(Не) мой начальник (СИ) - Бельская Аглая

Я листала фотку за фоткой, пока не добралась до последних. На них были мы с Виктором.

Глава 24

Не веря своим глазам, я уставилась на фотографию. Вот здесь лицо и все остальное было видно очень четко, можно было опознать меня без проблем. Только вот остальное не сходилось. Мы были в каких-то помещениях, которые я никак не могла узнать. Да и в таких позах нас поймать было не возможно.

А неизвестный фотограф скрупулезно вывел всю историю удачного свидания: поцелуй при встрече, ласки за столиком ресторана, жаркие поцелуи в машине, выход полуодетых людей, на ходу застегивающих одежду. И потом все было сфотографировано очень детально, в интерьере, так сказать. Прелюдия, секс, прощание.

Все, что из этого совпало — деньги, которые Виктор на прощание засунул в мою сумочку. Только вот сумочка не та, платье я никогда в глаза не видела, а в этом трехэтажном загородном особняке в жизни не была. Дата на фотках говорила, что сняли их месяц назад.

— Что это? — я потрясла фотографиями, не добрав других слов. Их вертелось на языке очень много, но выбрать было не возможно. Да и они ничем бы не помогли.

— Фотографии. Доказательства. — любезно подсказал мне адвокат. — Почему вы мне не сказали, что в браке у вас были любовные связи на стороне?

— Потому что их не было. — любезно ответила я, сцепив зубы. — Вот эта часть вообще никакого отношения к реальности не имеет, а вот эти фото сфабрикованы на 90 %.

— Каким образом? — уцепился адвокат.

— Мы с Виктором стали любовниками, но это было несколько дней назад, меньше недели. И это было в других обстоятельствах, в другой одежде и только один раз. Случайная связь.

— Очень интересно. — Юрий Валерьевич бегло просмотрел фото еще раз, смотря на них уже другим взглядом. — А брачный договор?

— Не было никакого брачного договора. — отрезала я.

— Очень-очень интересно. — пробормотал мужчина и затих, роясь в бумажках. — Ну тут можно как минимум потянуть время, а там посмотрим. Кстати, свидетельства об принадлежности вам автомобилей пытались завернуть, но я все-таки доказал, что это подлинные доказательства. Их запротоколировали, так что хотя бы с машинами не отвертится.

Он как-то странно смотрел на меня, не до конца определившись со своим отношением. То ли верить мне и сочувствовать, то ли согласиться с тем, что клиентка прожженная блядь и надо выкручиваться на том, что имеем. Я ему помогать не собиралась. Взрослый мальчик, сам разберется, кто здесь блядь.

Юрий Валерьевич оказался профессионалом и пришел к разумному выводу, что клиент есть клиент, вне зависимости от его моральных качеств. Так что он быстро посерьезнел и начал рыться в бумагах с удвоенным энтузиазмом.

— Он сказал, что документ настоящий. Как такое может быть? — вслух подумала я.

— Кто сказал?

— Миша, муж мой.

— Очень интересно. Нет, такое провернуть можно, но нужно будет заморочиться. Зато и следы остаются. Нам нужно потянуть время, поискать ниточки.

— А остальное все в порядке?

— Да откуда я знаю, будем смотреть. Пока выглядит, что в порядке, но тут уже можно ожидать любого поворота. Пошли, время перерыва заканчивается.

В зале суда в уголочке уже сидел Виктор, стараясь не отсвечивать. Юрий Валерьевич на него раздраженно покосился, но говорить ничего не стал. Я его прекрасно понимала — теперь его присутствие играло против нас. Но и просить его удалиться тоже слишком заметно.

— Продолжаем судебное заседание по разводу граждан Михаила и Екатерины Самойловых. Встать, суд идет.

— Итак, на чем мы остановились. Суду были предоставлены доказательства многочисленных измен супруги. В брачном договоре четко оговорено, что супруг, совершивший измену, не имеет права претендовать на совместно нажитое имущество. Согласно документам, квартира является добрачным имуществом супруги. Два автомобиля с номерными знаками …. И …. Также являются личным имуществом супруги на основании предоставленных документов.

Я бросила взгляд на Мишу, но он оставался веселым и невозмутимым. Очевидно, компания была гораздо больше, чем я себе представляю, поскольку на потерю машин он не отреагировал вообще никак. Интересно. Может, и правда, стоило больше интересоваться его делами?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А то на нашу жизнь он выделял не настолько много, чтобы заподозрить его в наличии огромных средств. Да, мы жили сыто и не было никаких проблем с решением бытовых вопросов. Деньги мне выдавались по первому требованию. Даже было одна шубка из норки. Но я никогда не просила много денег, понимая, что Миша зарабатывает их очень тяжело. Не зря же он так часто возвращался посреди ночи…

— Имущество, признанное совместно нажитым в браке, по брачному договору должно отойти второму супругу, Михаилу Савельеву. Если ли у сторон какие-либо уточнения по поводу вышесказанного?

— Ваша Честь, — встал мой адвокат, — мы не признаем подлинными фото и видеодоказательства измены, предоставленные второй стороной, а также брачный контракт. Мы требуем независимой экспертизы, которую готовы оплатить. В связи с этим ответчик просит отсрочки.

В зале суда повисла тишина. Адвокаты Миши начали рыться в своих телефонах и папочках, судья тоже перелистнул документы. Миша выпрямился, предчувствуя недоброе.

— Просьба ответчика принимается судом. Заседание откладывается до момента проведения экспертизы.

— Ваша Честь, у истца также есть заявление. — выступил один из адвокатов моего дражайшего супруга. — Мы желаем инициировать проведение генетической экспертизы для подтверждения отцовства.

Глава 25

Просто изумительно. Куда делся Виктор после заседания, я так и не заметила. Юрий Валерьевич немного взбодрился, сказал ждать результатов и пока не беспокоиться, и тоже исчез. Я осталась одна в полнейшем недоумении по поводу происходящего. Установление отцовства ему подавай.

Но после всего произошедшего никакого удивления такое заявление не вызвало. Было понятно, что Миша любыми способами будет бороться за компанию. Надо пока жить дальше, пока есть на что, а то он у меня может и последнее забрать.

На работе пока никаких проблем не было, меня практически никто не трогал. Несколько раз заглядывал Виктор, но я просто не знала, как с ним говорить в свете произошедшего. Слишком все странно с этими фото. Даже о контракте никто не напоминал, будто все вдруг о нем забыли.

Напряжение внутри меня росло и я решила, что устала жить трезвой. Нужно хорошенько выпить, потанцевать и выговориться. А именно на этот случай придуманы лучшие подруги.

С Олей мы договорились встретиться вечером у меня дома. Мама уже смирилась со своей долей и взяла детей некоторое время пожить у себя, пока не закончатся суды. Уже когда будет понятно, на что мы будем жить, можно и с детьми решать.

Сейчас я слишком морально вымотана, чтобы что-то им дать. А видеть холодную и раздраженную маму тем более не полезно. Так что придется маме какой-то приятный подарок сделать. Она у меня человек со сложным характером, но всегда готова помочь. Довольна не будет, но это мелочи. Привыкаешь ко всему.

Оля пришла ко мне заранее и мы уединились на кухне с бутылочкой Мартини. Бутылочками. Я расстаралась, благодаря авансу и сумме от Виктора я могла позволить себе немного пороскошествовать. Так что я купила себе любимые продукты, которые раньше украшали только праздничные столы.

В конце концов, я почти что разведенная женщина, могу позволить себе небольшой каприз. Нервы нужно лечить, а то потом хуже будет. На рассказ об суде Оля отреагировала очень бурно, возмущения было даже больше, чем у меня.

Она отличная подруга и сильно за меня переживает. Полностью понять она меня не может, у нее крепкий брак, в котором муж просто пылинки сдувает со своей супруги. Детей им судьба не дала, хотя нельзя сказать, что они не старались. Обследования проходили оба, пробовали разные методы, но никак.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Так что все внимание они сосредоточили на моих детях, безбожно их балуя. Оля крестная старшего, Андрей — младшего, так что мое мнение даже не учитывается при выборе страшно дорогих и педагогически вредных подарков. Но такой человек, идущий навстречу желаниям ребенка, должен быть у каждого. Только не родители.