Шри Ауробиндо, или Путешествие Сознания - Сатпрем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Та сомнительная игра, которая разворачивается в поверхностном витальном, уже не сможет ввести ищущего в заблуждение, но в течение длительного времени у него еще сохранится привычка отвечать на тысячи биологических и эмоциональных вибраций, вращающихся вокруг него. Переходный период требует времени (как и переход от гудящего ума к ментальному молчанию), и он часто сопровождается короткими периодами сильной усталости, потому что организм расстается с привычкой обновления энергии из обычного поверхностного источника (который очень скоро покажется нам грубым и тяжелым, как только мы вкусим другого вида энергии), но при этом он еще не обладает способностью быть постоянно соединенным с истинным источником — отсюда и «пробелы». Но и здесь ищущему помогает нисходящая Сила, которая мощно способствует установлению в нем нового ритма. Он замечает с неиссякаемым удивлением, что стоит ему сделать один маленький шаг вперед, как Помощь свыше делает десять шагов навстречу — как будто его ждали. Однако неправильно думать, что работа состоит только в отрицании старого; витальному, конечно, очень льстит та мысль, что оно совершает огромные усилия, борясь против самого себя — это ловкий прием, как защитить себя на всех фронтах; на деле же ищущий не подчиняется каким-то особо строгим или несущим массу запретов правилам, а следует позитивному стремлению своего существа; он действительно растет, а потому нормы вчерашнего дня или удовольствия позавчерашнего кажутся ему такими же скудными, как пища сосунка — его уже не удовлетворяет все это, он должен действовать лучше, жить лучше. Именно поэтому так сложно объяснить путь тому, кто никогда не пытался идти по нему — он увидит лишь собственную точку зрения сегодняшнего дня или, вернее, то, что он теряет ее. Но если бы мы только знали, какой это шаг вперед — оставить прежнюю точку зрения, как изменяется жизнь, когда человек движется от стадии замкнутых истин к стадии истин открытых и далее к истине, подобной самой жизни, истине слишком великой, чтобы уместиться в каком-либо ограниченном взгляде на вещи, ибо она охватывает их все и оценивает полезность каждой вещи на каждой стадии бесконечного развития; к истине достаточно великой для того, чтобы отрицать себя и бесконечно переходить в истину более высокую.
За этим инфантильным, беспокойным, быстро истощающим свои силы витальным мы находим витальное спокойное и мощное — то, что Шри Ауробиндо называет истинным витальным, — витальное, которое содержит саму сущность Жизненной Силы, очищенную от сентиментальных и болезненных побочных продуктов. Мы входим в состояние спокойной, спонтанной концентрации — так море всегда спокойно в глубинах, под волнующейся поверхностью. Эта фундаментальная неподвижность не есть притупление нервов, как и ментальное безмолвие не является оцепенением мозга; это — основа для действия. Это — концентрированная сила, способная начать любую деятельность, противостоять любому, самому неистовому и продолжительному потрясению и при этом не потерять своего равновесия. в зависимости от степени нашего развития из этой витальной неподвижности могут возникнуть новые способности самого разного рода, но прежде всего мы чувствуем неисчерпаемую энергию — любая усталость — это признак того, что мы снова захвачены поверхностной суетой. Работоспособность и даже физическая выносливость увеличиваются в десятки раз. Еда и сон перестают быть единственным и всеисчерпывающим источником обновления энергии. (Изменяется, как мы увидим, природа сна, а количество еды может быть сокращено до гигиенического минимума, так что еда не будет вызывать обычного пресыщения и сопутствующих ему болезней). Могут появиться и другие силы, которые часто называют «чудесными», но эти чудеса — результат метода; мы не будем их здесь обсуждать — их надо пережить на опыте. Скажем лишь, что если человек научается управлять некой вибрацией в себе самом, то он автоматически обретает способность управлять той же вибрацией везде в мире, где бы он ее ни встретил. Кроме того, в этой неподвижности установится еще одно свойство: отсутствие страдания и чувство постоянной радости. Когда обычный человек получает удар, физический или моральный, его непосредственная реакция — скрючиться; он сжимается, кипит внутри от боли и гнева и тем десятикратно увеличивает свои страдания. Наоборот, ищущий, который добился в себе некоторой неподвижности, обнаружит, что она растворяет все удары, потому что она широка, потому что он уже не жалкая зажатая личность, а сознание, переливающееся за пределы своего тела; успокоенное витальное, как и безмолвный разум, естественным образом становится всеобщим: Опыт сознания в йоге расширяется во всех направлениях — в стороны, вниз, вверх, распространяясь во всяком направлении до бесконечности. Когда сознание йогина становится свободным, это происходит не в теле, но в той бесконечной высоте, глубине и широте, в которых он живет всегда. Его основа — это бесконечная пустота или безмолвие, но в них все может проявиться — Покой, Свобода, Сила, Свет, Знание, Ананда.[82] Малейшее страдание любого рода — это непосредственнный признак противоречий в нашем существе и потери сознательности.
Это расширение существа имеет одно очень важное следствие, которое заставит нас оценить абсолютную необходимость витальной неподвижности не только с точки зрения ясности в общении, эффективности наших действий или радости в жизни, но просто с точки зрения нашей собственной безопасности. Пока мы живем в нашей жалкой фронтальной личности, вибрации малы, слабы удары, невелики радости — нас защищает собственная малость. Но когда мы выходим во всеобщее Витальное, мы находим там те же вибрации или, скорее, силы гигантского всеобщего масштаба; это те самые силы, которые движут миром так же, как они движут нами; если мы не обладаем абсолютным спокойствием или внутренней неподвижностью, то будем попросту сметены. Это относится не только ко всеобщему Витальному, но и ко всем планам сознания. Действительно, можно и должно (по крайней мере, для ищущего в интегральной йоге) постичь космическое сознание на всех уровнях — в Сверхсознательном, в разуме, в витальном и даже в теле. Когда ищущий поднимется и войдет в Сверхсознательное, он увидит, что подавлять может и напряженность, накал Духа (на самом деле это всегда все та же божественная Сила, все та же Сознание-Сила наверху или внизу, в Материи или в Жизни, в Разуме или на высших уровнях; но чем ниже, тем тусклее она становится и тем более искажается и разрушается средой, через которую она проходит); если ищущий, не успев выйти из своего оцепенения, пытается восходить слишком быстро, перескакивать некоторые ступени, не установив предварительно ясного и прочного основания, то он легко может взорваться, как паровой котел. Поэтому можно сказать, что витальная прозрачность — это не вопрос этики, но необходимое техническое или даже органическое условие. В действительности же великая Заботливость всегда предохранит нас от преждевременных опытов; может быть, мы ограничены и малы лишь до тех пор, пока нам нужно оставаться ограниченными и малыми.
И в довершение всего, когда мы овладеваем этой неподвижностью, то обнаруживаем, что можем довольно эффективно помогать другим. Ведь помощь другим не имеет ничего общего с эмоциями или милосердием — это вопрос силы, видения, радости. В этом спокойствии мы обладаем не только радостью, передающейся другим, но и видением, которое рассеивает все тучи; мы воспринимаем все вибрации, а способность различения — когда мы видим, что представляют собой эти вибрации — дает нам возможность манипулировать ими, успокаивать, отвращать или даже изменять их. Спокойствие, — говорит Мать, — это очень положительное состояние; есть покой, который не является противоположностью борьбы — покой активный, заразительный [передающийся другим] и могущественный, который подчиняет и успокаивает, приводит все в порядок и каждой вещи отводит свое место. Приведем пример этого «заразительного покоя», хотя он относится к несколько более позднему периоду жизни Шри Ауробиндо. Это произошло в Пондишери много лет тому назад. Стоял сезон тропических дождей, когда дожди, а иногда циклоны, обрушиваются совершенно внезапно, принося большие разрушения. Двери и окна нужно было защищать толстыми бамбуковыми щитами. В ту ночь налетел циклон, обрушив на землю целые потоки дождя, и Мать поспешила в комнату Шри Ауробиндо помочь закрыть ему окна. Он сидел за столом и писал (в течение многих лет Шри Ауробиндо писал каждый день по двенадцать часов — с шести вечера до шести утра — а следующие восемь часов ходил взад-вперед для «йоги»); окна были раскрыты настежь, но внутри комнаты не было ни одной капли дождя. Покой, царивший там, вспоминает Мать, был настолько плотным, компактным, что циклон не смог проникнуть туда.