Накопление капитала - Роза Люксембург

Уже поверхностный взгляд на вещи показывает, что капиталистическое воспроизводство как общественное целое не следует понимать просто как механическую сумму воспроизводств отдельных частных капиталистов. Мы видели, например, что одной из основных предпосылок для расширенного воспроизводства отдельного капиталиста является соответствующее расширение возможности сбыта на товарном рынке. Это расширение возможности сбыта может удаваться отдельному капиталисту не только благодаря абсолютному расширению рамок сбыта, взятого целиком, но и благодаря конкурентной борьбе с другими разрозненными капиталистами, так что одному идет на пользу то, что для другого или для многих других вытесненных с рынка капиталистов является убытком. В этом случае один капиталист расширяет воспроизводство за счет сокращения воспроизводства, на которое вынуждается другой капиталист. Один капиталист сумеет осуществить расширенное воспроизводство, а другие не смогут даже вести простого воспроизводства; в капиталистическом же обществе в целом произойдет лишь внутреннее перемещение, а не количественное изменение воспроизводства. Расширенное воспроизводство одного капиталиста может быть осуществлено за счет тех средств производства и рабочих сил, которые освободились вследствие банкротства, т. е. полной или частичной остановки воспроизводства других капиталистов.

Эти повседневные явления показывают, что воспроизводство всего общественного капитала представляет собой нечто иное, чем бесконечно возрастающее воспроизводство отдельного капиталиста; более того, что процессы воспроизводства отдельных капиталов беспрестанно перекрещиваются и что их действия могут во всякий момент парализовать друг друга в большей или меньшей степени. Следовательно, прежде чем исследовать механизм и законы всего капиталистического воспроизводства, необходимо поставить вопрос, что мы, собственно, должны понимать под воспроизводством капитала, взятого в целом, и возможно ли вообще из всей беспорядочной массы бесчисленных движений отдельных капиталов, — движений, которые каждое мгновение меняются согласно законам, не поддающимся контролю и предвидению, и которые отчасти протекают параллельно друг другу, а отчасти перекрещиваются и парализуют друг друга, — возможно ли нечто подобное конструировать как воспроизводство всего капитала? Существует ли вообще совокупный общественный капитал, и, во всяком случае, что представляет собой это понятие в реальной действительности? Это первый вопрос, который должно себе поставить научное исследование законов воспроизводства. Отец школы физиократов Кенэ, который на заре политической экономии и буржуазного хозяйственного строя подошел к проблеме с классическим бесстрашием и простотой, без всяких околичностей принял существование совокупного капитала как реально действующей величины, как чего-то само собой понятного. Его знаменитое и никем до Маркса не разгаданное «Tableau economique» представляет в нескольких цифрах движение воспроизводства всего капитала, причем Кенэ в то же время обращает внимание на то, что это движение следует понимать в форме товарного обмена, т. е. как процесс обращения. «Tableau», показывает, как годовой продукт национального производства определенной стоимости распределяется посредством обращения так, чтобы производство снова могло вступить в свои права. «Бесчисленные индивидуальные акты обращения с самого начала объединяются в характерно-общественное массовое движение — в обращение между крупными функционально-определенными экономическими классами общества»[65].

По Кенэ общество состоит их трех классов: из класса производительного, т. е. из сельских хозяев, из класса бесплодного (sterile), охватывающего всякую деятельность, кроме сельского хозяйства, — промышленность, торговлю и либеральные профессии, — и из класса земельных собственников, включая сюда суверенов и получателей десятины. Весь национальный продукт выступает перед нами как масса средств продовольствия и сырых материалов стоимостью в 5 миллиардов ливров, находящаяся в руках производительного класса. Из этой суммы два миллиарда представляют собой годовой оборотный капитал сельского хозяйства, один миллиард — годовое снашивание основного капитала, а два миллиарда — чистый доход, который переходит к земельным собственникам. Кроме этого совокупного продукта, сельские хозяева, — которые мыслятся здесь чисто капиталистически, как арендаторы, — имеют на руках два миллиарда ливров деньгами. Обращение протекает таким образом: класс арендаторов уплачивает земельным собственникам в качестве арендной платы два миллиарда деньгами (результат предшествующего периода обращения), на эту сумму класс земельных собственников покупает на один миллиард средства существования у арендаторов, а на другой миллиард — продукты промышленности у класса бесплодных. Арендаторы, с своей стороны, покупают на вернувшийся к ним миллиард продукты промышленности, после чего бесплодный класс покупает на имеющиеся у него на руках два миллиарда продукты сельского хозяйства: за один миллиард он покупает сырье и проч. для возмещения годового капитала предприятий и за один миллиард — средства существования. Так деньги, наконец, возвращаются к своей исходной точке — к классу арендаторов, продукт распределен между всеми классами, так что потребление всех обеспечено, производительный и бесплодный классы в то же время возобновили свои средства производства, а класс земельных собственников получил свой доход. Предпосылки воспроизводства все налицо, условия обращения все соблюдены, и воспроизводство может начать свой регулярный ход[66]. Насколько неудовлетворительно и примитивно это представление при всей гениальности его замысла, мы увидим в ходе дальнейшего исследования. Во всяком случае Кенэ нужно здесь воздать должное за то, что он на заре научной политической экономии не питал ни малейшего сомнения в возможности представить весь общественный капитал и его воспроизводство как нечто целое. Однако уже Адам Смит, давая более глубокий анализ капиталистических отношений, в то же время начинает вносить путаницу в ясные и мощные штрихи картины, данной физиократами. Смит разрушил всю основу научного понимания капиталистического процесса, взятого в целом. Он сделал это, дав тот ложный анализ цен, который, начиная с него, долгое время господствовал в буржуазной экономии. Мы говорим именно о той теории, согласно которой стоимость товара хотя и представляет собой массу затраченного на него труда, но цена в то же время слагается из трех составных частей: из заработной платы, прибыли на капитал и земельной ренты. Так как это должно, очевидно, относиться и ко всей совокупности товаров, ко всему национальному продукту, то мы приходим к поразительному открытию: стоимость капиталистически произведенных товаров в ее совокупности представляет собою сумму всей выплаченной заработной платы плюс прибыль на капитал и рента, т. е. плюс совокупная прибавочная стоимость; она, следовательно, может возместить все эти элементы; постоянному же капиталу, примененному при производстве этих товаров, не соответствует никакая часть стоимости товарной массы, v + m — такова по Смиту формула стоимости всего капиталистического продукта. «Эти три части (заработная плата, прибыль и земельная рента), — говорит Смит, выясняя свой взгляд на примере зернового хлеба, — оказывается, составляют непосредственно или в последнем итоге всю цену зернового хлеба. Можно было бы, быть может, признать необходимым прибавить еще четвертую часть, чтобы возместить снашивание рабочего скота и орудий. Но следует принять во внимание, что цена какой бы то ни было принадлежности земледелия складывается опять-таки из тех же трех частей; так, например, цена рабочей лошади составляется, во-первых, из ренты на землю, на которой она выращена, во-вторых, из труда по уходу за ней и, в-третьих, из прибыли арендатора, который авансирует ренту с этой земли и плату за этот труд. Следовательно, если цена зернового хлеба содержит стоимость лошади, равно как и издержки по ее содержанию, то она все же косвенно или непосредственно распадается на три названные составные части: на земельную ренту, на труд и на прибыль на капитал»[67]. Отсылая нас таким образом по выражению Маркса от Понтия к Пилату, Смит беспрестанно все снова и снова разлагает постоянный капитал на v + m. У Смита, конечно, были иногда сомнения, и он высказывал противоположные мнения. Во второй книге он говорит: «В первой книге показано, что цена большинства товаров распадается на три части, из коих одна идет на заработную плату, другая — на прибыль на капитал и третья — на земельную ренту, — на части, которые были затрачены на производство товара и на его доставку на рынок. Так как это справедливо по отношению ко всякому отдельно взятому товару, то это, как уже замечено, должно быть справедливо для всех товаров в их совокупности, составляющих весь годовой продукт земли и труда каждой страны. Вся цена или меновая стоимость этого годового дохода должна распадаться на те же три части и распределяться между различными обитателями страны или как плата за их труд, или как прибыль на их капитал, или как рента с их земли». Здесь Смит приходит в смущение и непосредственно после этого заявляет: