Выше талии оно выглядело нетронутым, эту иллюзию усиливали надетые на руки пластиковые мешки, скрывавшие кровоподтеки на запястьях.

— Плохо питалась, — сообщил Вернон. — Чересчур маленький вес для ее роста. Признаки употребления наркотиков… — Он показал на следы иглы на руках. — Он открыл ей рот: — Легкие травмы на слизистой. Вероятней всего, от кляпа, который мы уже вынули. Некоторые признаки продолжительного увлечения амфетамином.

— Я знаю, вы очень не любите, когда мы торопимся, — сказала Кэрол, — но вы можете хотя бы намекнуть о причине смерти?

Вернон повернул к ней лицо и одарил холодной улыбкой:

— Как я вижу, Кэрол, за те годы, которые вы провели вдалеке от нас, терпению вы так и не научились. Пока что я не вижу ничего, что противоречило бы очевидному. Смерть наступила вследствие кровопотери от вагинальных травм. Ткани в той области иссечены буквально в лохмотья. Врагу не пожелаешь такой смерти.

— Так она умерла не сразу? Не быстро? — спросила Кэрол.

Тони чувствовал исходящее от нее волнение. Уловил он и слабый запах перегара в ее дыхании. Сам он сумел поспать лишь четыре часа. Бог знает, какие крохи сна Кэрол ухитрилась втиснуть между бутылкой и покойницкой. Судя по лиловым кругам под глазами, их было явно недостаточно.