Тайная сторона (ЛП) - Берд Шарлотта

Я смотрю на его лицо, изучая каждый угол и каждую пору. Я восхищаюсь формой его губ и силой челюсти. Смахиваю несколько прядей волос, упавших ему на глаза.

— Итак, что насчет тебя? Ты когда-нибудь была замужем? — спрашивает он.

Я смеюсь и качаю головой.

— Когда-нибудь была близка к этому?

— Нет, совсем нет. Последние пару лет, я была влюблена в своего друга, но он помолвлен с другой девушкой.

Ох, дерьмо. Вот это слово. Влюблена, любовь. Может быть, это и есть правда. Но я не знаю, почему сказала это вслух именно мистеру Блэку. Это не то, что хочет слышать другой парень.

— Это должно быть сложно, — говорит он через мгновенье. — Безответная любовь.

— Хм, я на самом деле не знаю, была это любовь или нет. Я имею в виду, может быть, это было просто какое-то увлечение.

— Разве это не самое смешное в любви? — спрашивает мистер Блэк. — Только когда ты начинаешь чувствовать что-то более сильное, ты понимаешь, что то, что ты чувствовал раньше, вовсе не было любовью.

Я никогда не думала об этом в таком ключе. Но, полагаю, он прав. У тебя есть только тот опыт, который у тебя есть, и только когда новый опыт заменяет его, ты получаешь знание о том, что ты действительно испытывала.

— Итак, позволь мне кое-что у тебя спросить, Элли, — начинает мистер Блэк. — Какой твой самый большой страх?

Я действительно не знаю, как ответить на это. Имеет ли он в виду такой страх как высота, или страх никогда по-настоящему не стать писателем? Или страх, что я никогда по-настоящему не влюблюсь, и что мне не ответят взаимностью?

— На самом деле это может быть что угодно, — говорит он. — У всех нас есть страхи.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что у меня есть теория. Я верю, что то, чего мы боимся — это то, чего мы должны придерживаться в жизни, потому что наши страхи дают нам понимание того, кем мы являемся.

— Так ты думаешь, что люди, которые боятся публичных выступлений, должны стать ораторами?

— Да, возможно. Они боятся этого по какой-то причине, и как только они поймут, почему это происходит, и победят свой страх, тогда они станут намного лучше не только как человеческие существа, но и как личности.

— Боюсь, страхов у меня слишком много, на самом деле, — говорю я тихо. — Но я не люблю о них говорить.

Он кивает, словно понимает меня, а затем спрашивает:

— Почему нет?

— Не знаю… полагаю, они заставляют меня чувствовать себя обнаженной или что-то в таком роде.

Он застенчиво улыбается.

— У меня есть идея, — говорит мистер Блэк. — Почему бы нам не вернуться в кровать, ты снимешь свой халат и расскажешь, чего боишься.

Мысль об этом посылает дрожь по моему позвоночнику.

— Нет, я не могу этого сделать.

— Ты сделала уже кое-что больше, чем это.

— Я знаю, но это… личное.

— Нет, это не личное. Это что-то, чего ты боишься. Давай просто попробуем?

Я смотрю ему в глаза. В них вижу такую искренность и правду, каких никогда не видела раньше ни у одного человека. Какая-то часть меня твердит, что это безумие и сопротивляется изо всех сил. Но другая продолжает задавать вопрос: «А что, если?» Что, если я сделаю это? Будет ли это так ужасно? Внезапно мое сердце начинает биться быстрее. Мысль о том, чтобы сделать это, заставляет меня волноваться, но в хорошем смысле. Я возбуждаюсь.

Я иду к кровати и снимаю свой халат. Бросаю его на пол и забираюсь на кровать. Мистер Блэк следует за мной и взбирается на другую сторону.

Лежу абсолютно голая перед ним, пока он все еще одет в свой идеально сшитый костюм и галстук. Он даже не снял свои ботинки и пиджак. И все же, что-то в том, чтобы лежать здесь перед ним, успокаивает меня. Здесь нет никакого осуждения. Его глаза полны обожания и любви.

Он проводит пальцем по внешней стороне моей руки, затем по ключице и вниз по левой груди, ненадолго останавливаясь, чтобы полюбоваться моим соском.

Я громко выдыхаю.

— Чего ты боишься, Элли? — шепчет мистер Блэк.

Я закрываю глаза.

— Я боюсь всего. Боюсь совершить ошибку, поэтому проживаю свою жизнь, не пользуясь никакими шансами. Я хочу быть писателем, но боюсь, что облажаюсь, поэтому днями напролет я сочиняю глупые опросники, вместо того, чтобы писать о чем-то, что меня действительно интересует.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И что тебя интересует? — спрашивает он, скользя вниз по моему животу.

— Ну, прямо сейчас секс.

— И что насчет того, чтобы писать о сексе? — спрашивает он, поддразнивая меня.

— Я никогда прежде об этом не думала. Но мне кажется, это страшно. Я имею в виду, что, если люди, которых я знаю, прочитают мою книгу?

— А что, если написание этой книги исполнит все твои желания и утолит все страхи? Что, если это сделает тебя писателем? Рискнешь ли ты?

Я киваю, не открывая глаз.

— Скажи мне, Элли, как бы ты хотела потерять свою девственность, — говорит мистер Блэк.

— Что ты имеешь в виду? — я открываю глаза.

— Реальные истории о том, как мы потеряли девственность, часто чреваты конфликтами и весьма печальны. По крайней мере, таков мой опыт. Итак, я хочу, чтобы ты рассказала мне, как бы ты хотела потерять свою девственность, если могла бы сделать это снова. Поделись своей фантазией, Элли.

Я закрываю глаза и пытаюсь думать о том, что он только что у меня спросил. Я никогда не задумывалась об этом, если честно. Но мои мысли возвращаются к тому, что произошло сегодня на яхте. Это было один из самых эротических и чувственных опытов в моей жизни. Каково было бы потерять свою девственность здесь?

— Думаю, это должно было бы произойти на аукционе, — медленно говорю я.

— На аукционе? Серьезно? — он звучит искренне удивленным.

— Да. Вообще-то, это было действительно сексуально, не знать, кто меня купит, так сказать. Помогло то, что большинство мужчин на яхте, были довольно сексуальны, — смеюсь я.

— А что насчет стариков?

— Ладно, наверное, в этом воображаемом аукционе девственниц могут участвовать только горячие парни.

— Да, конечно. Горячие парни с кучей денег, — говорит он. — Хорошо, продолжай. Я хочу услышать больше про твою фантазию.

— Ну, я стою на сцене, и аукционист говорит мне снять одежду. Я должна снять все.

— М-м-м, — мистер Блэк облизывает свои губы.

— И затем цены на аукционе начинают расти. Это безумие торгов. Потому что все мужчины хотят меня.

— Я могу это вообразить. Цена поднимается до четверти миллиона?

— Да, на самом деле, даже выше. Я же девственница, не забывай, — говорю я.

— Ого, сейчас это действительно горячо. Дойти туда, куда еще ни один мужчина не добирался.

— И затем, высокий, темный симпатичный мужчина в черном побеждает в торгах. Как только они переводят деньги на мой счет, он ведет меня в свою комнату и делает со мной плохие вещи.

— Какого типа плохие вещи?

— Вообще-то, ничего из того, что мы делали, конечно же. Я имею в виду, я же девственница. Но он, действительно доставляет мне удовольствие. И я доставляю удовольствие ему.

— Мне нравятся твои мысли, — говорит он. Внезапно, мужчина наклоняется и целует меня. Своими мягкими и настойчивыми губами заставляет меня раскрыть мои. Когда наши языки соприкасаются, ощущение теплоты проносится по всему моему телу.

Он взбирается на меня. Мистер Блэк обхватывает мою голову своими большими руками и начинает покачивать своим сильным, мощным телом, и вот тогда я чувствую ту большую выпуклость, увидеть которую, у меня еще не было возможности.

— Притормози, — шепчу я. Он поднимает взгляд, ненадолго отстраняясь от моего рта.

— Я хочу посмотреть, как ты раздеваешься, — говорю я.

Я чувствую, как между нами изменяются роли. Больше я не его слуга, и теперь я та, кто выдвигает требования. Мужчина одаривает меня улыбкой, в его глазах мелькают искорки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тогда хорошо, — говорит он и слезает с кровати.

Он встает, слегка расставив ноги, и начинает снимать одежду. Сначала он развязывает галстук и бросает его на меня. Шутя, я надеваю его через голову и опускаю ткань между грудей.