Остросюжетный детектив. Выпуск 5 - Алистер Маклин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Теперь твой черёд, Миллер! — крикнул капитан. Скорей, старина!..
Вместо того чтобы схватиться за трос, янки кинулся в каюту.
— Минуту, шеф! — усмехнулся он. — Зубную щётку забыл.
Несколько секунд спустя капрал появился, но без зубной щётки. Зато в руках у него был большой ящик с взрывчаткой.
Прежде чем Мэллори успел сообразить, что произошло, ящик оказался в воздухе. Наклонясь, Мэллори схватил груз, но потерял равновесие и едва не упал. Стивенс, который одной рукой держался за крюк, поймал новозеландца за пояс. Юноша дрожал от холода и волнения, но, очутясь, как и Мэллори, в своей стихии, снова обрёл себя.
Подхватив рацию, упакованную в водонепроницаемую ткань, Мэллори наклонился.
— Оставьте это барахло к чёртовой матери! — кричал он словно взбесясь. — Сами выбирайтесь, живо!
На уступе рядом с Мэллори появились два мотка верёвки, рюкзак с продовольствием и одеждой. Стивенс пытался сложить груз поаккуратнее.
— Слышите? — грохотал капитан. — Живо поднимайтесь сюда! Я вам приказываю. Судно тонет, болваны безмозглые!
Каик действительно тонул. Он сильно осел, центр тяжести опустился, и палуба его стала устойчивее. Миллер приставил ладонь к уху. При свете догорающей ракеты лицо его казалось зеленовато-бледным.
— Ничего не слышу, шеф. Да и вовсе не тонет оно. — С этими словами американец вновь исчез в носовой каюте.
Спустя полминуты на карнизе оказался и остальной груз.
Корма каика погрузилась, вода устремилась в дизельный отсек.
Кейси Браун полез по верёвке, следом за ним Миллер. Андреа вцепился в верёвку последним. Ноги его болтались в воздухе.
Судно исчезло в волнах.
Ширина карниза не превышала девяноста сантиметров. Хуже того, в том месте, где Стивенс сложил их поклажу, уступ, и без того предательски скользкий, имел наклон. Прижавшись спиной к скале, чтобы не повторять равновесие, Андреа и Миллер вынуждены были упираться каблуками в карниз. Но не прошло и двух минут, как Мэллори вбил в полуметре от карниза на расстоянии трёх метров друг от друга два крюка и связал их верёвкой, за которую можно было теперь держаться.
Тяжело опустившись наземь, Миллер достал из нагрудного кармана пачку сигарет и протянул товарищам, не замечая ни дождя, льющего как из ведра, ни брызг волн, взлетающих ввысь.
Он продрог, колени были в синяках, острый край карниза врезался в икры, туго натянутая верёвка давила на грудь, лицо землистого цвета от усталости и морской болезни, но Миллер с искренней радостью произнёс:
— Господи! До чего же хорошо!
Глава 5
В понедельник ночью. 01:00-02:00
Полтора часа спустя, втиснувшись в расщелину, которую он обнаружил в отвесной стене утёса, Мэллори вбил крюк и, встав на него, попытался дать своему измученному телу передышку. Всего на две минуты, пока поднимается Андреа. Сквозь свирепый вой ветра, норовившего столкнуть его вниз, новозеландец слышал скрежет окованных железом башмаков: Андреа тщетно пытался преодолеть карниз, на который он и сам-то забрался с огромным трудом, ободрав руки в кровь. Натруженные мышцы болели. Мэллори тяжело, надсадно дышал. Забыв о собственных страданиях, о том, что следует собраться с силами, он прислушался. Опять, на сей раз громче, царапнул о камень металл. Звук этот не мог заглушить даже пронзительный вой ветра. Надо предупредить Андреа: пусть будет предельно осторожен. До вершины каких-то шесть метров.
Самому ему, криво усмехнулся Мэллори, никто не скажет, чтобы он не шумел: на исцарапанных в кровь, избитых ногах остались лишь рваные носки. Ботинки только мешали, и он их сбросил вниз.
В такой темноте, под дождём с ветром восхождение было сплошным кошмаром. Страдания, которые они испытывали, в то же время как-то притупляли чувство страха при подъёме по отвесной скале. Пришлось подниматься, цепляясь за неровности утёса кончиками пальцев рук и ног, забить сотни крючьев, всякий раз привязывая к ним страховочную верёвку, дюйм за дюймом поднимаясь вверх в неизвестность. Такого восхождения ему никогда ещё не приходилось совершать, он даже не подозревал, что способен на такое. Ни мысль о том, что он, пожалуй, единственный человек во всей Южной Европе, который сумел покорить эту скалу, ни сознание того, что для ребят на Керосе истекает их срок, — ничто теперь не заботило новозеландца.
Последние двадцать минут восхождения истощили все его физические и душевные силы. Мэллори действовал, как заведённый механизм.
Без усилия перехватывая верёвку своими мощными руками, Андреа повис над гладким козырьком выступа. Ноги его болтались в воздухе без всякой опоры. Увешанный тяжёлыми мотками верёвок, с крючьями, торчащими во все стороны из-за пояса, он походил на опереточного корсиканского бандита. Легко подтянувшись, грек оказался рядом с Мэллори. Втиснувшись в расщелину, вытер мокрый лоб и широко улыбнулся.
Мэллори улыбнулся ему в ответ. На месте Андреа должен был находиться Стивенс, но тот ещё не успел оправиться от шока и потерял много крови. Чтобы замыкать цепочку, сматывать верёвки и вынимать крючья с целью замести все следы, нужен первоклассный альпинист, внушил лейтенанту Мэллори. Тот неохотно согласился, но по лицу его было видно, что юноша уязвлён. Мэллори был рад, что не поддался чувству жалости: несомненно, Стивенс первоклассный альпинист, но здесь нужен был не альпинист, а человек-лестница. Не раз во время подъёма он вставал то на спину Андреа, то на плечи, то на поднятые ладони, а однажды с десяток секунд — на ногах его были окованные железом башмаки — встал на голову грека. Но тот ни разу не возмутился и не пошатнулся. Андреа был несгибаем и прочен, как скала, на которой он стоял. Андреа с самого вечера трудился как вол, выполняя столько работы, какая не под силу и двоим. Однако незаметно, чтобы грек особенно устал.
Капитан кивнул в сторону расщелины, потом вверх, где на фоне неба, освещённого тусклыми звёздами, виднелись прямоугольные очертания устья расщелины. Наклонясь, шепнул Андреа в самое ухо:
— Каких-то шесть метров осталось. Сущий пустяк. — Голос его звучал хрипло, прерывисто. — Похоже, расщелина выходит прямо на вершину. Посмотрев на гребень, Андреа молча кивнул.
— Снял бы ты ботинки, — посоветовал Мэллори. — Да и крючья придётся вставлять руками.
— В такую-то ночь? При таком ветре, дожде, в кромешной тьме, на отвесном утёсе? — бесстрастным, без тени удивления голосом произнёс грек. Оба так долго служили вместе, что научились понимать друг друга с полуслова.
Мэллори кивнул. Подождал, пока товарищ вставит крюк, пропустит через отверстие и закрепит верёвку. Другой её конец, длиной сто двадцать метров, спускался вниз, где на уступе расположились остальные члены диверсионной группы.
Сняв ботинки и
