Сломя голову - Джули Дэм

Может, появился какой-то молодой голливудский тип, достигший успеха на поприще модели? Или член его группы?

С каждым перемещением «роя», поскольку куча-мала продвигалась в глубь клуба, я могла при свете вспышек различать все новые детали лица в центре — то левую щеку с ямочкой, то правую бровь. В одном из стоп-кадров, когда фотовспышки высветили мужчину полностью, мои глаза встретились с его глазами — искрящимися, светло-коричневыми с серым. И так же быстро наши пристальные взгляды оттолкнулись друг от друга. Что-то знакомое, и все же…

Если бы кто-нибудь в тот момент смог заглянуть в мои мысли, это бы выглядело как сцена из какой-нибудь типичной полицейской передачи: компьютер тасует фотографии, одну в профиль, следующую в фас, чтобы идентифицировать лицо, схваченное камерой слежения. А затем чередование резко прекратилось.

Совпадение найдено — хаки-бой!

Но кажется, компьютер в моем мозгу исчерпал все свои возможности, чтобы вырвать из памяти лицо, потому что я не сразу сообразила увернуться от его взгляда и отвести свой либо на худой конец сбежать в дамскую комнату.

В тот момент, когда наши глаза — глаза героев двух скандалов — встретились, некоторые предприимчивые репортерские умы также вихрем сложили два и два вместе и легко получили цифру пять.

Рой качнулся и неожиданно двинулся ко мне.

— Алекс! Алекс! Только одно фото вместе!

— Regarde-moi![24]

— Разрушительный дуэт вместе!

Я почувствовала, как в своре нарастает энергия, возбуждаемая мыслью получить выигрышное фото этой ночи. Отвернулась и оперлась на барную стойку, делая вид, что глубоко поглощена беседой с барменом, который на самом деле находился в двадцати футах от меня, смешивая напиток для кого-то другого. Больше я ничего не могла придумать. И закрыла глаза — как будто поверив в логику трехлетнего ребенка, что если я не могу видеть стервятников, то и они не смогут увидеть меня, — и попыталась подумать о чем-нибудь приятном в ожидании неизбежного.

Некто осторожно дотронулся до моего правого плеча.

«Черт возьми», — сказала я про себя. В мозгу пронеслась мысль, что я ведь могу просто проигнорировать это. Но я осознавала, что загнана в угол. Сбежать отсюда сейчас… конечно, не в этих туфлях. Я глубоко вздохнула, еще глубже выдохнула и обернулась, прикрывая правой рукой глаза от яркого света камер, которые немедленно начали отъезжать.

Искоса посмотрела на широкоплечую фигуру передо мной, а когда поняла, кто это, не смогла удержаться: я наклонила голову набок и сделала попытку великолепной улыбки. Подозреваю, что это было больше похоже на кривую усмешку. И если бы мои волосы не были закреплены, я бы, пожалуй, начала крутить локоны пальцами.

— Привет, — нервно сказала я. Успокоиться! Не делать идиотских попыток выглядеть соблазнительно. Слишком поздно. Я бессознательно прикусила нижнюю губу.

— Привет, — произнес он, глядя мне прямо в глаза. — Знаете, если мы дадим им возможность сфотографировать нас вместе, возможно, нас оставят в покое на остаток ночи. — И приподнял брови, как бы спрашивая: «Ну, как?»

Звучало вполне разумно. Разве знаменитости не делают ничего подобного? Новые мамочки, предлагающие пятиминутное фото в стиле «оп-арт» за стенами больницы после рождения, — таким образом, они не будут преследуемы в течение недель? Происходит что-то из ряда вон выходящее, думала я, если вот уже третий раз за день мне приходится строить свое поведение по образцу знаменитостей! Надо бы мне носить браслет «ЧБСД»: Что Бы Сделала Джулия (Робертс)?

Я наклонила голову.

— Вы решили дело, — шепнула ему, слегка удивленная своим кокетливым построением фразы. Как правило, мои лучшие стороны проявляются в письменном слове; в устном проявлении остроумия я не сильна.

Хаки-бой обернулся к волчьей стае, которая теснила его ко мне ближе и ближе. Мой желудок содрогнулся.

— О'кей, всем внимание, мы позируем только для одного снимка. Один снимок, ясно? Шестьдесят секунд, после чего вы оставляете юную леди в покое. Согласны?

Щелканье затворов началось еще до того, как он закончил свою рыцарскую речь. Сначала я испытывала неловкость, но мало-помалу на моем лице засветилась едва заметная улыбка. Одна минута — и дюжины пленок израсходованы, а толпа двинулась к следующей намеченной жертве.

— Не так уж плохо, согласны? — Его голос был низким и дружелюбным, с неопределенным среднеатлантическим акцентом неопределенного происхождения. Хаки-бой улыбнулся мне и отступил на шаг. Я оценила его уважение к личному пространству. — Ник Сноу, — представился он.

— Здравствуйте… и спасибо, Ник. — Я подала руку, твердо, официально… глупо.

Он явно не ожидал такого, но взял ее и задержал в своей руке на секунду дольше, чем обычно это делала я.

— Итак, вы тот, о ком сегодня говорят весь вечер. А я Алекс Симонс. Та, о которой все говорили вчера вечером.

Ник усмехнулся:

— Совершенно верно. И может быть, мы та пара, о которой все будут говорить завтра? — Вероятно, я покраснела или уставилась на него в смущении, потому что он тут же продолжил: — Я имею в виду наши фото в газетах.

— Конечно. — Я пыталась быть ироничной. — Итак, что вы здесь делаете? Вы любитель сурового обращения или как? Не будьте самонадеянны, но вашу потасовку и спор крутили по ТВ весь вечер, к тому же, в разных ракурсах. Вы очень пренебрежительно высказывались обо всем показе мод.

Лучше бы я промолчала, чем ляпнуть такое. Я уставилась вдаль, ища воображаемого друга, которому, можно помахать рукой и таким образом подготовить путь к отступлению. Но тут я заметила, что половина женщин в клубе восторженно поедают Ника глазами, а другая половина — половина модников — бросает на него оскорбительные взгляды.

Снова перевела свой взгляд на него и осторожно стала рассматривать, на что они так вылупились: непокорные темные волосы; глубоко посаженные глаза в обрамлении длинных томных ресниц; полные, но не женственные губы; ямочка на левой щеке. Мускулистые ноги обтягивали темно-синие джинсы, а распахнутый ворот свежей белой рубашки открывал немного волос на груди. Рост около шести футов. Короче говоря, хаки-бой — а могла ли я все еще называть его так, ведь теперь мы звали друг друга по именам и на нем не было больше хаки? — был горячей штучкой.

— Скорее шутливо, чем пренебрежительно, — говорил он в тот момент, когда я вновь прислушалась. — Клянусь, мои слова исказили! Или я не понимал, что говорю это журналистке?

Я игриво подтолкнула его, что дало возможность — однако на очень короткий момент — почувствовать мускулы его плеча и предплечья. Боже мой, что на меня нашло? Неожиданно я осознала, что улыбаюсь до ушей.