Коллекционер уродов - БоЖенька

Пока главное – добраться до деревни, а то поля эти Галку пугали. Пустынные, жуткие, темные. С неухоженными, взъерошенными, когтистыми ветками. С жухлой, помятой, непричесанной травой. С беспорядоком. Того и гляди из теней Мрак лапы призрачные вытянет и схватит Галку. Утянет, измучает.

Так непроглядно было, так темно, что и Мрак сам не показывался, за тучами темными отсиживался. Боялся полей Яровой. Трус.

Хорошо, что его нет. Гала не чувствует, как ее разум туманится. Не проклял ее еще глупый шарик с неба. И то хорошо.

Стоило боятся людей. Они собак охотничьих могли спустить. А если служанки ищут? А если в деревни жители ее невзлюбят, захотят покалечить?

Ну, вот если захотят, тогда и будет Галка что-то решать.

Она ведь и раньше на улице жила. И ничего.

И замечательно было.

Никаких дел, обязанностей, работы. Не думаешь ни об урожае, ни о службе, ни об учебе. Благодать.

И если уж выбирать: быть принесенной в жертву, но с семьей или быть свободной, счастливой, беззаботной, но одной… Гала бы не знала, что выбрала.

Смольное небо серело медленно. Близилось раннее утро. Гала надеялась еще до рассвета до людей дойти. Может в тиши удалось бы одежды своровать иль куска хлеба.

Но собственное тело подвело. Чуть пониже живота скрутило отчаянно. Пронизывало тупой, крутящей болью. Галка хоть и пыталась игнорировать по-началу дискомфорт, не смогла пересилить. Свалилась на землю. Прямо носом уткнулась в землю холодную и пахнущую гнилью. Взвыла.

Тянуло живот нешуточно. Только и оставалось, что лежать и страдать. Гала сжалась вся, старалась стерпеть. И думала: "Неужели я здесь и умру? Как глупо".

После получаса уже попросту мечтала, чтобы все кончилось. "Да хоть помру, только остановилась бы пытка".

И так измотала девушку боль, что она сама не заметила, как уснула. Беспокойно. Рвано. То просыпалась и как в бреду проваливалась в сон обратно. Только Жара разбудила окончательно. Палящими лучами в глаза била, слепила.

Гала встала и поплелась в деревню. Не заметила ни пятно на красном плаще, ни подтеках на внутренней стороне бедер. Больше крови, меньше – считать ее что ли?

Мимо пары одиноких изб прошла. Случайные жители на нее косо глядели, но молчали.

Дошла до главной улицы, где ярмарка как пир тянула к себе. Вот тебе и куклы самодельные кто-то продает. Вот тебе мед, ягоды, мясо. Овощи, травы.

И как подобает речной деревне – рыба. Много рыбы. Вонючей, лупоглазой. Побольше и совсем малютки. Жирные, мясистые и тощие худышки. Рыба. Рыба-рыба-рыба.

Галка как и любой ребенок вообще-то рыбу не любила. Но проголодаться успела. А запах еды манил. И была лавка с совсем худосочной воблой. И торговала стояла девочка. Даже для своего возраста маленькая. Для своей одежды крохотная. Смешно и нелепо смотрелась в своей косынке громоздкой и рубахой не по плечу. И выражение лица – смурное и серьезное не по годам.

Галка решила всего одну рыбешку утащить, пока торговка занята будет. Да, красть неправильно. Но Гала немного возьмет и на весь день растянет.

Вот подобралась тихо. Встала незаметно рядом. Мало ли какие оборванцы по ярмарке шастают. Только стала тянуть за хвост лакомство свое, как за шкирку ее схватили.

– Нехорошо, – осуждающе пробасил мужчина. Огромный как медведь, косматый. Вместо лица – борода и брови. И также хмурится, что никаких сомнений, мужчина – папа торговки.

– Мне очень жаль, – запричитала Гала, – давайте заработаю, я многое умею.

Но мужчина оглядел ее с состраданием. Заметил и уши, и раны, и грязь на плаще. Спросил сочувствующе:

– Из храма сбежала? – и кивнул головой куда-то. Видно вдали на возвышении стоял храм Жары.

– Нет, – честно отозвалась Гала.

– Я тебя раньше не видал. Откуда же ты тогда?

Галка не торопилась о себе говорить. Мало ли. Но он и сам догадался.

– От Яровой удрала? У нее сейчас там праздник какой, гости. Вишь, дуже и до нас дошло. Весь хороший улов в имение идет, а нам на торги мелочь остается.

Скуксился медведь, опустил Галу и поглядел печально на прилавок.

Дочка его важно закивала.

– Кушать хочешь?

– Да. Я могу перетаскать или помыть что-нибудь. Могу дров наколоть. Зима же скоро.

Они хором рассмеялись. Оно и понятно, холодов уже давно не бывает.

– Я читать и считать умею.

Тут уже девочка заинтересовалась. Подозвала папу, заставила согнуться в три погибели и зашуршала тому тихонечко на ушко.

– Ладно. Ешь, – вручил Галке рыбину. – Пойдем для начала к реке. А то покупателей распугиваешь. Умоешься, да поможешь улов утренний из сеток повытаскивать.

Гала радостно кивнула.

Несмотря на позднюю осень, вода даже не думала леденеть. Галка смыла поверхностные следы пыли, грязи, крови и пота. Оделась в рубаху, оставленную мужиком, подвязала ремешком плетеным и стала помогать.

Окуни в одну бочку. Караси в другую. Водоросли и мусор в сторону.

Работа несложная и быстрая.

Уже к полудню мужик не знал, чем еще занять Галку, и привел в избу.

Дверь широкая и низкая. Чтобы зайти, нужно низенько поклониться. Зато вот внутри пространства было много. А от скудности убранства, казалась изба еще больше. И самое странное, показалось Галке, что построен дом был будто вокруг печи. Стояла дура в самом центре, громоздкая и бестолковая.

Мужик вручил метелку, тряпку и наказал прибираться. А сам принялся за готовку.

– А дорого лодку купить?

– Дорого.

– А если же я у Вас поработаю с месяц, смогу лодку купить?

– На кой ляд она тебе?

– На юге поместье Златова знаете?

– Нет. Это что же за поместье, где мужчина госпожа?

– Влад его зовут. Он мой хозяин.

– Это он уродов собирает? – мужик не отвлекаясь от теста, цокнул неодобрительно, – хорошо, что сбежала. Больше он не владелец тебе.

– Я вернуться хочу. Вот и думаю, как добраться.

– Дело твое. Только лодка не по карману. Если ты про своего коллекционера уродов говоришь, то до него на лошади дешевле будет.

– Пойдет. Держаться в седле умею.

Замолчали. Каждый своим делом занят. Только Галка, беспокойная душа, не смогла смолчать, чуть возмущенно спросила:

– А что плохого в моем господине?

– От таких бежать надо.

– Почему же?

В избу вошла торговка-дочка. Деловая, серьезная. С мешочком монет.

Затихли.

– Как зовут, – девочка села за стол на скамейку, вывалила выручку и давай раскладывать.

– Гала.

– Нет такого имени.

Вот те раз. Ну, как скажешь.

– Можешь звать Галина.

Девочка кивнула одобрительно.

– Я Федора. Папа Василиса.

– Василий, – поправил папа, – Федя и Вася нас соседи зовут.

– Никто нас так не зовет, – буркнула девочка и стала заново считать, видно, сбилась. – Считать умеешь?

Галка кивнула.

– Покажи, что можешь.

И девушка села рядом, стала отделять. Каждым пальцем прижимала по монете и отводила пятаками.

– Пятнадцать и четыре. Это девятнадцать. Плюс два серебряника.

Федя опять по одной пересчитала.

– Правильно, – отозвалась она важно. И нос задрала.

Галка только посмеяться могла с малышки. Такое дитя очаровательное. Теперь понятно, почему Ева хотела ребенка. И не удержалась Гала, ласково погладила Федю по косынке.

Та вскочила возмущенно, прижала руки к голове, посмотрела грозно.

– Да пусто тебе, – отозвался