Война - Тимофей Грехов

— Ясно, вы всё-таки решили поговорить со мной о моих матримониальных планах в отношении тебя и Чарли? — получив подтверждение, я продолжил: — Давай смотреть правде в глаза. Кристина хорошая партия, в отличие Розы Черновой. На этом я пока заканчиваю насчёт неё свою мысль. И чтобы у нас не было недопонимания, я глава рода и должен думать об этом. Будь ты на моём месте, ты бы дал мне жениться на такой как Роза? Я стараюсь не лезть в ваши отношения, но это будет длится до тех пор, пока вы не захотите жениться.

— Рон, с одной стороны я понимаю о чём ты говоришь, с другой мне сложно это принять. Раньше я думал, что сам стану главой рода и мне придётся делать выбор. Сейчас его делают за меня и мне это не нравится.

— Брат, я тебе тоже открою один маленький секрет, когда я снимал печать предателей крови, я боялся, что кто-то другой, но не я стану главой. Поэтому я понимаю вас как никто другой. Но наш род слаб, у нас нет союзников. И твоя женитьба на Кристине Кощеевой укрепит наши позиции. Но если ты к ней ничего не испытываешь, я неволить тебя не буду.

— Нет, братишка, ты всё верно говоришь. И Кристина мне нравится. Знаешь, меня больше волнует вопрос, как к этой информации отнесётся Чарли. — произнес задумчиво Билл. — Предлагаю, в этом году не поднимать при нём эту тему. Может он сам расстанется с ней. Но если нет, то я вижу вариант, в том, чтобы подтянуть её до уровня, достойной нашего брата.

Я был согласен с ним и на этом мы закончили обсуждение данной темы.

На следующее утро я смог победить Жигаева в схватке. Не прошло и полугода, как это произошло. После этого Сергей Анатольевич хорошенько покатал меня по полу, но начало было положено, уровень контроля магии у меня рос, я надеялся, что скоро смогу превзойти командира наемников.

Наконец-то прислал сообщение профессор Снейп, который сообщил, что сможет навестить нас через пару дней. Я был рад этой новости, потому что если братья получат хотя бы статус подмастерья, то это укрепит наш род. Но я хотел, чтобы они получили статус мастеров. Близнецы отнеслись к этой информации без восторга.

— Фред, Джордж, а чего вы сами хотите от жизни? — спросил я. — Помнится в детстве вы хотели открыть магазин приколов, сейчас у нас есть деньги на это. У мастера зельеварения вы сможете получить хорошие знания, и, думаю, в будущем сможете создать много интересных зелий, которые будут популярны у школьников и у взрослых волшебников.

— Рон, пойми ты ставишь нас перед фактом, не спрашивая нашего мнения. И поставь себя на наше место, тебе бы самому понравилась такая постановка вопроса, — сказал Фред.

— Пойми нас правильно, мы видим, что думаешь о нашем благополучии, но так неправильно. Большинство решений принимаете вы с Биллом. Иногда ещё и Чарли. Мы хотим больше участвовать в делах рода. Со снятием печати многое изменилось для нас. И мы осознаем ответственность, что легла на нас, — дополнил ответ брата Джордж.

Слова братьев меня удивили. Они были в чём-то правы, если посмотреть на мои действия со стороны, то получается, что я лишил их права выбора. Пока я думал об этом, они внимательно смотрели на меня, ожидая ответа на их реакцию.

— Вы правы, — сказал я им, после чего они облегченно выдохнули, — мне следовало прежде чем договариваться со Снейпом поговорить с вами. Впредь я постараюсь так не поступать. Давайте поступим следующим образом, у вас есть два дня на принятие решения, после чего вы скажете мне согласны вы идти в ученики к мастеру зельеварения или нет. Если вы откажетесь, то я всё отменю.

— Спасибо брат, что услышал нас, — веселее ответил Фред.

— Для нас это много значит, — продолжил за братом Джордж.

Я не любил, когда близнецы разговаривают, дополняя ответы друг друга.

— Завязывайте так разговаривать. Тем более я всегда могу определить кто из вас кто.

— Но как? — спросил один из близнецов.

— Фред, я вижу магию, теперь, когда мы обрели вес в обществе, не думаю, что будет правильным скрывать от вас то, что в будущем может нам помочь в трудную минуту.

— Это неожиданно, — сказал Джордж. — И давно у тебя открылись дары?

— Нет, полную проверку я смогу пройти после малого совершеннолетия в четырнадцать лет. Раньше я не смогу с уверенностью сказать, — ответил я. — Вы вовремя об этом вспомнили, потому, что прошло полгода с момента снятия печати. И вам с остальными братьями стоит пройти проверку на родовые дары. Знание их сильно упростило бы выбор вашего дальнейшего развития.

— Мы не думали об этом. Как-то времени на это не было. Надо поговорить с остальными братьями об этом и выбрать день. А как проходит эта проверка? — спросил Фред.

— Обычно проверку проходят у гоблинов в банке Гринготтс, но я хочу поговорить с Шмелевым, всё-таки он мастер артефакторики, и он должен знать, как проводится проверка. Возможно он у него есть артефакты, и мы сможем пройти проверку, не выходя из замка. Если нет, то пойдём к гоблинам, — ответил я.

Вечером, собравшись все вместе за общим столом, мы обсуждали вопрос о необходимости пройти проверку на наличие даров.

— Антон Сергеевич, Вы сможете помочь нам с этим вопросом? — спросил я.

— Могу, но у меня есть условие. Артефакт создавать будешь сам. Тем более он не сложен в создании. Думаю, за пару недель ты справишься. А вы спрашивали у портретов ваших предков, может в хранилище уже есть такой артефакт? — спросил мастер.

— Спрашивали, но скорее всего его принесли в дар Магии, когда наши предки пытались снять печать предателей крови, — сказал Билл. — Вообще у меня волосы встают дыбом, когда я понимаю сколько артефактов, не дожили до наших дней.

— Рональд, тогда сегодня вечером приступим к его созданию, — сказал мастер.

* * *

— Николас, может ты наконец-то расскажешь мне, что мы ищем? — спросил Дамблдор, стоя на краю огромного котлована. — Такими темпами проклятье подчинения я научусь использовать без конденсатора!

— Тебе напомнить по чьей вине мы здесь находимся? — спросил Фламель внимательно наблюдая за реакцией соратника.

До сражения в суде Фламель ещё мог с натяжкой назвать Альбуса другом. Но сейчас Альбус, откровенно говоря, его раздражал, но он был нужен, или ему придётся самому следить за тем, как безвольные люди исполняют его указания.

— Нет, Николас, я