Мария Каллас - Клод Дюфрен

В столь негостеприимном городе, каким оказался для девушки Нью-Йорк, не принявший ее, как певицу, Мария как никогда нуждалась в дружеской помощи; она была готова поделиться богатствами своей души с каждым, кто пожелал бы этого. Вот именно в такой момент судьба и свела ее с Луизой Казелотти и ее мужем Эдди Багарози. Эта парочка представляла собой типичный пример искателей приключений, прибывших в Америку с целью разбогатеть. Эдди Багарози был адвокатом, чья карьера не удалась. Из-за своей жены он больше интересовался вокальным искусством, чем оттачиванием своих профессиональных навыков. У Луизы Казелотти был неплохой голос для опереточной артистки, к тому времени она снялась уже во многих голливудских музыкальных комедиях; затем супруги переехали из Калифорнии в Нью-Йорк, где Эдди рассчитывал напасть, наконец, на свою золотую жилу. Когда муж с женой услышали пение Марии, они сразу же решили, что удача сама идет к ним в руки. Перед ними была та самая курица, которая обещает принести им золотые яйца!

Их энтузиазм пришелся как нельзя кстати, ибо помог Марии, совсем было приунывшей из-за череды неудач, вновь воспрянуть духом. Для девушки наступили радостные дни «медового месяца». К новым друзьям она относилась так же тепло, как совсем недавно к Марии Тривелле и Эльвире де Идальго. Евангелии вновь пришлось распрощаться с ролью наставницы. Ее грубо оттеснили в сторону от прилавка, где были разложены сокровища.

Каждое утро Мария наведывалась к своим новым друзьям. Они пошли даже на то, чтобы снять квартиру на перекрестке Риверсайд-драйв и 145-й улицы, поближе к семейству Каллас. Целыми днями напролет Мария говорила с ними о музыке, а также занималась оттачиванием своего вокального мастерства, поскольку Луиза, знавшая о своих ограниченных возможностях, решила давать уроки начинающим артистам и в первую очередь занялась обучением Марии. Девушка с восторгом окунулась в работу. Эдди как дальновидный адвокат предложил ей подписать контракт, согласно которому она обязывалась выплачивать ему десять процентов от всех полученных в будущем контрактов; она не глядя поставила свою подпись, даже не подозревая о том, с какими трудностями столкнется впоследствии из-за этого необдуманного поступка. Она была уверена в том, что чета Багарози не подведет ее. Впрочем, Мария была совсем недалека от истины. Эти люди стремились только к одному: показать ошеломленной Америке редкое сокровище, которое они открыли. Неожиданно Эдди пришла в голову мысль создать в оперном театре Чикаго новую труппу, составленную исключительно из артистов старушки Европы, чтобы утереть нос Новому Свету. Первой работой, посредством которой они могли бы показать все, на что были способны, должна была стать «Турандот», последнее творение Пуччини.

Следует отдать должное организаторским способностям Эдди: ему удалось сколотить труппу из молодых и талантливых исполнителей. Часть из них уже добилась известности — Макс Лоренц или Ани Конеини, остальные же на тот момент были еще слишком молоды, но подавали надежды, — Джулиано Мазини и Никола Росси-Лемени, пасынок великого итальянского дирижера Туллио Серафина.

Разумеется, у Эдди для осуществления его амбициозного замысла не было достаточно долларов в кармане, однако для него это не было препятствием. Артисты заразились его энтузиазмом и поверили ему. И первой среди них стала Мария. Надо сказать, что новые товарищи по сцене не скупились на комплименты в ее адрес; дирижер оркестра Сержио Фелони заявил, что никогда еще не слышал столь дивного голоса. Кто бы мог устоять перед столь лестными словами? Багарози прилагал все усилия, чтобы привлечь нужного ему позарез богатого мецената. Он раздавал направо и налево интервью, намекая журналистам, что нашел «чарующее сопрано, которое потрясет публику, но пока не может назвать имя певицы». «Именно она будет исполнять партию «Турандот»», — заявлял он.

У Эдди не было денег даже на аренду репетиционного зала, и в его трехкомнатной тесной квартирке собирались все шестнадцать певцов новой труппы. Они принимались за работу с таким рвением, с которым истинные бойцы выходили на тропу войны!

С первых репетиций Мария продемонстрировала незаурядные драматические способности и утвердилась как яркая, чувственная, романтически настроенная артистическая личность, чего и близко не было в повседневной жизни. Эдди Багарози стал первой жертвой ее сценического магнетизма, что совсем не понравилось Луизе Казелотти. Кажется — по крайней мере, впоследствии это подтвердит сама Мария, — между адвокатом-импресарио и начинающей оперной дивой не было ничего, кроме крепкой дружбы, родившейся из-за общей любви к бельканто. В то время Мария берегла свои чувства и душевные порывы исключительно для сцены.

Так, в веселой и дружеской атмосфере проходили репетиции на протяжении нескольких недель перед единственным зрителем по кличке Бальби, щенком Луизы. Эдди Багарози назначил первый спектакль на 6 января 1947 года, но вдруг профсоюз хоровых певцов потребовал внести предварительную плату, чтобы гарантировать будущее жалованье певцам. Несмотря на все усилия, Эдди так и не удалось найти необходимую сумму; он перенес постановку «Турандот» на 27 января. Увы! И к этому числу денег по-прежнему не было; полный крах и банкротство. Эдди был вынужден, для покрытия хотя бы части своих долгов, продать машину, дом в Лонг Айленде и даже драгоценности Луизы. Певцы, которых он собрал под своей крышей, прибывшие в основном из Италии, с трудом нашли деньги на обратный билет, а сама Луиза Казелотти, узнав, что рухнули ее надежды на возвращение на сцену, слегла с нервным расстройством. И во время этой бури уцелели только двое непотопляемых: Эдди Багарози, чей авантюрный дух поддерживался за счет неиссякаемого врожденного оптимизма, и Мария Каллас, которая вопреки всем превратностям судьбы верила в свое лучезарное будущее.

На следующий же день после их общего финансового краха Мария пришла, как обычно, к Багарози. Она не отвернулась от этой семьи, а, напротив, поддерживала с ней еще более теплые отношения. И пока Эдди искал способ «раскрутить» свою «курицу, несущую золотые яйца», Мария ежедневно долгими часами до седьмого пота трудилась вместе с Луизой.

Спасение пришло извне. В феврале молодой певец Никола Росси-Лемени, не державший зла на чету Багарози за неприятности, которые она доставила ему, сообщил Эдди, Луизе и Марии, что в Нью-Йорке находится Джованни Дзенателло. После завершения успешной сценической карьеры тенора мировой величины Дзенателло был в свои семьдесят лет директором ежегодного фестиваля в Вероне. Он прибыл в Нью-Йорк в поисках певицы с сопрано, чтобы она солировала в опере Понкьелли «Джоконда», которую он собирался поставить несколько месяцев спустя в городе Ромео и Джульетты. У него уже были две кандидатуры на эту роль: Зинка Миланова и Эрва Нелли, но он еще не принял окончательного решения. Никола Росси-Лемени убедил Дзенателло не торопиться со своим решением и прослушать еще одну молодую и очень талантливую певицу — Марию Каллас. Старик согласился, и несколько дней спустя произошла его встреча с дебютанткой. Мария пришла к Дзенателло вместе с Луизой, которая должна была аккомпанировать ей на фортепьяно. Начинающая примадонна немного робела перед мэтром, но была полна решимости продемонстрировать свои таланты. С первых тактов аккомпанемента она постаралась показать все, на что была способна. Немного погодя Дзенателло прервал ее, открыл партитуру и начал петь вместе с ней дуэт Джоконды и Энцо неожиданно сильным для человека столь преклонных лет голосом.