Витязь: Игра богов (версия 2.0) - Евгений Фарнак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все просчитали. — Ухмыльнулся я, за что получил болезненный тычок под ребро.
— Сказала же не перебивай ее. — Довольно улыбнулась целительница, строя невинные глазки.
— Молчу-молчу! — Поспешил заверить в своей покорности, натурально надув щеки и задержав дыхание.
— Дурачок! — Усмехнулась Маша, но продолжила. — Никто не знает, что нас ждет. Ну, Грознега может и знает, но мы нет. А значит, ты должен понимать, что должен спасти хотя бы одну из нас, чтобы исполнить общую мечту.
— С ума сошли бабы! — Дождавшись наконец, когда она замолчит, выдохнул я. За что снова получил болезненный тычок, причем сразу с обеих сторон.
— Пообещай! — Нависла надо мной Желя, грозно смотря прямо в глаза.
— Не хочу я терять никого из вас! — Возмутился в ответ на такое заявление.
— Возможно, что спасти всех ты не сможешь и, тебе придется выбирать. — Продолжила расписывать варианты Маша, от чего на душе становилось совсем погано. — Чтобы не было никаких вариантов и, тебе не пришлось страдать, мы и определили последовательность. Первой по важности будет Грознега, она ценнее нас всех, и тебя, милый, в том числе. Дальше Желя и только потом я.
— Плохая последовательность.
— Уж какая есть. И ты должен ее запомнить и, ни в коем случае не принимать другого решения.
— Неправильно все это.
— Сейчас покусаю. — Пригрозила Желя.
— Все равно не буду я играть в ваши игры.
— Сам напросился. — Улыбнулась целительница, отбрасывая одеяло и тут же сползая вниз, обхватывая член губами.
— Лучше пообещай! — Рассмеялась Маша, глядя как женщина хищно скалится, держа в зубах самое ценное, что есть у мужчины.
— Сдаюсь! — Сделал я попытку поднять руки, но вышло это только с одной, вторую так и держала блондинка. — Не хочу этого делать. Но если вам так принципиально — то я согласен! — Поспешил я добавить, почувствовав давление зубов.
— По-обе-щай! — Прогундосила Желя, так и не выпустив член из зубов.
— Обещаю! — Испуганно выдал я.
— Вот и молодец. — Довольно улыбнулась рыженькая женщина, облизав, продолжающий стоять колом орган. — И раз он еще не успокоился, ты кое-что обещал. — Хитро сощурилась она, медленно переползая обратно.
— Обещал — значит сделаю. — Улыбнулся я в ответ, заваливая ее на спину.
Сон долго не приходил. И дело было даже не в действии того самого напитка, которым угостили нас местные. Девушки уже давно мирно уснули, прижавшись ко мне с двух сторон. А вот меня одолевали дурные мысли. Сначала Аннабель, а следом еще и Маша, заставили задуматься о самых неприятных вещах.
Лежа на спине, в комнате наполненной кромешной темнотой, ничего не получалось разглядеть даже с помощью моей способности видеть в темноте. Зато явно ощущалось тепло родных душ. Оно успокаивало, но одновременно заставляло переживать. Обычно, удавалось отгонять от себя грустные, а порой, и страшные мысли. Но сегодня эти мысли вытащили на поверхность раскаленными клещами. За одно прижгли рану, чтобы нехорошие мысли не могли спрятаться обратно.
— Она ни в чем не виновата. — Голос на краю кровати заставил вздрогнуть.
— Что? — Хоть голос и был знаком, но вспомнить, кому именно он принадлежал, от чего-то не удавалось.
— Аннабель не виновата. — Повторил тот же грустный голос. — Она действительно не хотела убивать Ильмеру. Поверь, наказание за это, было крайне жестоким.
— Кто ты? — Девушки так и продолжали спать рядом, я не переставал их чувствовать, как душой, так и телом. Только сам не мог пошевелиться, да и говорил, словно не я сам. Тело снова перестало подчиняться, как в одном недавнем сне.
— Ты меня не узнал? — И без того грустный голос дрогнул, словно девушка окончательно разочаровалась. — Это не удивительно. Я больше не та, кем была раньше. Все, что осталась, жалкая тень воспоминаний.
— Хватит говорить со мной загадками. В этот дом не может прийти никто посторонний! — Повысил я голос и тут же вжал голову в плечи, понимая, что мог разбудить девушек.
— Глупенький. Милый глупенький, Баженчик. — Прошептала она, впервые подпустив в голос щепотку радости. — Ты все такой же наивный, как и раньше. Надеюсь, ты не изменишься после всего того, что вас ждет впереди.
— Постой! — Очередная попытка подняться не увенчалась успехом, зато у невидимой гостьи вполне вышло.
— Мне нужно идти. Аннабель совершила серьезную ошибку, решив прийти к тебе лично. Баба Яга в бешенстве и… — Она на секунду замолчала, а когда продолжила, в голосе снова появилась дрожь, словно девушка плакала. — Ближайшие дни для нас станут настоящей пыткой.
— Баба Яга? — Не поверил я, прокручивая все, что могло быть связанно с ведьмой. — Таня?!
— Мне нужно идти, любимый. — На этот раз в ее голосе было достаточно радости, чтобы сердце начало стремиться выпрыгнуть из груди. — Сохрани ее кровь. Кто знает, может она еще пригодится.
— Хорошо. — Не веря своим ушат ответил своей девушке, но мой голос лишь эхом разлетелся по, опустевшей без нее, комнате. — Я сохраню ее. Ради тебя…
Утро началось с надоедливого солнечного лучика, нагло заглядывающего в окно. Его совершенно не интересовало, что снаружи этих самых окон не было. Да и плотные шторы не могли пропустить внутрь никакого прямого света.
— Ну хватит уже спать! — Толкнула меня в бок игривая Ксюша. — Все уже давно встали и разошлись.
— Я тоже уже встал. — Нехотя ответил берегине, лениво откидывая одеяло.
— Ну это то я вижу. — Тихо хохотнула она в кулачек. — Неугомонный мальчишка.
— Кто бы говорил. — Возмутился в ответ, но уже был придавлен легким тельцем, решившей помочь проснуться, девушки.
— Только быстро, хочу тебе кое-что показать. — Прошептала она на ухо, опускаясь на крепкий орган до предела.
Глава 7
К тому моменту, как Ксюша вытащила меня на улицу, солнце уже давно стояло над головой. Пусть еще был не обед, но уже очень близко к тому. Темное небо, как мне показалось, действительно посветлело, уступая место естественной голубизне небес и белизне облаков. А облаков, как раз оказалось весьма много. Чуть ли ни пол неба затянуло, а где-то вдали заходили настоящие грозовые тучи.
Если судить по движению солнца, то выходило, что они надвигались с северо-запада. Причем эти громадины возвышались над землей, словно огромные горные пики с большими белыми шапками где-то на самом верху, медленно переваливаясь, хотели
