Однажды, в канун Нового года - Вики Томсон

Держа медвежонка одной рукой, Гектор развязал ленту и взял открытку. Делать это одной рукой было явно неудобно. И тут Джой поняла, что ему приятно ощущать мягкую игрушку. Она вспомнила огромную плюшевую панду, которая была у нее в детстве. Это была самая любимая игрушка, которой она поверяла все свои детские секреты, обиды и радости. Подчас взрослые тоже нуждаются в таких бесхитростных утешителях, как этот лупоглазый медвежонок.

Джой встретилась взглядом с Рассом. Он, видимо, думал о том же, потому что улыбнулся ей. Она ответила ему улыбкой. Еще одна маленькая победа! На всякий случай Джой решила пока переключить внимание на Гектора.

Тот, шевеля губами, читал то, что было написано на открытке.

— Ха! — произнес он, посмотрев на Расса. Потом снова перечитал открытку.

— В открытке есть объяснение? — спросила Джой.

— Вроде того. — В голосе Гектора не осталось и следа воинственности.

— Почему они прислали вам медвежонка? — спросил Расс.

Вложив открытку снова в конверт, Гектор взглянул на Расса.

— Алан любил Рождество, — сказал он.

— Простите? — не понял Расс.

— Это ваш сын? — догадалась Джой.

— Да, мой Алан, мой мальчик. Он погиб…

Джой не надо было больше ничего объяснять.

Алан, его сын, погиб, и для Гектора все кончилось. Никаких праздников, никаких игрушек, никаких радостей. Он так глубоко забился в свою берлогу, что ему не нужны были люди. Даже появление домашнего животного было бы вторжением в его жизнь. А игрушечный медвежонок мог служить утешением, ничего не требуя взамен.

Видя, как Гектор прижимает к себе медвежонка, Джой поняла, что он не скоро выпустит его из рук.

— Пожалуй, нам пора, — сказал Расс, и они тихонько вышли.

Когда дверь за ними закрылась, Расс притянул Джой к себе.

— Ты была просто молодцом.

— Надеюсь. Никто не должен так жить. Он все равно что умер. И этот подарок. Ты видел, как он прижимал медвежонка?

— Словно не собирается выпускать его из рук. — Расс крепче обнял Джой. — Бедняга!

И она замерла от той нежности, которая слышалась в его голосе.

— Какая ты, — пробормотал Расс. Потом наклонил голову и поцеловал ее. — Я схожу с ума по тебе. Никогда бы не подумал, что буду целоваться с женщиной на крыльце старика Бернеса.

На этот раз его поцелуй был более жадным.

Она тихо простонала и прижалась к нему.

— Прекратите, вы там, — раздался голос Гектора. — Нашли место, бесстыдники!

Они отпрянули друг от друга и повернулись к дверям, в которых стоял, сердито глядя на них и крепко прижимая к себе медвежонка, хозяин дома.

— Нечего тут любовь разводить на моем крыльце, — проворчал он. Плюшевая игрушка уютно устроилась на его груди. Молодые люди весело переглянулись.

— Я тут где-то над крыльцом видел омелу[5], — сказал Расс.

— Нет здесь никакой омелы, проваливайте!

Расс широко улыбнулся.

— Может, на следующий год появится. Пошли, Джой. Разыщем где-нибудь омелу.

— Веселого Рождества, мистер Бернес! — крикнула Джой, когда Расс повел ее по ступенькам вниз. — И счастливого Нового года… ой! — Она взвизгнула, неожиданно почувствовав острую боль в ноге.

Дверь позади них закрылась.

— Что с тобой? Ты подвернула ногу?

— Все в порядке. Идем.

— Иди вперед. Я хочу посмотреть на твою походку, раз все в порядке.

— Да, в порядке. — Джой отважно пустилась в путь. — Видишь? Я… ой! — Боль пронзила ее, как будто кто-то всадил в ногу нож.

Расс подхватил ее на руки.

— Вижу! Я все вижу! И ты молчала, глупая женщина!

— Я боялась, что ты отвезешь меня домой. Я не хочу туда, Расс. Ты не веришь, что я выдумала историю о своем замужестве? Я думала, что это поможет мне уберечься от тебя. Но мне незачем беречься, ты совсем не такой, как о тебе говорят, и…

— Нам осталось заехать еще только в два места. — Расс забрал оставшиеся свертки из саней и положил их на переднее сиденье. Потом взял одеяла, в которые она куталась, и бросил их на дно саней.

— Что ты делаешь? Хочешь отправить меня домой одну, а сам пойдешь пешком по оставшимся адресам? Не выйдет!

Расс молча продолжал свое дело. Джой придвинулась ближе.

— Когда ты меня целуешь, боль проходит.

Расс повернул голову в ее сторону.

— Клянусь, женщина, ты способна совратить даже папу римского.

— Приятно слышать.

Расс наконец уложил одеяла и, обойдя сани, вернулся.

— Иди сюда.

— Я сама смогу залезть.

Он поднял ее своими сильными руками.

— Молчи, женщина, и не мешай мне.

— Мне нравится, как ты это говоришь. — Она приникла к нему.

— Проклятье! Я не могу думать ни о чем, кроме…

— Кроме чего?

— Сама знаешь. — Расс уложил Джой в гнездо из одеял. — Так не больно?

— Нет, а сейчас к кому надо ехать?

— Думаю, что к доктору.

— Мне не нужен никакой доктор. Мне нужен ты. — Последние слова она прошептала, чтобы он не услышал.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Мысли Расса лихорадочно метались в голове, пока он гнал Блэки по заснеженным улицам. Он тщательно выбирал дорогу, чтобы сани трясло как можно меньше. Впереди была узкая боковая улочка, заканчивающаяся освещенным тупиком. Он хотел свернуть туда и осмотреть щиколотку Джой.

Похоже, эта чертова девка и в самом деле придумала себе мужа. Но зачем? Только чтобы насолить ему? Невероятно! Зачем-то выбросила обручальное кольцо. Понимает ли она, с каким огнем играет?

Черт, надо же как не вовремя она подвернула ногу! Гектору Бернесу не мешало бы повесить фонарь у себя над крыльцом и получше чистить ступеньки. Однако Расс не испытывал сейчас такой злости по отношению к Гектору, как когда-то в детстве. Жизнь лишила Гектора самого дорогого, что у него было, и он воздвиг стену, защищавшую от постороннего глаза его личную душевную боль.

Натянув поводья, Расс почувствовал, что его сердце забилось так же учащенно, как в те далекие времена, когда он, усадив рядом с собой на сиденье машины какую-нибудь девушку, старался найти тенистую улочку.

Они остановились, чтобы осмотреть лодыжку Джой, напомнил он себе. Расс спрыгнул с саней и, преодолев пару сугробов, добрался до Джой.

— Как мы ехали? — спросил он. — Я старался, чтобы не было тряски.

— Ехали отлично, — сказала Джой. — И вообще, это такие пустяки! Подумаешь, ногу подвернула!

— Давай проверим. — Места едва хватало на двоих. Расс стянул перчатки. — Останови меня, если я сделаю тебе больно. Так, сначала надо снять сапог.

— А потом?

Расс почувствовал нарастающее возбуждение.