Драгоценности солнца - Нора Робертс

— О, это шардоне, но мне правда не следует…

Но она говорила со спиной Бренны, и прежде чем это поняла, женщина уже повернулась и снова наполнила её бокал.

— По выходным в пабе бывает много людей, — продолжала Бренна. — И я так же помогаю летом. Сегодня хорошая музыка, не так ли?

— Она восхитительна.

— А как у вас дела, мой дорогой мистер Райли?

— Все хорошо, прекрасная Бренна О’Тул. И когда ты собираешься стать моей невестой и унять эту боль в моем сердце?

— В веселом месяце мае. — Она аккуратно заменила его пустую кружку на полную. — Смотри Джуд, опасайся этого проказника, или потом он будет играть на твоем чувстве любви.

— Бренна, возьмешь другой край? — Эйдан подошел к ней и дернул за блестящие волосы. — Я поработаю здесь, чтобы можно было пофлиртовать с Джуд.

— О, вот тебе и еще один проказник. Здесь их просто полно.

— Она симпатичная, — вставил мистер Райли, и Эйдан подмигнул Джуд.

— Которая из них, мистер Райли, сэр?

— Все они. — Мистер Райли хрипло рассмеялся и стукнул своей тонкой рукой по стойке бара. — Уверяю, я никогда не видел женского лица, которое было бы недостаточно красивым для щипка. У янки глаза ведьмы. Следи за собой, парнишка Эйдан, а не то она наложит на тебя заклятие.

— Может, она это уже сделала. — Он очистил стаканы, убрал их в раковину под бар, поставил чистый под кран. — Ты выходила в полночь, Джуд Франциска, собирать луноцвет и шептать моё имя?

— Я бы вышла, — услышала она собственные слова, — если бы я знала, что такое луноцвет.

Это вызвало у мистера Райли такой сильный приступ смеха, что она испугалась, как бы он не упал со своего стула. Эйдан только улыбнулся, налил пинту пива, взял деньги. Затем он наклонился ближе, наблюдая, как расширились её глаза, и губы затрепетали от удивления.

— Я покажу тебе луноцвет, в следующий раз, как приду.

— Хорошо. Эммм. — Слишком много для остроумного ответа, решила она и отпила немного вина.

Или вино, или близость взгляда, которым он её одарил, ударила прямо в голову. Она решила, что нужно подходить к ним обоим с большей осторожностью и уважением. В этот раз, когда Эйдан поднял бутылку, она покачала головой и накрыла стакан рукой.

— Нет, спасибо. Мне просто воды.

— Будешь газированную?

— Газированную? О да, было бы здорово.

Он принес её в невысоком стакане, о льде не было и речи. Она медленно пила её, наблюдая, как он поставил еще два стакана под краники и начал методично цедить в них Гиннесс.

— Это занимает чертовски много времени, — сказала она скорее себе, чем ему, но он быстро глянул на нее, продолжая одной рукой манипулировать кранами.

— Всего лишь столько, сколько необходимо, чтобы сделать это правильно. Когда-нибудь, когда у тебя будет настроение, я налью тебе стаканчик, и ты поймешь, что теряешь, потягивая работу французов.

Дарси вновь подошла к бару и поставила свой поднос.

— Пинту и половину Смитвика[12], пинту Гиннесса и два стакана Джеймсона[13]. Когда ты здесь закончишь, Эйдан? Джек Бреннан дошел до предела.

— Я с этим разберусь. Сколько у тебя еще времени, Джуд Франциска?

— Времени. — Она оторвала взгляд от его рук — таких быстрых и умелых — и посмотрела на часы. — Боже, уже двенадцатый час. Я и не знала. — Её час растянулся почти на три. — Мне уже пора домой.

Эйдан рассеянно кивнул, намного меньше, чем то, на что она надеялась, и продолжил выполнять заказ сестры, в то время как Джуд доставала деньги, чтобы заплатить за выпивку.

— Мой внук платит. — Мистер Райли положил свою слабую руку ей на плечо. — Он хороший парень. А вы, дорогая, уберите-ка свои деньги.

— Спасибо. — Она протянула руку для пожатия и была совершенно очарована, когда старик поднес её к своим губам. — Мне было очень приятно с вами познакомиться. — Она соскользнула со стула и улыбнулась младшему Райли. — С вами обоими.

Без Дарси, расчищающей дорогу, добраться до двери было более проблематично, чем до бара. Когда она добралась туда, её лицо пылало от жара тел, а кровь танцевала под горячую мелодию скрипки. Она признавала, что это был один из самых веселых вечеров в её жизни.

Затем она вышла наружу, в прохладу ночного воздуха. И увидела Эйдана как раз в тот момент, когда он поднырнул под мощный удар руки толщиной со ствол дерева.

— Ну, Джек, — сказал он спокойным тоном, в то время как гигантский мужчина с ярко-рыжими волосами снова сжал свои огромные кулаки. — Ты же знаешь, что не хочешь драться со мной.

— Хочу! На этот раз, клянусь Богом, я расквашу твой надоедливый нос, Эйдан Галлахер. Кто ты такой, чтобы говорить мне, что я, черт возьми, не могу выпить в этом хреновом баре, когда, твою мать, я этого хочу?

— Ты и так сильно напился, Джек, иди домой и проспись.

— Ну-ка посмотрим, сможешь ли ты проспаться.

Он ударил и, пока Эйдан готовился уклониться и с легкостью избежать сильного удара, Джуд издала короткий встревоженный крик. Этого было достаточно, чтобы отвлечь Эйдана, тут же получившего удар кулаком от Джека.

— Вот черт. — Эйдан пошевелили челюстью и выдохнул, в то время, как повинуясь энерции сильного удара, Джек растянулся лицом вниз на тротуаре.

— Как ты? — Напуганная, Джуд подбежала к нему, обходя распластавшееся тело, которое по размерам было похоже на опрокинутый океанский лайнер. — У тебя идет кровь изо рта. Болит? Это так ужасно. — Запнувшись, она нащупала в сумочке бумажную салфетку.

Эйдан был порядком зол на неё, чтобы сказать, что её крик также виновен в этой крови, как и кулак Джека, но она выглядела такой милой и расстроенной, и уже прикасалась к его ноющей разбитой губе салфетку. Он попробовал улыбнуться, но поскольку стало еще больнее, то поморщился.

— О, вот черт. Нужно вызвать полицию.

— Зачем?

— Чтобы арестовать его. Он напал на тебя.

Искренне пораженный, Эйдан в изумлении посмотрел на неё.

— Ну и почему я должен хотеть, чтобы арестовали одного их моих лучших друзей только за то, что он разбил мне губу?

— Друга?

— Ну да. Он успокаивает свое разбитое сердце виски, это глупо, но вполне естественно. Девушка, которую он любил, уехала с дублинцем, в прошлую среду было две недели, так что в последние дни он взял в привычку заливать свое горе, а потом устраивать дебош. Он это не со зла.

— Он ударил тебя в лицо. — Возможно, скажи она это медленнее и четче, смысл стал бы понятен. — Он сказал, что собирается разбить тебе нос.

— Только потому, что пробовал сделать это раньше и не преуспел. Он будет жалеть об этом утром, примерно также, как и о том, что его раскалывающаяся голова не может просто свалиться с плеч и оставить его в покое.